Дочь Водяного (СИ) - Оксана Токарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я им покажу эти сети! Браконьеры фиговы! — не упуская случая поцеловать руки Ланы, на которых уже прошли последние отметины от пут, погрозил неведомым нарушителям Андрей. — А мы тут вот что нашли, — добавил он, с довольным видом демонстрируя странный предмет, напоминающий зигзагообразный древесный корень. — Это фульгурит — природное стекло, образующееся из оплавленного молнией песка.
— Интересная находка, — кивнул Михаил, взвешивая в руке очищенный от песка, но все равно шершавый минерал. — Как средство самообороны использовать можно.
— Ну да, — кивнул Мудрицкий. — В каменном веке и использовали. Хотя он, конечно, не такой крепкий, как кремень или обсидиан.
— Из обсидиана амулеты и украшения делали, — мечтательно глядя куда-то вдаль, словно переносясь во времена зари цивилизации, улыбнулась Лана. — А Перуновыми стрелами хвори лечили.
Михаил и без ее подсказки знал, что фульгуриты наряду с наконечниками доисторических кремневых копий или ископаемыми моллюсками белемнитами на Руси называли громовыми стрелами, и помимо медицины использовали, отваживая навь и прочую нечисть. Случайно ли именно в нынешнюю грозу молния ударила не в более высокие стволы деревьев, а в речной берег, чтобы дать им оружие против выползня? Впрочем, ничего не подозревающий Андрей собирался передать находку в университет для пополнения минералогической коллекции.
Мудрицкий отдал Михаилу фульгурит, наказал беречь, извинился перед Ланой и пошел проверять содержимое садков, которые поставил у этого берега, видимо, с утра.
— Почему ж ты мне вчера не сказал, что Константин Щаславович на стационар приезжал? — спросил он с легким упреком, когда они, отпустив всех мальков и головастиков, возвращались в поселок.
— В суете забыл, — повинился Михаил, почти не соврав.
— А что ему надо было? — забеспокоился Андрей. — Может быть, что-то передавал?
— Да так, интересовался, как идет работа над репортажем, обещал в редакцию или на телевидение пристроить.
— Ты, если что, не стесняйся, — посоветовал Андрей. — Константин Щаславович — человек редкой душевной щедрости. Среди нынешних бизнесменов сейчас мало таких встретишь.
— Да смутила меня его эта щедрость, — честно признался Михаил. — Уж больно походила на подкуп. Такое предложение примешь — вовек не расплатишься.
— Ну ты прямо как Сергей Боровиков из прокуратуры. — с улыбкой покачал головой Мудрицкий. — Тот тоже не верит в бескорыстность Константина Щаславовича и даже пытается доказать его причастность к организации полигона. Придумает тоже! Зачем Бессмертному тогда из своего кармана финансировать исследования, которые доказывают негативное влияние токсичных отходов на окружающую среду? Да и просто, к чему копаться в мусоре тому, кто добывает золото из вторсырья? Он же помимо фонда руководит аффинажным заводом.
Он еще что-то говорил, расписывая достоинства покровителя и друга, а Михаил только, пожав плечами, переглянулся с Ланой. Кажется, легче было выползня в Навь загнать, чем иллюзии Андрея развеять. И кто сказал, что научная картина мира не создала новых мифов?
Пока Лана помогала Кузьмичу с ужином, Андрей пригласил Михаила помочь дозаправить Уазик. Поскольку бензоколонок в округе не наблюдалось, пару канистр топлива он привез с собой.
— Извини, что так долго проторчали в этой глухомани, — начал он, явно не зная, как приступить к серьезному разговору.
— Да ладно, когда бы я еще на таежные красоты поглядел, — усмехнулся Михаил, отмахиваясь от докучливых комаров, лютовавших после дождя с особым упоением.
— Завтра вернемся в город, — сообщил Андрей. — Если хочешь, по пути заедем на полигон.
— Там как пойдет, — кивнул головой Михаил.
— Я только не знаю, — продолжал Андрей, и лицо его сделалось серьезным, — что делать с Ланой. Если я правильно понял, ей некуда идти. И еще она откуда-то знает Константина Щаславовича и почему-то боится его.
— Бессмертный — крупный бизнесмен и могущественный человек, а Лана — очень красивая девушка.
— Ты думаешь? — Андрей энергично затряс головой.
— В наше время все возможно, — не стал разрушать его хрустальный замок Михаил.
Впрочем, уверенность Мудрицкого в непогрешимости главы Фонда экологических исследований казалась крепче самородного кварца и даже алмаза.
— Что же касается пристанища, — продолжал Михаил проникновенно, — думаю, Лана с радостью войдет в твой дом в качестве подруги, а еще лучше — жены.
— С чего ты взял? — смутился, точно мальчишка, Мудрицкий.
Даже в неверном сумеречном свете было видно, что его белая от природы кожа залилась кумачом.
— Да ты разве сам не замечал, как она на тебя смотрит, — все больше воодушевляясь, расписывал очевидное Михаил, принося в жертву возможность своего счастья.
Впрочем, союза без взаимности он себе никогда не мыслил.
— Да видеть-то я видел, только думал, что мне все это кажется. — Андрей даже начал запинаться. — Я в такую удачу поверить не мог. Все произошло так быстро. Мы знакомы всего два дня, а кажется, я знаю ее вечность.
Михаил подумал, что для Ланы срок их знакомства измеряется иначе, но не стал уточнять.
— Решай сам, — усмехнулся он лукаво. — Но долго думать я тебе не дам. Моя командировка скоро закончится, и, если ты так ничего не решишь, заберу Лану в Москву.
— Ну уж нет, — запротестовал Мудрицкий. — Я ее никому не отдам!
«Только бы нам всем пережить сегодняшнюю ночь», — с тоской подумал Михаил.
О своем выборе он, впрочем, не жалел, и битву, в которую ввязался, чужой не считал. Конечно, каждый уважающий себя шаман должен уметь договариваться с духами Верхнего и Нижнего мира, когда надо — использовать их силу, если требуется — совета спросить. Но коли обитатели Тонких миров нарушают и без того хрупкое равновесие, стремятся захватить то, что им не принадлежит, приходится применять силу, чтобы загнать их в прежние границы или уничтожить.
Обновляя размытую ночным ливнем преграду, Михаил думал, все ли он сделал правильно. Может быть, следовало попытаться запечатать проход? С другой стороны, портал, питаемый кровью невинных жертв, сочился скверной и гноем, и закрыть такую жуткую лакуну можно было, лишь загнав обратно проделавшего ее выползня.
Не по-весеннему теплый и душный вечер к ночи стал по-настоящему знойным. Усиливающийся с каждым мгновением ветер разогнал остатки облаков, и они в панике разбежались, точно испуганные овцы. Вышедшая на крыльцо Лана в тревоге следила за небом, у кромки которого, как на обуглившемся листе бумаги, догорала полоска огня. Михаил тоже чувствовал, что ветер над стационаром порожден отнюдь не перепадами атмосферного давления. Да и направление красноречиво указывало на это.
— Опять, аспиды, на полигоне мусор подожгли! Чтобы им всем пусто было! — выругался Кузьмич, вышедший вместе с Мудрицким на крыльцо покурить.
— А природоохранные ведомства и прокуратура бездействуют! — сжал кулаки Андрей, аккуратно загасив бычок в банке с водой.
С полигона на этот раз тянуло не
