Если замерзнет ад - Евгений Аллард

Хаммерсмит, тяжело засопел, стал бросать из-за карт сердитый взгляд. И вновь подал голос:

— Эдвард, покажите взятку! Покажите!

— Мистер Хаммерсмит, это не последняя, я не могу показать.

— Все равно покажите! Этого не может быть!

Роджер начал чуть заметно нервничать. Эскью не выдержал и покинул «поле боя», дуэлянты остались с глазу на глаз.

— Фальшренонс, мистер Хаммерсмит, ну, сколько ж можно ошибаться? Третий раз подряд. У вас же есть червовая десятка. Или вы запамятовали, что у вас есть козырь? Я и так прощаю недозаказ. Вхожу в ваше положение, вы нервничаете.

— Заткнись, мальчишка! — вскрикнул Хаммерсмит. — Ты пытаешься вывести меня! Из равновесия!

— Хаммерсмит, прекратите, — сказал наблюдавший за игрой Эскью. — Умейте достойно проигрывать.

Хаммерсмит осёкся, пробурчал что-то невразумительное и отчётливо произнёс:

— Семь без козырей.

— Что ж такое, мистер Хаммерсмит? Как это вы так сумели забыть, что до этого было восемь червей.

Хаммерсмит вскочил и заорал так, что зазвенели стекла:

— Хватит! Я не собираюсь больше играть с шулером!

— Вы ошибаетесь, Хаммерсмит. Я не умею засылать пакеты, выдёргивать карты, подменять на краплёные, как вы. И видите, я сижу почти голый, а у вас полколоды в одном кармане пиджака, полколоды — в другом, а в кармане брюк пара тузов.

Хаммерсмит побагровел и, сузив злобно глаза, хрипло бросил:

— Встретимся в суде.

Он развернулся, чтобы уйти, но наткнулся на Эскью, который сухо сказал:

— Мы должны проверить то, что сказал молодой человек.

— Вы не имеете права меня обыскивать! — завизжал Хаммерсмит, пытаясь вырваться из рук. — Хорошо! Проверяйте, — неожиданно согласился он, сняв пиджак и тряся его над столом.

Роджер увидел, как молодой человек аккуратно взял из его рук пиджак Хаммерсмита, засунул руку в карман и, отогнув подкладку, показал потайной кармашек.

— Вы подложили мне колоду! — заверещал Хаммерсмит.

Мигнул свет, раздался душераздирающий звук, будто разрывали сотню кусков материи. В потолке образовался овал, уходящий куда-то в бесконечность, переливающийся всеми цветами радуги. Откуда выпрыгнул человек в рабочем комбинезоне, увешанный оружием, с дробовиком в руках. Уселся в кресло и положил, скрестив, ноги на стол. В других частях зала тоже образовались овалы, из которых высыпались существа, похожие на вылезших из могилы покойников. Они были в грязных, замусоленных костюмах, с рожами, похожими на восковые маски, поплывшими от жара, искажённые безумным весельем. Гнусно гогоча, они расселись на потолке и стенах.

— Я вижу, как вы рады моему приходу, — сказал человек, бросив взгляд на лица посетителей. — Развлекаетесь. И все без меня. Быстренько, все кошельки на стол.

Понаблюдав за действиями своих жертв, он молниеносно оказался рядом с Камиллой, схватив её за талию, проговорил:

— Камилла, цыпочка, не хочешь развлечь меня?

Посадив на колени, начал грубо лапать, заставляя вздрагивать от отвращения. Никто не пошевельнулся, чтобы защитить её. Лицо Райзена представляло собой абсолютно бесстрастную маску.

— Эдвард, не смейте этого делать! — прошипел Роджер, заметив, как рука его спутника скользнула к заднему карману брюк. Но тот и не подумал послушаться.

— Оставь её, мерзавец.

Главарь с кривой ухмылкой взглянул на дуло револьвера, замаячившее перед носом и вдруг закинув голову, расхохотался. Он сделал незаметный жест рукой, револьвер какой-то невидимой силой вырвался из рук противника и отлетел в сторону. Парочка мерзких существ, спрыгнув с потолка, мгновенно оказались рядом, схватив молодого человека под руки. Бандит, оттолкнув Камиллу, вскочил с места. Гадливо ухмыляясь, похлопал по щеке врага, которого в смертельных тисках сжимали отвратительные твари.

— Эдвард, я так рад тебя видеть. Ты что-то сказал? Не хочешь повторить? Почему же ты молчишь? Язык проглотил?

Сверкнула молния, электрический разряд пронзил уродов. Они рухнули наземь, как подкошенные сзади молодого человека.

Главарь съёжился, затрясся мелкой дрожью, заметив, как освободившейся враг, так эффектно расправившийся с двумя уродами, нехорошо улыбаясь, потирает браслеты, только что продемонстрировавшие свою потрясающую мощь.

Раздался треск, бандит со своими подручными мгновенно исчезли в образовавшихся порталах.

— Не думал, что встреча с вашим прежним хозяином так встревожит вас, — произнёс Роджер задумчиво. — Вы говорили, что не встречались с ним раньше.

