Где деньги, или Волшебная сила улыбки - Виктор Павлович Романов

Телеведущий. По этой причине мы сами предприняли кое-какие шаги и сейчас в этой студии Вы увидите главного героя этой пьесы, Армена Ильича Григоряна. Встречайте.

На сцену под общие аплодисменты выходит Армен Ильич Григорян. Он подходит прямо к Алине, которая поднимается с дивана ему навстречу.

Армен Ильич. Прости меня, Алиночка, старого и глупого человека за все те неприятности, которые я доставил тебе.

Алина. (Вместо ответа крепко обнимает его вся в слезах.) Никакой ты не старый. И уж тем более не глупый.

Армен Ильич. Нет, нет, я стал старый и глупый и нисколько не стыжусь об этом говорить. У меня стали случаться провалы в памяти. Я действительно совершенно забыл, что пристроил свои деньги на одно мероприятие и возвел на тебя, на мою любимую Алиночку такую напраслину.

Спасибо, что нашелся один добрый человек, который дал мне возможность на все это посмотреть со стороны, другими глазами. Он наверное знает секреты человеческой памяти. Он написал специально для меня и подарил мне пьесу, которую я прочитал с огромным удовольствием. Он нашел очень хороший прием дать мне понять, что есть другие варианты развития событий с исчезновением моих денег, а не только тот первый, единственный и самый дурацкий, который пришел мне в голову и который я поторопился озвучить публично. И я стал вспоминать. Я все вспомнил.

Я хочу вам представить этого драматурга и моего друга, пополнившего круг моих близких друзей, который помог мне вспомнить все.

На сцену под общие аплодисменты выходит Николай Петрович. Он подходит к Алине, которая протягивает ему навстречу руку для рукопожатия. Он целует ее руку и здоровается с Арменом Ильичем.

Николай Петрович. Дорогой Армен, спасибо, что ты назвал меня своим другом и предложил перейти на «ты». Я знал еще одного известного армянина, который всех своих знакомых просил тоже называть его на «ты», просто Арменом. Но у того Армена было сложное отчество «Артаваздович» и он не хотел, чтобы его называли ненароком «Артазадовичем», как он говорил. Но у тебя с отчеством все в порядке, как и со всем остальным теперь тоже.

Разреши поздравить тебя с тем, что мечта многих зрителей и телезрителей наконец осуществилась, все Ваши недоразумения с Алиной закончились и Вы помирились, чему мы все очень рады.

На сцене звучат общие аплодисменты.

Армен Ильич. (Кланяется во все стороны.) Спасибо, спасибо, спасибо.

Николай Петрович. Дорогой Армен, хочу сразу открыть секрет моей доброты, я просто недавно потерял своего старого друга и понял, как коротка человеческая жизнь. Поэтому надо спешить делать добро, особенно в нашем с Вами возрасте. Вот я и спешил, как мог. Приходится об этом говорить, т.к. не все это еще понимают.

До скорой встречи, дорогой Армен!

Армен Ильич. (Пожимает руку Николаю Петровичу.) До скорой встречи, дорогой друг! Хочу тебя порадовать, что мы уже готовим к постановке эту пьесу и собираемся ставить вторую твою пьесу. Поэтому желаю тебе дальнейших творческих успехов. С интересом буду ждать новых твоих пьес. До скорой встречи.

Николай Петрович. До скорой встречи, Армен! До скорой встречи, Алиночка! (Поворачивается в сторону зала.) До скорой встречи в театре дорогие зрители и телезрители!

Телеведущий. Дорогие зрители и участники передачи, наша программа поздравляет Вас со счастливым завершением этой истории и на такой вот оптимистичной ноте заканчивает нашу передачу! Здоровья Вам и Вашим близким!

Звучит музыка. Свет гаснет.

Действие третье

Картина пятнадцатая

Зажигается свет. На сцене больничная палата. Входит Николай Петрович, окидывает взглядом палату, на трех кроватях которой лежат пациенты, оставляет пакет с вещами возле застеленной и накрытой покрывалом свободной кровати, стоящей справа у двери, проходит на середину палаты, куда сходятся три его соседа и знакомится по очереди с каждым из них.

Николай Петрович. (Пожимая руку соседу из левого ближнего к двери угла.) Николай Петрович, можно просто Николай, так как я вижу, я тут самый молодой.

Иван Иванович. Иван Иванович, меня проще всего запомнить, имя самое простое.

Николай Петрович. Действительно, легко запоминающееся имя. (Поворачивается и протягивает руку к соседу, подошедшему из дальнего левого угла на середину палаты).

Николай Иванович. А меня зовут дед Коля, Мне уж девяносто третий пошел. Я две войны отвоевал.

Николай Петрович. (Поворачивается и смотрит на файл, висящий на стене в изголовье кровати деда Коли, где крупно написано его имя и отчество). Николай Иванович, какой же Вы дед, когда так молодо выглядите? А какие две войны?

Николай Иванович. (Хитро улыбаясь). Сначала с немцами. Ранен был под Ригой в обе ноги. Потом подлечили, обучили на шофера и с японцем послали воевать в Манчжюрию.

Николай Петрович. (Пожимая руку). Вона как. Рад познакомиться. Очень приятно. (Поворачиваясь и пожимая руку подошедшему соседу справа). Николай Петрович.

Федор Алексеевич. Федор Алексеевич. Мне тоже уже девяносто три. Тоже воевал. До Берлина дошел. Только что-то нас тут плохо кормят. Хлеб по одному кусочку выдают. На войне лучше кормили.

Николай Иванович. А сколько тебе хлеба надо, буханку целую?

Федор Алексеевич. Ну, не буханку, а хоть кусочка три-четыре. Мне одного кусочка для тарелки щей мало.

Николай Иванович. А ты подходи к нашему столику, я тебе целую тарелку с хлебом буду отдавать.

Федор Алексеевич. Зачем мне твоя тарелка. (Надулся, пошел и сел на свою кровать).

В это время в коридоре звенит звонок и крики: «Обед». Все берут свои ложки и кружки и отправляются на обед. Свет на сцене гаснет.

Действие третье

Картина шестнадцатая

Зажигается свет. На сцене больничная палата. Входит Николай Петрович, окидывает взглядом палату, на трех кроватях которой сидят полулежа остальные пациенты, подходит к своей кровати, ставит кружку и ложку на тумбочку, берет свой мобильный телефон.

Николай Петрович. (Набирает номер на телефоне.) Привет! Ну, все у меня, как и обещал, в норме.

Да, поселился.

Да, кровать у двери.

Да, обедом уже покормили. Правда, какой-то неприятный осадок остался после него …

Да ты понимаешь, сказал после обеда буфетчице: «Спасибо, все было так вкусно, особенно курица».

А она мне в ответ: «Вы что, только сегодня поступили?»

Я говорю: «Да. А что?»

А она мне: «Черт возьми, Вам курица не положена.»

Да я знаю, что у них до сих пор везде эти совковые порядки. Но неприятно же, согласись. Я ж не сам брал. Она сама выдала.

Да я и не переживаю, просто к слову пришлось.

Ну, ладно, короче, я тебе все