Саркофаг - Владимир Губарев

ВЕЛОСИПЕДИСТ. Точно, это я. В молодости хорошо гонял на велике, кандидатом в мастера спорта был, а потом ногу сломал... И жизнь свою сломал вместе с ней... Трижды судим, отсидел, а сейчас в бегах... Я тот самый "Велосипедист"! В городе две квартиры накрыл. Деньжат немного - три сотни, ну и сережек пару... Не густо... На велике по мосту ехал, когда та штуковина, ну атомная, полыхала... С той стороны меня и хватанули... Раздели до ниточки, все забрали - так что улик нету...

ПРОКУРОР. Зачем вы это? Чистосердечное признание?

ВЕЛОСИПЕДИСТ. Так вот, гражданин прокурор, можете меня брать, но мои полкуска на двух квартирах - крохи по сравнению с тем (показывает на Генерала), что этот натворил. Моя статья - моя, а его по какой судить будешь, а?

ГЕНЕРАЛ. Молчать, уголовник... (Поворачивается, уходит в свой бокс.)

ВЕЛОСИПЕДИСТ. (Прокурору.) Бери... (Протягивает перед собой руки.) Или цепочкой не запасся?.. А ведь знал, к кому шел, хоть попугал бы...

Начинает медленно оседать. Анна Петровна подхватывает его.

АННА ПЕТРОВНА. Помогите...

Вместе с Шофером и Прокурором затаскивает Велосипедиста

в бокс. Прокурор и Шофер возвращаются.

ПРОКУРОР. (Вытирает пот с лица). Уф накладочка...

ШОФЕР. Вы зря так на товарища генерала напустились. Он добрый. Помогает если попрошу... Дочку мою в больницу устроил... Наверное, не он виноват. Как все жил.

ПРОКУРОР. Он жизнь твою... (подыскивает слово) поставил в опасность, а ты...

ШОФЕР. Мне кажется, товарищ генерал очень мучается. Ну... из-за того, что ничего не знал об этой самой радиации... Я ведь тоже не знал. Не учился.. Может, книги надо было читать, умные книжки, а я про шпионов детективы разные... Товарищ генерал больше про любовь "Блеск и нищета куртизанок" или там "Три возраста Окини-сан"... А надо было не про любовь, а про радиацию. Но разве знаешь, где кирпич на тебя упадет. Он и себя не жалел...

ПРОКУРОР. Добренькие мы. А жаль.

НАЧАЛЬНИК АЭС. Разве доброта - это плохо?

ПРОКУРОР. Смотря какая...

Входит Вера. Осматривается. А потом осторожно открывает

дверь бокса 3 и заходит туда.

НАЧАЛЬНИК АЭС. Моя очередь... Допрашивайте!

ПРОКУРОР. Всего несколько вопросов. Мне и так все ясно. С вами. Вы же не были на станции, верно?

НАЧАЛЬНИК АЭС. Не успел. Но в самом начале был там.

ПРОКУРОР. Внуки дома одни. Знаю.

НАЧАЛЬНИК АЭС. Работа на блоке шла. Я видел... Тут по соседству, в 8 километрах теща. Думал, доскачу до деревни, оставлю внуков и сразу назад.

ПРОКУРОР. А почему город не подняли? Пусть бы все доскочили до деревни... Даже поближе, всего километров 5. Пешком бы ушли... Надо было только объявить по радио, сообщить всем... И сутки до официальной эвакуации не надо было ждать.

НАЧАЛЬНИК АЭС. Это не так просто.

ПРОКУРОР. Сесть в свои жигули, посадить внуков и уехать... Проще? Вы же лучше других понимали, что случилось... А ведь утром дети в городе в футбол играли. Да и свежие огурцы завезли, на улицах торговали...

НАЧАЛЬНИК АЭС. Не смог я вернуться. Вы же знаете, что случилось. Вам, наверное, рассказали...

ПРОКУРОР. Нелепость, конечно. Машина с асфальта соскочила и забуксовала. Минут 15 не могли сдвинуться с места. К счастью, внуки не выходили... Да, знаю. А на обратном пути вас медики и проверили.

НАЧАЛЬНИК АЭС. В самую "грязь" попал... Под выброс.

Выходит Анна Петровна. Замечает приоткрытую дверь

в третий блок. Заходит туда.

ПРОКУРОР. О другом хочу спросить. Я анкету вашу посмотрел. Школа, институт. Кстати, там в физтехе особых успехов не было - так, середнячок. Но тем не менее единственный из группы - начальник станции. Остальные не пробились. Чем вы это можете объяснить?

НАЧАЛЬНИК АЭС. Я не рвался. Работал. Наверное, лучше других, поэтому и выдвигали. Не беспокойтесь - "руки" нет. Папа не министр, тесть рабочий. Никто не тащил. Сам.

ПРОКУРОР. Сам, значит... А почему прежнего начальника станции убрали, не знаете?

НАЧАЛЬНИК АЭС. Знаю, что неуживчивым его считали...

ПРОКУРОР. Конечно, ведь далеко не все приказы выполнял! Оспаривал... Кстати, по поводу пуска этого самого четвертого блока. Категорически был против!

НАЧАЛЬНИК АЭС. Это пусть начальство разбирается. Там, в министерстве, не неучи сидят. Знаю положение везде и у нас на станции тоже.

ПРОКУРОР. Почему вы никогда не возражали? Или повода не было?

НАЧАЛЬНИК АЭС. Почему именно "возражали"? Просил... Писал в общем работал, как положено!

