Биологический материал - Нинни Хольмквист

На ланч нас накормили салатом с филе лосося, никакого хлеба, картошки или макарон — только чтобы немного подкрепиться перед тестами на выносливость.

Нас усадили на велосипеды, к которым были присоединены многочисленные датчики, и велели крутить педали под энергичную музыку и истеричные крики инструктора.

— Начинаааааем! Раз, два, три! Поднажалиииии!

Мы крутили педали, пока все эти аппараты, к которым тянулись шнуры датчиков, измеряли нам пульс, вместимость легких, сожженные калории. Сначала было легко, но через полчала стало труднее, как будто едешь вверх по крутой горке. Ноги у меня соскальзывали, но инструктор продолжал:

— Давайте поднажмем! Давим на педали! Одна, другая, одна, другая! Раз, два! Раз, два!

Она была похожа на сумасшедшую, и я старалась изо всех сил, тяжело дыша и обливаясь потом. Дышать становилось все труднее, а сердце билось так часто, что у меня начало темнеть перед глазами.

Потом снова стало легче, сперва ощущение было, словно катишься по равнине, потом вниз с горы, а еще через какое-то время музыка стихла, и вошли Жасмин с Карлом. Они отцепили датчики и разрешили нам сползти с велосипедов. Теперь мы могли сделать растяжку, выпить воды или съесть фрукты из корзины, которую они принесли с собой.

После недолгой передышки мы перешли на новые тренажеры, более приятные, чем велосипед.

Инструкторша больше не орала, она только ходила и подсказывала, как нужно правильно выполнять упражнения.

Эти обследования продолжались всю вторую половину дня, и по окончании нам раздали листы с нашими результатами и со средними результатами для людей нашего пола и возраста, чтобы было с чем сравнить. Там даже была таблица с параметрами «нужных», и мы с удивлением узнали, что физическая форма была намного лучше у нас, «ненужных», в то время как анализы крови и уровни давления лучше были у них.

Меня признали относительно здоровой, хотя у меня наблюдался недостаток железа в организме, а все показатели были средними.

Но после разговора с Лиз — у каждого после обследования был короткий разговор со специалистом — я, к своему удивлению, получила направление к психологу. Более того, у меня уже была запись на завтра после обеда. Наверно, потому, что в анкете я поставила крестики напротив вопросов о тревоге и депрессии. Мы должны были выбирать из следующих вариантов ответа:

«Я чувствую себя:

1) абсолютно спокойной;

2) иногда неспокойной;

3) неспокойной;

4) совсем неспокойной;

5) очень неспокойной».

И то же самое по отношению к стрессу, депрессии и усталости.

— Если вы отметили один из вариантов между номерами 3 и 5, вас автоматически направляют к психологу, — сообщила мне сестра Лиз.

— Но… — возразила я. — Разве не все здесь в большей или меньшей степени в депрессии? Разве это не рассматривается как нормальное состояние?

Сестра Лиз склонила голову и улыбнулась. У нее были на удивление белые зубы. И ямочки на щеках. Она была похожа на ребенка.

— Да, Доррит, вы правы, — сказала она. — У многих случается депрессия. Вот почему у нас здесь работает дюжина психологов. Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Телесно и душевно. Эти две вещи ведь взаимосвязаны, не так ли?

— Да, — согласилась я.

Я поднялась, чтобы идти. Одежда была пропитана потом, и мне хотелось поскорее принять душ и переодеться в чистое. Но Лиз меня остановила:

— У нас к вам есть предложение. Группа ученых планирует эксперимент с участием физически крепких людей, и мы сочли вас подходящим кандидатом…

— Вот как… И это означает…

— Это означает, — продолжила Лиз, — что каждый день в течение двух месяцев нужно будет интенсивно заниматься спортом, почти до изнеможения, в то время как они будут измерять содержание минералов и гормонов в организме. Это похоже на то, что вы делали здесь сегодня. Ученые хотят узнать, какие вещества вырабатывает само тело в процессе интенсивных тренировок, а какие теряет, в зависимости от массы тела, пола и физической формы человека. Это нужно, чтобы понять, в чем плюсы и минусы интенсивной физической нагрузки.

Я удивилась. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— И где же подлог?

Лиз рассмеялась, словно это было самое забавное из того, что ей приходилось слышать.

— Нет никакого подлога, — ответила она. — Сложно найти желающих принимать участие в подобных экспериментах: снаружи у людей просто-напросто нет на это времени. Тренировки занимают четыре часа в день в течение пяти дней в неделю два месяца. Неудивительно, что ни у кого нет ни времени, ни желания. Молодые, разумеется, согласились бы за небольшую плату, и профессиональные спортсмены тоже, но они ученых не интересуют. Им нужны обычные люди средних лет.

