Все цвета тьмы. Часовой галактики - Ллойд Биггл-младший

— Если хоть что-то обо всем этом просочится наружу, мы разорены. И я не вижу способа это предотвратить.

— Эти… члены совета директоров… можно быть уверенным, что они не проболтаются?

— Наверное, да. Но ведь у пропавших женщин наверняка есть друзья или родственники, которые ждали их прибытия или хотя бы известий о том, что они добрались благополучно. А это означает, что к утру с происшествии пронюхают газетчики, за ними — полиция, и в каждой газете, по всей стране, если не по всему миру, появятся многометровые заголовки… и на нас можно будет поставить точку.

— Не самый приятный прогноз, — подтвердил Даржек. — У меня такое чувство, что быстрее всего в этом можно разобраться, поймав их на новой попытке. А если вы закроетесь, такой возможности у нас, понятно, не будет.

Арнольд с грохотом опустил ноги на пол и на кресле подъехал к Даржеку.

— Кстати. Никак нельзя было обойтись без того, чтобы не оскорблять совет директоров?

— Я подумал, что встряска придаст им хоть немного здравого смысла. Не сомневаюсь, что все твои похвалы Уоткинсу — чистая правда, но как он позволил всем этим олухам себя оседлать? Вашему Гроссману я бы и мелочь из своих карманов не доверил. Харлоу живет в юридическом вакууме. Оба вице-президента — вообще ходячие глотки да голосовые связки. Вот Миллера я не успел раскусить…

— Он — владелец небольшой компании, занимающейся перевозкой грузов, — сказал Арнольд. — Мнит себя специалистом в данной области. А может, и вправду специалист. Когда мы начнем разбираться с организацией грузоперевозок, от него будет толк. Если только прежде не разоримся. Поначалу у нас был первоклассный совет, но все обрушившиеся на компанию беды привели… сам видишь, к чему. Умные люди, как и крысы, покидают тонущий корабль первыми.

— В любом случае, горький опыт научил меня не доверять тем, к кому испытываешь инстинктивное недоверие. И, по моему глубокому убеждению, чем меньше совет директоров будет знать, что я предпринимаю, тем лучше.

— А что за мрачная тайна с зонтиком? — спросил Арнольд.

— Ничего особенного. Заметил пожилую даму с зонтиком у вас в холле в тот день. Она создала переполох, и я в тот момент подумал: а зачем ей в такую прекрасную погоду таскать с собой зонтик?

— Какой еще переполох?

Даржек рассказал о том, что видел в холле, у демонстрационных трансмиттеров.

— Хотя это нам вряд ли чем-то поможет, — добавил он.

— Не факт. Возможно, это была грубая попытка саботажа с целью отпугнуть пассажиров. Однако не нужно забывать, что трюк с исчезновением — на порядок сложнее. Его требовалось тщательно спланировать организовать, и, возможно, даже привлечь инженеров более квалифицированных, чем мои…

— Или просто иметь достаточно денег, чтобы подкупить кое-кого из служащих. «УниТел».

Арнольд вытаращил глаза.

— Черт! В этом направлении придется копать тебе: я даже не представляю, с чего начать.

— Можешь начать с покупки камер.

Арнольд потянулся к телефону.

— Каких камер?

— Ты же инженер. Каких-нибудь. Чтобы снимать каждого пассажира в тот момент, когда он приближается к трансмиттеру. Предпочтительнее — так, чтобы пассажиры ничего не замечали.

— То есть, кинокамеры?

— Не обязательно.

— А почему нет? Они зафиксируют любое подозрительное действие, которого может не заметить смотритель у стойки. Наподобие швыряния в трансмиттер сумок и зонтов.

— Как хочешь, — сказал Даржек. — Мне-то всего-навсего нужны хорошие снимки лиц пассажиров. В этом случае, если кто-нибудь исчезнет, мы хоть будем знать, как он выглядел. А если тебе хочется наблюдать за каждым жестом, отчего просто не установить там, в конце каждого коридора, по зеркалу?

— О! Зеркало, а позади него — камера. Замечательная идея. Смотритель сможет видеть пассажира и спереди и сзади, а у пассажира впереди будет нечто поинтереснее глухой стены. Пока пассажир любуется своим отражением, фотоэлемент включает камеру и… Интересная идея, но крайне дорогая.

— Для начала можно ограничиться только нью-йоркским терминалом.

— Почему?

— Потому, что это пока единственный терминал, где пропадали пассажиры.

Арнольд в восхищении покачал головой.

— Слушай! Или ты — просто гений, или меня эти происшествия совсем сбили с толку. Сейчас распоряжусь. Что еще?

