Освободители - Роберт Харви

В то время Миранда еще не был самостоятельной политической фигурой. К тому же он был лишен воинского звания при весьма компрометирующих его обстоятельствах. Для многих он был изменником и дезертиром. Миранда не смог восстановить свои права на титул графа. Но, будучи по своей природе авантюристом, он доверился судьбе, и она пока что не лишила его своих милостей.

Миранда мог бы стать известным журналистом. Об этом можно судить по его дневниковым записям. Путешествуя, он много повидал, познакомился со многими значительными людьми своего времени, осмотрел военные корабли, медные и железные копи, больницы и тюрьмы. И повсюду демонстрировал истинно либеральные взгляды.

Кроме того, его интерес к культуре был постоянным и искренним. Везде он живо интересовался музыкой, живописью, музеями, древностями, театром, его привлекали местный колорит, обычаи и достопримечательности. Миранда много читал — он поглощал книгу за книгой во время бесконечных переездов от одного европейского города к другому. Посылал он и экземпляры новых книг в Лондон, где располагалась его библиотека.

В те годы мало кто верил, что Миранда, которому было уже около сорока, может стать политическим лидером своего народа. Даже в родной Венесуэле о нем мало кто помнил, кроме собственной семьи и небольшой группы местных интеллектуалов. Ведь прошло двадцать лет с тех пор, как Миранда покинул родину.

В политическом будущем Миранды были уверены только англичане, которые имели собственные интересы в Южной Америке. Россия благожелательно относилась к Миранде, но серьезной ставки на него не делала, и на это у нее были веские причины. Для немцев же, скандинавов, французов, итальянцев, австрийцев, греков, турок и американцев Миранда был просто забавным социальным феноменом. И только его давние хозяева — испанцы по-настоящему оценили его возможности, а потому следили за ним повсюду во время его путешествия по Европе. Для испанской короны деятельность Миранды представляла реальную политическую и экономическую угрозу.

ГЛАВА 3 РЕВОЛЮЦИОНЕР

Прибыв в Лондон в 1789 году, Миранда не оставил прежних привычек, но теперь его развлечения носили несколько иной характер. В Лондоне он снял квартиру на Джермин-стрит, но там бывал редко — много колесил по стране: посетил Оксфорд, Кембридж, Саутгемптон, Винчестер и Норидж, охотился на фазанов и зайцев с английскими друзьями. В гостиной леди Шеффилд он познакомился с юной красавицей мисс Уэбстер и опять… влюбился. Позднее, выйдя замуж, она станет леди Холланд, восхитительной хозяйкой прекрасного дома.

В 1790 году Томас Паунелл, бывший губернатор Массачусетса, осторожно покровительствовал встречам британского премьер-министра Уильяма Питта с Мирандой. Он надеялся, что бывшие испанские колонии в благодарность за британскую помощь в освобождении Южной Америки от власти Мадрида предоставят Великобритании и Соединенным Штатам Америки исключительное право на торговлю с ними.

Это стало первым значительным достижением Миранды. Императрица России Екатерина II могла оказать частную поддержку в его борьбе за независимость Южной Америки, но благосклонность крупнейшей мировой колониальной державы значила для него намного больше. Встречи с британским премьер-министром Миранда воспринял как знак того, что его наконец-то приняли всерьез.

Миранда лихорадочно готовился к этим встречам, каждый раз составляя амбициозный и абсолютно нереалистичный план освобождения Южной Америки. Он дал осторожную оценку колониальных ресурсов и изложил свое мнение о том, насколько сильны там позиции Испании. Он утверждал, что в американских колониях проживает более двадцати миллионов человек: половина из них — испанцы, креолы, белые и метисы; остальные — индейцы и черные. Колонии ежегодно производят золота, серебра, сахара, какао, кожи, табака, индиго и кошениля примерно на пятьдесят пять миллионов песо. Из Испании южноамериканские колонии каждый год импортируют товаров примерно на двадцать два миллиона песо. Примерно такое же количество товаров приходит контрабандой.

Испания расположила в колониях свои войска численностью тридцать шесть тысяч человек: двадцать тысяч из них — местная милиция; остальные — регулярные войска. У южноамериканских берегов находятся также сто двадцать три военных корабля Испании и сорок четыре тысячи моряков.

Миранда ненавязчиво подчеркнул потенциальную роль Южной Америки в упрощении маршрута торговых путей на Дальний Восток для Британии и Америки. Он может намного сократиться, если идти через Панамский перешеек. Предложение выглядело заманчивым.

