С днем рождения, дитя варвара - Руби Диксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хэйден возвращается к передней части пещеры мгновение спустя, его уголь исчез. Вместо него у него есть связка припасов — вяленые шкуры, связка сушеных дров и мешочек с кахом, гранулированной мясной смесью, которой питается большинство охотников, когда они находятся вдали от пещеры. Он вываливает все это рядом с огнем и бросает на меня кислый взгляд.
— Похоже, мы проведем ночь вместе.
Я не возражаю против компании. Это помогает мне отвлечься от мыслей о моей паре.
— Держи свои холодные ноги на своей стороне шкуры сегодня ночью.
Он бросает на меня уничтожающий взгляд.
— Единственный человек, в меха которого я хочу заползти, — это Джо-си. Оставайся на своей стороне пещеры.
Я хихикаю. Его слишком легко поддразнить.
— Будем надеяться, что твоя Джо-си и моя Ме-ган в безопасности и в тепле пещеры.
— Если это не так, я сверну шею каждому охотнику, который был там и не позаботился о них. — Он хмуро смотрит на огонь. — И несколько женских шей тоже.
Я медленно киваю. Я знаю, что племя позаботится о наших парах. Конечно, они это сделают. Самок лелеют и защищают, а наши еще и с комплектами; пара Хэйдена недавно обрела резонанс. Их будут баловать и заботиться. Моя голова знает это, но мое сердце все еще беспокоится.
Хэйден достает свой костяной нож и использует его, чтобы помешивать угли.
— Я несу за это ответственность.
— За костер?
Он прищуривается, глядя на меня.
— За то, что ты здесь, а не рядом с Ме-ган. Я кое-что сказал Вэкталу. — Мне следовало промолчать. Он садится на корточки, уставившись на пламя. — Я просто беспокоюсь, что еды не хватит, чтобы накормить всех, когда наступит жестокий сезон. Если уже так холодно…
Он позволяет своим словам затихнуть, и мое воображение представляет остальное. Я представляю себе высокие снежные кучи, вход в Пещеру племени, почти погребенный под самим снегом. Погода будет очень холодной, а люди не справляются с холодом так хорошо, как ша-кхаи. Им понадобятся теплые шкуры и огонь. Моей Ме-ган понадобится дополнительное питание, чтобы она могла производить молоко для нашего сына.
Мой сын. Он прибудет очень скоро.
— Ты поступил мудро, сказав что-то, — говорю я Хэйдену. — Я не держу зла. Охота — это часть нашей жизни. Моя Ме-ган должна понять, что я не могу быть рядом с ней до конца своих дней… — мои губы кривятся в неохотной улыбке. — И я должен понять, что не могу зависать над ней.
Хэйден издает звук согласия. Он снова тычет в огонь, затем откидывается на спину, его хвост дергается немного легче.
— Скоро родится твой комплект.
— В течение следующей луны, — соглашаюсь я.
— Рокан говорит, что этот шторм может длиться несколько дней.
Я киваю. Рокан предупреждал меня о том же самом перед тем, как мы ушли.
— Однако на мясо нужно охотиться. У нас нет выбора.
— Нет, — категорично говорит Хэйден. Его взгляд фокусируется на мне. — Что ты будешь делать, если пропустишь рождение своего сына?
— Я не пропущу, — говорю я ему, и мой голос тверд от решимости.
— Почему ты так уверен? — Он указывает на хлопающую, стучащую кожаную ширму, перегораживающую вход. — Это не прекратится в ближайшее время.
Он не ошибается. Я подозреваю, что шторм будет продолжаться много дней, а затем мы должны выйти, чтобы бороться с непогодой и охотиться еще больше. Но меня это не беспокоит; скорее, я преисполнен решимости.
Пусть горы обрушат на нас весь свой снег. Пусть двисти бежит к дальним концам долин. Это не имеет значения.
Я буду охотиться, чтобы накормить свою пару. И я буду дома, чтобы увидеть, как мой сын родится у меня на руках. Я знаю, что все это правда.
— Я уверен, — говорю я Хэйдену. — Он не родится до того, как я вернусь домой.
Он фыркает.
— Одно из чувств Рокана?
Я качаю головой. Простая уверенность.
— Есть вещи, которые, я просто знаю, являются правдой. Я знаю, что будет снег. Я знаю, что два солнца взойдут на небе и уступят место двум лунам. Я знаю, что моя Ме-ган любит меня. И я знаю, что вернусь домой, чтобы привести своего сына в этот мир.
Он закатывает глаза и достает камень, чтобы заточить свой костяной клинок.
— Тогда тебе лучше надеяться, что охота после шторма будет отличной.
Часть 5
МЕГАН
Последние три недели снег шел каждый чертов день. Не пыль. Не посыпка. Не даже легкий снежок. Нет. С тех пор, как Кэшол покинул пещеру, здесь была настоящая снежная буря.
Конечно, я беспокоюсь о нем. Я всего лишь человек. Но в пещере было так оживленно, что я не была поглощена своим одиночеством. В моих мыслях на первом месте моя пара, но гложущая боль от его отсутствия терпима. Я знаю, что он вернется, и знаю, что родится ребенок. Теперь мы близки, я это чувствую. За последние несколько дней мой живот заметно опустился, и мне приходится мочиться каждые пять минут. Это раздражает, но я также взволнована, потому что это означает, что ребенок уже в пути.
А это значит, что Кэшол скоро будет дома.
А пока я довольствуюсь тем, что сижу у костра лицом ко входу в большую пещеру, чтобы видеть, когда кто-нибудь вернется, и плету гамак. Мои инстинкты гнездования дают о себе знать, а это значит, что я хочу сделать миллион проектов, чтобы сделать нашу пещеру уютнее, и я привлекаю других к помощи.
— Что ты делаешь? — спрашивает Стейси. — Похоже, у тебя тут работает целая сборочная команда.
Я поднимаю взгляд от плетения макраме, над которым работаю. Кольцо у меня на пальце ноги — не то чтобы я действительно могла видеть свой палец — и я быстро заплетаю кожаные полоски. Рядом со мной также Джоси, Клэр и Лиз, которые делают то же самое.
— Я делаю гамак.
— Что? Почему? — Она бросает на меня озадаченный взгляд и садится с нами, поправляя свой нагрудный слинг, в котором она держит малыша Пейси.
— Потому что я думаю, что Кэшол хотел бы такой, — говорю я ей, заплетая косичку. Так много нужно сделать, а времени на это так мало.
— Она гнездится, — притворно шепчет Лиз. — Этот ребенок скоро родится.
Я бросаю на нее свирепый взгляд, мои пальцы никогда не останавливаются в своем бесконечном плетении.
— Ребенок еще не скоро родится. Кэшола нет дома.
— Как скажешь, —