ПРОКУРОР. И без выговоров?

НАЧАЛЬНИК АЭС. Да, без выговоров. Это разве плохо?

ПРОКУРОР. У вашего предшественника четыре - и ни одного происшествия серьезного. У вас ни единого выговора - и авария..

НАЧАЛЬНИК АЭС. Вот оно что! Значит, козла отпущения ищите? Не получится.

ПРОКУРОР. Действительно, не ухватишь... Выскальзываете..

НАЧАЛЬНИК АЭС. Напрасно пытаетесь меня обвинить. Я и сам думаю: почему такое случилось? Не нахожу ответа... случайность, и только. Поезжайте на другие станции, посмотрите, неужели у нас хуже? Нет, авторитетно могу сказать - я ведь бывал на многих, - лучше... Вот и переходящее знамя министерства получили трижды, и с планом нормально... Так что не у нас виноватых ищите! Не у нас... Объясните, почему за десять лет качество оборудования для АЭС ухудшилось? Почему приборы и аппаратуру получаем устарелые? Почему, наконец, заявки на ремонты, к примеру, тех же выключателей три месяца до министерства идут и столько же обратно? Таких "почему?" Я вам десятки выложу, да разве только я? У гидроэнергетиков спросите или у тепловиков - у них то же самое. Да и у машиностроителей или электронщиков не лучше. Болячка на нашей АЭС вылезла - другим повезло, тут уж просто несчастный случай... Вот вы, прокурор, слыхали, как директоров магазинов в Москве назначали? Нет? Ну я вам расскажу... Значит, утверждали директора: знаем, что воровать будешь, мы тебя не тронем, но не обессудь, если посадим - у нас по плану одного директора в год под суд надо отдать, чтобы пар у общественности выпустить... Так, что воруй до тех пор, пока тюремная очередь до тебя дойдет... Вот и воровали, чтобы семью свою на время отсидки обеспечить и чтобы потом на жизнь хватило...

ПРОКУРОР. Как же с такой философией вы руководили станцией?

НАЧАЛЬНИК АЭС. А что, разве ко мне еще неделю назад претензии были? Нет, только самые добрые отзывы... Можете проверить.

ПРОКУРОР. И тем не менее директор соседней АЭС поднял всех по тревоге, когда уровень радиации повысился! Он подумал, что у него случилось...

НАЧАЛЬНИК АЭС. Сами мои слова и подтверждаете! Он подумал, что у него. Ну, а я не подумал, что у меня!.. Вот и все. До свидания. Кстати, думаю, что оно не состоится...

ПРОКУРОР. И все-таки я желаю вам...

НАЧАЛЬНИК АЭС. Нет, я имел в виду не это (показывает на боксы). Если выйду отсюда, все равно не встретимся. С работы снимут, это ясно, но под суд?! Слишком многих надо судить за эту аварию... Цепная реакция, и еще неизвестно, можно ли ее остановить. Так что до свидания!.. Да, и лучше побыстрее об этой аварии забыть... Для всех лучше... Так и будет. Многим, не только мне, ох как не нужна эта авария!.. И так жизнь беспокойная пошла, а тут реактор взрывается! Будто специально... Как диверсия..

БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается). На акул империализма легче всего списывать грехи!

НАЧАЛЬНИК АЭС. (Прокурору). Вот с ним (кивает в сторону Бессмертного) и побеседуйте. Он все знает. Прощайте! У меня есть право не отвечать на ваши вопросы - подождите, пока выйду отсюда...

Уходит в свой бокс.

БЕССМЕРТНЫЙ. (Прокурору). У меня всего один вопрос: вы действительно хотели бы устроить процесс над ним (показывает в сторону бокса Начальника АЭС) и остальными? Или так, попугали?

ПРОКУРОР. Считаю, что такой процесс необходим. Причем открытый процесс!

БЕССМЕРТНЫЙ. Добьетесь?

ПРОКУРОР. Не знаю. Но постараюсь.

БЕССМЕРТНЫЙ. У вас всегда получалось то, чего вы хотели?

ПРОКУРОР. Не всегда, но часто.

БЕССМЕРТНЫЙ. Тогда благословляю вас.

ПРОКУРОР. (Улыбается). Благодарю. Но не все в наших силах...

БЕССМЕРТНЫЙ. Так кажется, если так хочется.

ПРОКУРОР. Начальство ваше задерживается...

БЕССМЕРТНЫЙ. Операция... Трудно сказать, когда она закончится. Заходите почаще. Тут еще многое можно выяснить...

ПРОКУРОР. У меня еще две встречи в больнице. Там много свидетелей. Надо порасспросить...

БЕССМЕРТНЫЙ. Чтобы восстать из пепла, надо пройти сквозь все круги ада. Только тогда войдешь в чистилище.

Прокурор уходит. Из третьего бокса появляются

Анна Петровна и Вера. Вера плачет.

АННА ПЕТРОВНА. Успокойся! Слезы уже не помогут.

ВЕРА. (Всхлипывая). Роза на груди лежит. Бережно ее прижал к себе.

АННА ПЕТРОВНА. Это для тебя. Он хотел подарить.

ВЕРА. На телеграф бегала. Заказала междугородний. С его мамой хотела поговорить, но никто не ответил. Хотела сказать, что у него все нормально.

АННА ПЕТРОВНА. Хорошо, что не дозвонилась...

ВЕРА. Простите, Анна Петровна, а можно я еще у него побуду, посмотрю... Лицо спокойное будто...