— Еще — меня тут обуяло любопытство. Касательно ваших проблем в прошлом. Помнишь тот вечер, когда ты рассказывал, что постоянно чувствуешь за собой слежку? Помнишь, как говорил о том, что подозреваешь саботаж? Конечно, всем известно, что ваша техника долгое время отказывалась работать. Вот мне и интересно: в чем мог заключаться саботаж? Не были ли некоторые сбои техники подстроены кем-то посторонним? Скорее всего, я не пойму и половины технических деталей, но все равно — рассказывай.

Арнольд снова задрал ноги на стол и говорил около получаса, а Даржек внимательно слушал.

— Ну вот, — наконец сказал Арнольд. — Сам просил. Рассказывать еще?

— Нет. Я и десятой доли не понял. Уяснил лишь одно. Когда возникала проблема, вы принимались пробовать разные варианты, пока она не разрешалась. И вы, чаще всего, не знали точно, из-за чего неполадки, и не вполне понимали, почему вам удалось их исправить.

— Да, что-то вроде. Область-то совершенно неисследованная; пройдут годы, пока мы упорядочим наши знания. Такое частенько бывает, когда человек сталкивается с неизвестным…

— Ладно. Мне необходимо подумать. Я не очень-то разбираюсь в ваших технических неполадках, чтобы видеть за ними саботаж. И даже вещи куда более очевидные — пожары, или когда что-то вдруг падает и разбивается, пока никто за ним не присматривает, — вполне могут оказаться игРон случая.

— Все же это — очень тонкий саботаж. Либо наша компания — самая неудачливая в истории…

Зазвонил телефон. Арнольд снял трубку, выслушал какую-то короткую фразу и ответил:

— Прямо сейчас? Иду!

— Что, еще исчезновение? — спросил Даржек.

— Нет. Звонил Уоткинс. Он — у пресс-секретарей, там готовят пресс-релиз на случай, если из-за пропавших пассажирок поднимется шум. У тебя, кстати, нет подходящих идей?

— Нет. Но могу предложить следующее: запри смотрителей и прочих служащих, кто в курсе дела, на замок и заткни им рты.

— Уже, — мрачно сообщил Арнольд.

Даржек дождался, когда Арнольд зашнурует ботинки, и вышел из кабинета вместе с ним.

— Где тебя найти, если что? — спросил Арнольд, когда они дошли до лестницы.

— Некоторое время погуляю по терминалу, а потом отправлюсь к себе в контору, найму еще нескольких человек. Возможно, посижу и подумаю, если только найду что-либо достойное обдумывания.

— Сейчас пришлю пропуск, чтобы ты смог увидеть все, что захочешь.

— Надеюсь, сегодняшней выручки «УниТел» хватит, чтобы выдать мне аванс на накладные расходы.

— Если я скажу, сколько сегодня выручил нью-йоркский терминал, ты не поверишь.

Дождавшись лифта, Даржек спустился в мезонин. Холл, после того, как завершились рекламные перемещения, опустел, однако в мезонине народу было еще больше, чем днем. Даржек протолкался к справочному бюро.

— Работаете круглосуточно? — спросил он.

Девушка за конторкой приветливо улыбнулась в ответ.

— Да, ведь пассажиры прибывают в Нью-Йорк и уезжают отсюда круглые сутки. Терминал должен функционировать — на случай, если кому-то понадобится телепортироваться. Ведь рейсы из США в Европу — только от нас.

— Вот как? То есть, чтобы телепортироваться в Европу, пассажир вначале должен приехать в Нью-Йорк?

Девушка кивнула.

— Что ж, в конце концов, это — не такое уж большое неудобство. Нужно всего лишь перейти от трансмиттера к трансмиттеру.

— Да, так мы можем обойтись меньшим количеством трансмиттеров. Сейчас их нехватка — самая серьезная проблема для компании.

Даржек улыбнулся. Девушка явно не в курсе самой серьезной проблемы, вставшей перед компанией, и — слава богу.

— Очень интересно, — сказал он. — Благодарю вас.

Через несколько секунд к нему подошел Перрин, который принес пропуск, подписанный лично Томасом Дж. Уоткинсом-третьим.

— У тебя есть время организовать мне небольшую экскурсию? — спросил Даржек.

— Конечно. С чего начнем?

— С того, как устроены стойки и проходы к трансмиттерам.

— Они все одинаковы. Идем, покажу одну из тех, которые пока не работают.

Отведя Даржека в отгороженную барьерами часть мезонина, Перрин открыл одну из стоек. Даржек медленно пошел к концу коридора, внимательно изучая обстановку. Перегородки — шести футов в высоту; зазора между ними и стеной — нет. Единственный намек на то, где расположен трансмиттер — металлическая рамка с перекладиной наверху.

— Выбраться отсюда, минуя трансмиттер, удалось бы разве что прыгуну с шестом, — сказал Перрин.