Финикиянки - Еврипид

Проклятием, полученным от Лая,

Навек услать в бездонный адский мрак.

Я не безумец... Этот взор померкший

И сыновья убитые мои

Да разве ж мог устроить это смертный?

Подумаешь о будущем... Слепца

Кто ж поведет?.. Иль мертвая воскреснет

И посох бедному изгнаннику подаст?

Иль сыновья цветущие?.. О, дети!

А силы нет в руках моих, Креонт,

Дрожат мои согнутые колени...

1620 Ведь ты убьешь, ведь ты убил меня!

(Касается его руки, Креонт отдергивает ее.)

О, не страшись... Молить тебя не буду:

Под бременем несчастий я поник,

Но не согнусь обнять твои колени...

И кровь царей во мне еще течет.

Креонт

Колен моих с мольбой не обнимая,

Ты прав, старик: тебе бы все равно

Я не позволил в Фивах оставаться.

(Слугам.)

А мертвецов немедля разделить:

Вот этого несите в дом оплакать,

Он был царем... А этот, Полиник,

Врагов привел громить родные стены,

1630 Так вон его! Ни город, ни страна

Его костей презренных не оплачут.

И гражданам я ныне объявляю:

Рука с землей обрядной иль венцом

Да не коснется тела Полиника,

Виновного немедленно казнят...

(Антигоне.)

Ты ж прекрати, царевна, причитанья

Над мертвыми и в терем воротись!

Блестящий брак тебе его отворит.

Антигона

О мой отец! Тебя мне больше жаль,

1640 Чем наших мертвых. Я уж и не знаю,

Которое из тяжких зол твоих

Всех тяжелей... Ты - весь одно несчастье.

(Креонту.)

Но ты, Креонт, наш новый властелин,

Ужель тебе для первого указа

Так нужен этот горемычный прах?

(Указывает на тело Полиника, от которого не отходит до конца сцены.)

Креонт

Не я решил - то воля Этеокла.

Антигона

Безумному один слепец - слуга.

Креонт

Как? Пренебречь царя священной волей?

Антигона

Да, если в ней таится вред и зло.

Креонт

1650 И псам его, изменника, не бросить?

Антигона

Закон богов ты этим оскорбишь.

Креонт

Он был наш враг - врагом и остается.

Антигона

А искупленье, смерть его, Креонт?

Креонт

Ни гроба нет ему, ни искупленья.

Антигона

Но где ж вина покойного? Искал

Законного мой Полиник несчастный.

Креонт

И все-таки не будет погребен!

Антигона

(показывая свои руки)

Из этих рук, из этих рук - ты понял?

Он погребенье примет, вам назло...

Креонт

Готовь же и себе могилу подле...

Антигона

Друзьям отрадно рядом почивать.

Креонт

1660 О дерзкая! А в терем, на запор?

Антигона

(схватываясь за носилки Полиника)

Я не отдам, я не отдам вам брата...

Креонт

Опомнись... Повеления богов...

Антигона

Они сказали людям: чтите мертвых.

Креонт

Но брения не примет Полиник...

Антигона

О, сжалься, царь! Хоть ради Иокасты.

Креонт

Оставь! Ты этого не вымолишь ничем.

Антигона

Омыть его хоть раны, только раны!

Креонт

Запрещено, тебе я говорю...

Антигона

Перевязать их тоже не позволишь?

Креонт

1670 Ни тени почести ему! Ты поняла?

Антигона

(целуя Полиника)

Любимый мой! Устам моим так сладко

Твой бледный прах, лаская, целовать.

Креонт

(удерживая ее)

Невеста ты, и слезы неприличны,

Несчастный брак они тебе сулят.

Антигона

Иль ты венчать со мною хочешь сына?

Креонт

Конечно, да: вы ведь обручены.

Антигона

Так знай... ему я буду Данаидой.

Креонт

(в ужасе отступает)

Как дерзки вы, о нежные уста...

Антигона

(указывая на окровавленный меч, лежащий около Полиника)

Мечом клянусь и смертию железной!