Миранда указал также на то, что в Южной Америке проживает значительно больше населения, чем в Испании. Жители колоний способны совершить революционный переворот, но их поселения изолированы друг от друга большими расстояниями и слабой связью. Контролируя ситуацию с моря, испанцы могут посылать подкрепления в любую часть континента. Понимание этих обстоятельств свидетельствует о чрезвычайной проницательности Миранды. Он настаивал, чтобы Британия, используя свою военно-морскую мощь, отрезала испанцев от линий связи. Миранда видел в Британии заинтересованного союзника Латинской Америки и, пытаясь склонить этого союзника к сотрудничеству, не жалел слов: «В характере наших народов есть много общего. Свобода и правильное управление способны избавить людей от религиозных предрассудков. Настойчивые действия честных и благородных политиков со временем непременно приведут к процветанию еще одной нации, достойной быть союзницей самой мудрой и самой прославленной державы в мире».

Грандиозный проект, предложенный Мирандой, был чем-то вроде создания соединенных штатов Испанской Америки на территории от Тихого до Атлантического океана, включая земли восточнее Миссисипи и южнее истока этой реки, ниже сорок пятой параллели. Проект Миранды исключал Бразилию из состава будущих соединенных штатов Испанской Америки.

Конституция новой страны представляла собой невероятный гибрид установлений монархического и республиканского толка. На трон должен был взойти потомок инков. Это, по замыслу Миранды, должно было подчеркнуть истинно индейский характер новой монархической власти.

Монарх обязан был отчитываться перед двухпалатным парламентом, созданным по британскому образцу. Члены верхней палаты парламента избирались пожизненно. Нижняя палата формировалась через регулярные всенародные выборы. Однако выборные права имели некоторые ограничения. Для внесения поправок в конституцию требовалось две трети голосов в парламенте и три четверти голосов совета императора инков, заседающего совместно с верховными судьями земель.

Духовенство сохраняло большинство своих привилегий.

С инквизицией следовало покончить, с испанской торговой монополией — тоже. Новое государство будет открыто для свободных коммерческих сделок с Великобританией и другими странами.

Говорят, что президент Соединенных Штатов Америки Адамс, увидев этот документ, не знал, плакать ему или смеяться. И тем не менее сын Джеймса Ллойда Бостонского в письме Адамсу характеризовал Миранду как «одного из самых энергичных людей на нашей планете».

В мае 1790 года Миранда показал свой фантастический план одному из самых расчетливых политиков Великобритании — Уильяму Питту. Комментируя его, он заявил, что появление британского флота у берегов Южной Америки может спровоцировать народное восстание, хотя полной уверенности у него нет. Более двадцати лет Миранда не был в Южной Америке. Он поддерживал контакт с узким кругом зажиточных креолов, чей образ мысли весьма отличался от большинства населения испанских колоний. Да и сам Миранда не имел представления ни о настроениях образованных слоев латиноамериканского общества, ни о настроениях простых людей.

Питт сразу же прояснил ситуацию. Он сказал, что Миранда сможет рассчитывать на его помощь только в случае войны Англии с Испанией. Вероятность военного конфликта между этими странами из-за территориальных претензий была в то время очень велика, поэтому представители Питта в первую очередь занялись ими. Испанцы требовали у британцев вернуть им пролив Нутка, расположенный на Тихоокеанском побережье Северной Америки.

Беседа с Питтом воодушевила Миранду. Однако прошло пять месяцев, и конфликт вокруг пролива Нутка мирно разрешился. Задуманный проект пришлось отложить. Миранда, получавший финансовую поддержку британцев до тех пор, пока они могли использовать его в своих конфликтах с Испанией, теперь остался без средств. Он сожалел, что раскрыл свой план Питту. Паунелл пытался вновь усадить их за стол переговоров, но безуспешно.

Миранда основал общество южноамериканских диссидентов («Gran Reunion Americana»), в которое в разное время входили выдающиеся политические деятели Латинской Америки: О’Хиггинс, будущий освободитель Чили, брал у Миранды уроки математики; Антонио Нариньо позднее образует Новое независимое движение Гранады; Карлос Мариа де Альвеар, друг и соперник Сан-Мартина, будет управлять Аргентиной; Франсиско Монтуфар станет ближайшим помощником генерала Сукре; Висенте Рокафуерте приведет Мексику к независимости.