Она сделала паузу и потом спросила:

— Ну, Доррит, что скажите?

Я подумала, что этот проект отодвинет перспективу оказаться на операционном столе хотя бы на два месяца. К тому же это звучало очень легко: только тренироваться, есть и спать. Так что мой ответ был очевиден. Но я не хотела проявлять излишнего энтузиазма, поэтому тянула…

— Ну… — сказала я. — Наверно, я смогу участвовать.

— Вот и чудесно! — сказала сестра Лиз. — Тогда приступайте завтра в два. Сразу после визита к Арнольду.

— Арнольду?

— Вашему психологу. Его зовут Арнольд Бакхаус. Эксперимент проводится в лаборатории номер восемь. Я могу вас туда проводить после того, как вы с Арнольдом закончите. Я, — сказала она таким тоном, словно сообщала мне приятную новость, — буду ассистентом в этом эксперименте.

И она снова улыбнулась. Ее глаза сверкали. Я ничего не понимала.

По дороге к выходу я снова остановилась перед аппликацией. Лицо казалось мне знакомым. Я была практически уверена, что ее сделала Сив.

3

Я принимала душ. Впервые одна, в моей собственной ванной. Раньше все время получалось так, что я принимала душ в бассейне или фитнес-центре в окружении обнаженных женщин. Теперь, когда мне не с кем было поболтать, в голову лезли всякие мысли. Камеры заставляли меня нервничать. Я представляла, как кто-то сидит сейчас в комнате перед экраном монитора и разглядывает меня голую в душе. Ощущение было такое, словно я принимаю душ для кого-то, устраивая из этого реалити-шоу. Все это было очень неприятно, мне казалось, что я не принимаю душ, а играю роль кого-то, кто принимает душ на глазах у придирчивых зрителей.

К тому времени я уже привыкла пользоваться туалетом, не обращая внимания на камеры наблюдения. Я заставила себя поверить в то, что у людей за мониторами хватает такта в такие моменты отворачиваться или смотреть на соседний экран.

Вытершись насухо и одевшись в чистую одежду, я решила, что самое время поесть. Первой мыслью было пойти в ресторан и съесть готовое блюдо, но на полпути к двери я передумала. Если мне удалось принять душ одной, то и с обедом справлюсь, подумала я. Я решительно направилась в кухню, достала пачку хлебцев из шкафа, масло, сыр и апельсиновый сок из холодильника. Налила большой стакан. Выпила стоя. Потом намазала маслом хлебец и положила сверху кусочек сыра «Порт Салют». Съела — по-прежнему стоя. Твердый хлебец хрустел на губах. Сделала еще один бутерброд. Вспомнила, что в холодильнике оставались помидоры, достала один, разрезала на дольки и водрузила на бутерброд. Съела. Налила еще сока. Ставя стакан на стол, я заметила, что одна из камер смотрит прямо на меня.

Я приподняла стакан в шутливом тосте и выпила. Сделала третий бутерброд с сыром и помидором и, повернувшись к камере спиной, съела. Теперь я была сыта. Не зная, чем заняться, я убрала еду в холодильник и все-таки вышла из квартиры.

Поднявшись на лифте на последний этаж, я прошла в зимний сад. Там я заставила себя медленно прогуливаться, а не бежать как загнанная лошадь по гравийным дорожкам, любуясь фонтанами и здороваясь со знакомыми, которые читали, болтали или просто лежали на траве. Мой путь лежал в дикую часть сада. У гибискуса с его крупными красными цветками я задержалась на минутку посмотреть, как пчела забирается внутрь в поисках нектара и, довольно жужжа, вылетает, чтобы направиться дальше. Я продолжила свой путь, улыбаясь, здороваясь и кивая. Большинство людей были мне знакомы. Некоторых я видела в первый раз, некоторых — в последний. Я прошла оливковую рощу, цитрусовую рощу, вдыхая ароматы сада: кипарисов, роз, жасмина, лаванды, эвкалипта, и наконец вышла к лужайке.

Под кедром несколько человек устраивали пикник, недалеко от них лежал на покрывале и читал одинокий мужчина. Я улеглась прямо на траву, влажную и пахнущую землей. Я лежала, закинув одну ногу на другую, и смотрела в небо. Снаружи по куполу стекала вода: там, за стеклом, шел дождь. Сквозь струи воды, стекавшие по стеклу, я различала серые тучи, стремительно несущиеся по небу. Господи, там снаружи шел дождь! Там бушевал ветер! Настоящая буря. А здесь внутри не было никакого ветра. И дождя тоже, только легкое жужжание кондиционера. Но и его заглушали голоса людей, пение птиц, журчание воды.