Креонт

Но почему ж от брака ты бежишь?

Антигона

С отцом делить хочу его изгнанье.

Креонт

1680 Великодушие, но детское, прости...

Антигона

Я даже смерть с ним разделить готова.

Креонт

Так уходи ж, а сына я не дам

Тебе убить. Оставь немедля Фивы!

(Креонт уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ

Эдип и Антигона.

Эдип

Твоя любовь, желание твое

Мне дороги, но... оставайся в Фивах...

Антигона

И выйди замуж, да? Отец, а ты?

Эдип

Полюбим мы: ты - мужа, я - страданья.

Антигона

А кто ж тебя, слепого, сбережет?

Эдип

Пойду, пока судьба и ноги носят.

Антигона

Эдип, Эдип! Где слава мудреца?

Эдип

Да, мой венец плели недолго боги,

И в миг один потом он облетел...

Антигона

1690 Кому ж делить теперь твои страданья?

Эдип

Подумай, дочь: слепец и нищета...

Антигона

О, чистая изгнанья не страшится,

И жертвовать отрадно ей, отец.

Эдип

(направляясь к трупам)

Где мать лежит? Любимого лица

Коснуться дай рукой дрожащей старцу.

Антигона

(берет его руку и приближает ее к лицу Иокасты)

Ты щек ее касаешься, старик.

Эдип

(припадает к ней)

О, мать моя! О, бедная подруга!

Антигона

Испившая всю горечь наших зол...

Эдип

А Этеокл? А Полиник? О, дети!

Антигона

(перемещая его руки на сыновей)

Они лежат перед тобой, отец...

Эдип

Моя рука нащупать лиц не может.

Антигона

(кладет его руки на лица Этеокла и Полиника)

1700 Дай мне ее... Ты гладишь их теперь.

Эдип

О, милый прах, о, дети несчастливца!

Антигона

О Полиник! Как сладок этот звук!

Эдип

Пророчество... Ты наконец свершилось...

Антигона

Пророчество... Иль новая беда?..

Эдип

Мне Феб вещал, что я умру в Афинах.

Антигона

И в Аттике наметил ты приют?

Эдип

В божественном Колоне Посейдону

Алтарь и храм воздвигли в старину.

Там я умру. Но если, Антигона,

В душе твоей желание горит

С изгнанником делить его невзгоды,

Нас больше здесь не держит ничего.

Антигона прилаживается вести Эдипа.

Антигона

1710 Дай руку, отец!

Я буду - как ветер летучий,

А ты - как тяжкий корабль.

Эдип

Ты веди меня, дитятко,

Горемычного горемычная.

Антигона

О, есть ли меж вами,

Подруги мои,

Несчастнее кто Антигоны?..

Эдип

Я дрожащей ногой и тропы не найду,

Дай мне посох, дитя.

Антигона

(наклоняется и подает ему посох)

1720 Твоею ногою и ветер играет,

Вот так, полегоньку!

Потише, потише...

Эдип

О, новый и тягостный мрак!

О, тьма нищеты и изгнанья!

За что изгоняют?..

Антигона

За что, злополучный?

Как будто не знаешь,

Что гордо на свете

Насилье ликует,

А правда убита, а правда убита?

Эдип

Это тот человек, что победой богов

1730 Увенчался, их тайну похитив?..

Антигона

Зачем вспоминаешь ты прошлую славу, родимый,

Когда от победы над девой крылатой одно лишь

Наследье тебе остается: изгнанье и смерть под забором?

А мне - сожаленья и слезы разлуки.

И после неги чертога весь ужас скитанья...

О боги! Пошлите же мне,

На счастье Эдипу,

1740 И разум и доблесть.

(Идет и затем останавливается.)

О нет... Неужели

Я брошу его

И он погребенья и ласки последней лишится?

Отец мой, отец мой,

Уйти я не в силах...

Пока я землею его не засыплю.

Эдип

(оставляя ее руку)

К подругам вернись.

