Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

— Теперь буду, — прошептал все тот же голос — вроде бы Драко, а вроде бы и нет… — Теперь буду всегда…

Дом Снейпов, 1 августа 1997 года, раннее утро

— Гарри… Просыпайся, Гарри…

Тихий шепот в уши, так, что он ощущает прикосновения шелковых губ к ушной раковине. Легкое дыхание проникает в ухо и скользит вниз, по телу, под кожей, чередой мелких бисеринок…

— Ммм…

— Просыпайся, Гарри… — нежный шепот…

— Ммм…

— Подъем, Поттер! — хлестнул резкий голос, и Гарри распахнул глаза. Серые туманные глаза равнодушно смотрели на него.

— Малфой?

— Подъем, — повторил слизеринец и для верности ткнул Гарри кулаком под ребра. — Уже утро.

— Малфой, — повторил Гарри, пытаясь сообразить, что происходит. Очень мешал этому тот факт, что голова Гарри невыносимо болела — ему казалось, что кто-то с настойчивой равномерностью бьет его кувалдой по макушке. И это ощущение было напрямую связано с двумя абсолютно противоположными ощущениями, одним из которых была жажда. — Что ты делаешь в моей кровати?

— Сижу, — коротко ответил Драко. Гарри пошарил рукой вокруг себя. — В чем дело, Поттер?

— Где мои очки?

— Я их выбросил.

Сначала Гарри не понял, что ему сказали. Потом решил, что Драко шутит. Когда же до него дошло, что Драко абсолютно серьезен — а Гарри почему-то всегда знал, когда Драко шутит, а когда серьезен, от изумления и ярости у него даже прошла голова.

— Малфой, ты рехнулся?!

— Нет пока, — спокойно отозвался Драко.

— Черт побери, я же ничего не вижу без очков!

— Я знаю, незачем так орать.

— Но, Малфой!.. Это вовсе не забавно!

— Поттер, дашь мне сказать? После того, как ты так смачно поцеловался с землей, упившись на своей собственной, прошу заметить, вечеринке, твои окуляры не рискнула восстанавливать даже мисс Хочешь-Все-Узнать-Спроси-Меня-Как. Я, конечно, должен был учесть, как тебе дороги останки твоих маленьких стеклянных друзей. Надо полагать, ты бы устроил им похороны, а на могильной плите благодарные потомки начертали бы надпись «Здесь лежат верные друзья и легендарные очки Мальчика-Который-Выжил, доставшиеся ему в наследство от Джона Леннона, который получил их из рук своей умирающей бабушки, героически погибшие в трагической попойке. Покойтесь в мире».

— Как тебе это удается? — после паузы спросил Гарри, оставив попытку вслепую выбраться из простыней.

— Что именно? — спросил слегка запыхавшийся Драко.

— Так долго кричать на одном дыхании.

— Я не кричал.

— О нет, ты кричал.

— Заткнись, Поттер.

Гарри улыбнулся.

— Что ты лыбишься, Поттер?

— Вспомнил, как давно я не слышал этой фразы.

Это было ошибкой. Лицо Драко, мгновение назад почти сбросившее свою ледяную маску, моментально застыло вновь. Он стремительно поднялся с кровати и прошел куда-то в дальний угол. Гарри прищурился, пытаясь понять, что Драко там делает.

— Малфой… — во всяком случае, это казалось более возможным, чем пытаться понять, что происходит с самим Драко. — Что ты делаешь?

— Лови, — ответил Драко и что-то бросил на кровать. Гарри попытался поймать, но без очков не помогали даже навыки ловца.

— Что это?

— Подарок на день рождения, — последовал ответ. Гарри попытался разглядеть Драко. Тот стоял у дальней стены; ни поза, ни голос его ничего не выражали, а лица Гарри не видел… хотя, скорее всего, и по лицу Малфоя он не смог бы угадать его чувства… если они вообще были, эти чувства.

— От кого?

— От меня.

Гарри вздохнул.

— Малфой, ты можешь подойти поближе?

— Зачем?

— Я тебя не вижу.

— Ты ничего не теряешь.

Гарри мысленно плюнул и начал разворачивать подарок. Естественно, к нему не прилагалось ничего, напоминающего открытку. Малфой, пишущий открытку — это было так же невероятно, как и… Малфой, танцующий для гриффиндорцев. Гарри улыбнулся и снял последний слой упаковки.

Внутри обнаружился узкий бархатный футляр. Воображение Гарри тут же нарисовало бриллиантовый браслет на черном бархате… или еще что-нибудь в этом роде, и он рассмеялся.

— Что смешного? — вежливо поинтересовался Драко.

— Неважно, — Гарри помотал головой и открыл футляр. Это были очки. Явно очень дорогие, овальной формы, поблескивающие на черном бархате стеклами и позолоченной оправой. — Малфой… — Гарри осторожно извлек очки из футляра и снова попытался рассмотреть лицо Малфоя. — Но это… наверное, дорого…

— Может быть, — последовал равнодушный ответ. — Я не помню.

Гарри нацепил очки на нос, чуть поправил их — и поймал удовлетворенную гримаску на лице Малфоя прежде, чем она вновь сменилась равнодушной миной.

— Не люблю золото, это вульгарно, — сказал он. — Но тебе золото идет больше, чем серебро.

— Золото?! — ахнул Гарри, схватившись за дужку очков. — Малфой, ты?..

— Поттер, я могу себе позволить пару золотых очков, — усмехнулся Драко. — Загонишь их, если будут нужны деньги.

— Ты что, ночью их покупал? — ворчливо спросил Гарри. Он чувствовал себя немного униженным. Хотелось объяснить Малфою, что нельзя вот так запросто дарить такие дорогие вещи. Да ведь он же не поймет!

— Ночью? — изящно вскинул брови Драко. — Нет, Поттер, просто так вышло. Давно хотел, чтобы ты снял этот ужас, что ты носишь на носу. Так лучше, — он чуть наклонил голову, рассматривая Гарри. — Значительно лучше.

— Спасибо, — спохватился Гарри. — Малфой… в смысле… Драко… сколько времени?

— Шесть, — ответил тот.

— Эээ… шесть чего?

— Утра, — пожал плечами Драко. — А тебе чего надо?

— Малфой, — очень осторожно проговорил Гарри. — Спасибо за очки, конечно, но ведь ты же разбудил меня в такую рань не за тем, чтобы сделать подарок?

— Нет, — ответил Драко. — Я хочу пригласить тебя на прогулку.

— Драко, — Гарри, а точнее, его тело, вдруг вспомнило все, что было ночью, и вернулась кувалда, а следом за ней — ощущение, что во рту переночевало семейство крыс, — а почему это не может подождать до более позднего времени, а?

— Потому что не может, — непререкаемым голосом отозвался Драко. — Давай, Поттер, в темпе вальса. Нам надо уехать, пока никто не проснулся.

— Почему? — спросил Гарри, поднимаясь.

— Потому что, — «объяснил» Драко. Гарри вскинул на него глаза — он понял.

— Скрываешься от поклонников твоего танцевального таланта, Малфой?

По тому, как перекосило лицо Драко, Гарри понял, что попал по больному месту. И ударил еще раз:

— А ты вчера был великоле-е-епен, Малфой! Никогда бы не подумал, что ты умеешь так!