Они возвращались домой. Откинувшись на спинку сиденья роскошного авто Роджера, его спутник лениво крутил руль. Теперь он выглядел несколько иначе, модная причёска разлохматилась, с его лица будто сошёл лоск.

— Не встречался. Но теперь я понял, кому принадлежал этот мерзкий фальцет, который повторял: «Всыпьте ему ещё. Всыпьте так, чтобы он не мог ни встать, ни сидеть». Ненавижу. Если бы вы не вмешались, свернул бы его жирную шею!

— Скажите, дорогой мой, вы подвергались сексуальному насилию на его заводе?

— Слава богу, нет. Они не успели. Но я был на волосок от этого. Если бы это произошло, я бы с вами не разговаривал.

— Вот как?

— Я бы застрелился или повесился. Смотря, что нашёл бы быстрее — верёвку или револьвер.

— Это для вас так неприятно?

Фрэнк нахмурился, бросив на Роджера напряжённый взгляд.

— Это самое страшное для любого мужчины.

Роджер чуть заметно усмехнулся.

— Роджер, вы не думаете, что меня разоблачат? Американское произношение?

— Не кокетничайте. У вас почти безупречный британский выговор. Я был удивлён, когда вы сказали, что родились в Штатах.

— Я хотел быть музыкантом, точнее вокалистом, джазовым. Брал уроки у преподавателя, избавлялся от провинциального акцента, оттачивал фразировку, ну знаете, как у Фрэнка Синатры.

— Я предпочитаю Бинга Кросби, — перебил его Роджер.

Фрэнк чуть заметно усмехнулся.

— Ваши уроки, Роджер, мне тоже сильно помогли. Я вам очень благодарен за всё.

— Благодарите не меня, а Юргенсона, — сухо проговорил Роджер. — Он просто волшебник. Какой безжалостностью нужно обладать, чтобы отравить человека этиленгликолем? Они вас обманули, у них не было противоядия. Лишь надеялись, что через некоторое время у вас наступит эйфория, вы почувствуете себя лучше. И возможно выживете. Но ваш ослабленный организм не дал бы вам ни одного шанса. Вас спасло только то, что Юргенсон обладает уникальной лабораторией. И смог провести полную очистку вашего организма.

Фрэнк сжал зубы, сглотнув комок в горле, закрыл рукой лицо.

— Извините меня, мой друг, — Роджер дружески похлопал его по колену. — Я больше не буду тревожить вас этими воспоминаниями. Расскажите мне немного о себе. Вы говорили, что хотели стать певцом? Что же вам помешало?

Фрэнк отнял руку, вздохнул. И через силу объяснил:

— Мать сказала, что я стану певцом только через её труп. Она хотела, чтобы её сын стал солидным человеком, приобрёл вес в обществе. Артист — ненадёжная профессия. Хотя на рояле немного играю до сих пор. И пою. Но у меня, наверняка, другой тембр голоса, чем у вашего племянника.

— Нет, у вас на удивление схожие голоса. Кстати, Эдвард тоже неплохо пел. У него был большой диапазон, три с половиной октавы. Академическая техника.

— Нет, у меня меньше, — усмехнулся Фрэнк. — Максимум две.

— Он получил хорошее воспитание, иностранные языки, музыка, потом закончил Кембридж. У него была светлая голова. До определённого момента. Но вы не должны беспокоиться так уж сильно. Я — друг Алана Райзена, — в уголках рта Роджера появилась злая улыбка и быстро исчезла. — Можно сказать, лучший друг. Мне позволено больше, чем остальным. Но все равно не переходите границу.

— Роджер, если вы друг Хозяина, почему вы не расскажите ему о том, что творится на заводе Хаммерсмита? Хотя бы в общих чертах, без подробностей.

— Ну, во-первых, как я объясню, что узнал об этом? Знаешь, дорогой Алан, с завода Хаммерсмита ко мне пришёл инженер. Он был очень болен, я оплатил его лечение, пластическую операцию, чтобы выдавать за своего племянника. Это немыслимо. Я подставил бы себя под удар. А, во-вторых, даже, если бы Райзен узнал, он бы не стал ничего делать.

— Почему?

— Он ни во что не вмешивается. Считает, что бизнесмены сами должны регулировать свои отношения с наёмным персоналом. Полная свобода. Во всем. А, вы обманули меня, мой дорогой, — добавил Роджер без тени упрёка, явно, чтобы перевести разговор на другую тему. — Сказали, что эти браслеты нужны вам, чтобы прикрыть шрамы от кандалов, а сами делали страшное оружие.

— Роджер, ну какое оружие?! Пугач. Электрошокер.

— Когда тела этих несчастных обуглились до костей, я заметил, что в шоке были все. Ну, кроме вас, конечно. Вы ощущали себя Зевсом-громовержцем. Я думал, вы собираете новый «движок» на моем заводе, а вы делали ужасное оружие, чтобы продемонстрировать его на глазах Райзена. Другого места не нашли.