Антигона

Им слезы мои что скажут, отец?

Эдип

Иди к алтарям и молись.

Антигона

1750 Им горе мое наскучило, старец.

Эдип

А туда, моя дочь,

В белоснежную высь,

В хоровод Диониса?

Антигона

Нет, туда не пойду.

Я носила, отец,

Лани пестрой покров.

В хороводе его

Ударяла в тимпан

И в изгнанье иду...

Сердца нет у богов.

Эдип

О сыны моей отчизны... Поглядите на Эдипа!

Разгадал он тайну девы и не знал пределов славы

1760 В день, когда плененный город от убийцы он избавил,

В обесчещенном и дряхлом узнаете ль вы Эдипа?

Но зачем все эти стоны? Много горя в этом мире,

Если так решили боги, прах ничтожный, покоряйся!..

(Берет посох и направляется к выходу.)

За ним медленно идет Антигона.

Хор

Благовонной короной своей

Увенчай поэта, победа,

И не раз, и не два, и не три

Ты увей его белые кудри!

(Покидает сцену.)

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

"ФИНИКИЯНКИ"

Трагедия поставлена в период между 411 и 409 гг. до н.э.; вместе с несохранившимися "Эномаем" и "Хрисиппом" она заняла второе место.

Лежащий в основе трагедии миф о вражде сыновей Эдипа был до Еврипида обработан в фиванской трилогии Эсхила (467 г.), от которой дошла только ее заключительная часть "Семеро против Фив", а также отчасти в "Антигоне" Софокла (ок. 442 г.). Об отличии Еврипида от своих предшественников в трактовке образа Этеокла см. вступительную статью, с. 571. Здесь необходимо только вкратце остановиться на генеалогии фиванских царей, поскольку эта тема часто затрагивается в трагедии (ст. 5 - 13, 638 - 682, 818 - 832), и на взаимоотношении Эдипа с сыновьями после того, как стали ясны совершенные им по неведению преступления.

Фиванцы возводили родословную своих героев к аргосской царевне Ио, которая от союза с Зевсом родила Эпафа; его дочь - Ливия родила от брака с Посейдоном двух близнецов - Бела и Агенора; первому достался царский трон в Египте, второму в Финикии (в Тире или Сидоне). Когда дочь Агенора, красавица Европа, была похищена Зевсом, он разослал на розыски сестры своих сыновей, и среди них - Кадма. Добравшись до Эллады и не найдя Европы, Кадм, вопросив Дельфийский оракул о своем будущем, получил указание следовать за коровой, которая ему повстречается на пути, и там, где она, устав, ляжет отдыхать, основать город. Корова привела Кадма на то место, где затем были основаны Фивы. Здесь Кадму пришлось вступить в битву с драконом Ареса, охранявшим местный источник: зубами убитого дракона Кадм, по совету Афины, засеял близлежащий участок земли, из которой тотчас выросли вооруженные воины, начавшие избивать друг друга в ожесточенной схватке. От пяти уцелевших "спартов" (т. е. "посеянных") вела впоследствии свою родословную фиванская знать. Что касается Кадма, то Apec со временем простил ему убийство дракона и выдал за него свою дочь Гармонию, рожденную ему Афродитой; пышную свадьбу Кадма и Гармонии почтили своим присутствием сами боги. По имени Кадма получила название Кадмея - фиванский акрополь. Внуком Кадма был Лабдак, правнуком - Лаий, от брака которого с Иокастой родился Эдип. В свою очередь, Иокаста и ее брат Креонт, дети Менекея, возводили свое происхождение к дочери Кадма Агаве, выданной замуж за одного из "спартов", Эхиона. Таким образом, все участники драмы, разыгравшейся в Фивах после гибели Лаия, связаны с их общим предком, финикийцем Кадмом, что дает основание хору трагедии, введенному Еврипидом по достаточно случайному поводу, в какойто мере обосновать свою заинтересованность в происходящем (см. ст. 243 - 249, 291 сл.).