Правовые технологии посредничества (медиации) в Российской Федерации: научно-практическое пособие - Станислав Николюкин

По справедливому утверждению А.С. Комарова, сегодня ни у кого не вызывает сомнений та роль, которую должен иметь в развитом гражданском обществе третейский суд, выполняющий важную задачу обеспечения гибкости и динамичности регулирования, что создает предпосылки для стабильности и предсказуемости в развитии экономического оборота, отражая его динамичный характер[73].

И действительно, как показывает опыт государств с развитой экономикой, в подавляющем большинстве случаев предприниматели стремятся разрешать возникающие между ними споры не в государственных, а в третейских судах.

Популярность третейского разбирательства в отдельно взятой стране свидетельствует о высокой правовой культуре людей, проживающих в ней. Если же национальное третейские суды пользуются еще и общемировой известностью, то можно говорить о создании благоприятных фактов, способствующих приданию национальному правосознанию универсального характера. Взгляды на справедливость, добросовестность участников коммерческого оборота, разумность профессионального сообщества людей – третейских судей становятся общими стандартами разрешения коммерческих споров во всем мире[74].

Теоретический аспект исследования АРС показывает, что третейский суд рассматривается в трех значениях. Во-первых, данным термином обозначается способ защиты гражданских прав, предлагающий в качестве альтернативного тем способам, которые подразумевают необходимость обращения за судебной защитой к государственным юрисдикционным органам. Во-вторых, это понятие подразумевает конкретный состав третейского суда, которым рассматривается переданный на его разрешение спор. В-третьих, под третейским судом понимается орган, организующий третейское разбирательство правового спора.

Говоря о роли третейского суда в системе АРС, нельзя не отметить те преимущества, благодаря которым третейский суд является одним из популярных АРС.

Каковы же эти преимущества?

Во-первых, участие в качестве третейского судьи высококвалифицированных специалистов, поскольку фактически развитие третейских судов происходило через вовлечение в процесс разрешения споров специалистов.

Во-вторых, возможность влияния на состав третейских судей. В-третьих, возможность определения процедуры рассмотрения спора (сторонам разрешено определять порядок осуществления разбирательства третейским судом):

при вынесении решения третейский суд руководствуется прежде всего волей сторон, выраженной в договоре;

более низкие, чем в государственных судах, расходы на третейское разбирательство благодаря более короткому циклу третейского разбирательства;

более быстрый и менее формализованный по сравнению с государственным судопроизводством порядок разрешения споров;

камеральность рассмотрения спора, которая достигается благодаря тому, что третейский процесс осуществляется закрыто, в отсутствие посторонних лиц.

Кроме того, к преимуществам третейской формы разбирательства споров относятся следующие:

изменение вектора противостояния между сторонами на преодоление конфликта с сохранением отношений сотрудничества;

конфиденциальность и возможность сохранения информации, примыкающей к коммерческой тайне;

экономия средств, расходуемых для привлечения профессиональных судебных представителей;

возможность приспособить порядок разбирательства под специфику спора, в том числе посредством изменения регламента;

привлечение для разбирательства по делу специалистов в смежных областях знания (фондового, страхового рынка, инвестиционного сектора экономики, интеллектуальной собственности);

формирование практики разрешения гражданских споров, представляющей большой познавательный интерес.

Третейские суды не только создают условия, но и обеспечивают дополнительные правовые гарантии защиты нарушенных прав[75].

В настоящее время применение третейского суда как органа по разрешению споров позволяет их участникам менее формализовано в отличие от государственных судов урегулировать возникшие конфликты и разногласия, а также влиять на содержание позитивного права, ориентируя законодателя на реальные потребности регулирования предпринимательских отношений.

По мнению ряда ученых, основное назначение третейского суда заключается не в строгом и неукоснительном следовании букве закона, а в мирном и добровольном прекращении вражды, конфликта, спора, в изыскании путей их урегулирования по обоюдному согласию сторон, в сохранении духа сотрудничества, что создает предпосылки продолжения взаимовыгодных отношений. Кроме того, третейский суд выполняет функцию объективного арбитра, оценивающего представленные сторонами доказательства и выносящего решение[76].

Справедливо суждение Д.А. Фурсова о том, что для понимания сущности третейских судов и третейского разбирательства необходимо, прежде всего, избавиться от крайних суждений, которые отвлекают, не привнося позитива в раскрытие проблем[77].

Все перечисленные позитивные моменты, связанные с востребованной современным хозяйствованием деятельностью третейских судов, омрачаются несовершенством правовой регламентации отношений, возникающих по поводу рассмотрения и разрешения экономических споров. Недостатки законодательной базы, недостаточная эффективность деятельности третейских судов, связанная в том числе и с несвоевременностью модернизации соответствующих «юридических технологий» непосредственно связаны с отсутствием четко сформулированной доктрины, что не может не влиять негативно на правотворческую и правоприменительную деятельность.

Как справедливо полагает А.О. Иншакова, чрезвычайно важное значение для развития третейского разбирательства, внедрения системы альтернативных методов разрешения гражданско-правовых споров имеет сконструированная на основе новейших достижений юридической науки модель взаимодействия государственных и третейских судов, сбалансированное регулирование подведомственности дел и четкое определение сферы компетенции третейских судов[78].

§ 2. Исторический аспект развития альтернативных способов урегулирования споров в России

Применение альтернативных способов разрешения правовых споров как в России, так и за рубежом имеет достаточно длительную историю. Как полагают ученые, общественное правосудие (третейское судопроизводство, суд посредников, договорное разрешение споров) предшествовало государственному судопроизводству[79]. При этом основной целью, которая достигалась в ходе такого арбитрирования, было именно примирение сторон, а второстепенной – восстановление справедливости[80]. Вместе с тем взаимоотношения сторон по поводу разрешения споров строились на основании договора, заключаемого самими же заинтересованными лицами. Обращение к третейским судьям, пособникам основывалось на народных представлениях о том, что подобного рода разрешение споров в наибольшей степени отвечает представлениям о справедливости.

Договорные формы разрешения споров имели место еще в эпоху господства обычного права. Так, на раннем этапе развития римского права в судебных процессах зачастую «…все присяжные выступали по отношению к сторонам исключительно как частные лица (judex privatum), а не в качестве представителей власти, обладающих силой государственного принуждения»[81]. При этом частный судья оценивал доказательства и выносил конкретное решение (iudicium) в намеченной судебным магистратом сфере[82].

Одно из первых упоминаний о существовании договорной формы разрешения споров встречается в 1362 г. в грамотах великого князя Дмитрия Донского.

Во времена Ивана Грозного, начиная с 1552 г., в общинах стали замещаться должности кормленщиков-наместников и волостелей выборными, так называемыми излюбленными судьями, которые выступали в качестве крестьянских судей[83].

При принятии Соборного уложения 1649 г. были зафиксированы нормы, дозволяющие тяжущимся лицам обращаться к третейскому суду за разрешением спора. В Соборном уложении была всего одна статья (5-я статья «О третейском суде» 15-й главы «О вершенных делах»), посвященная договорному судопроизводству. Однако эта единственная статья Соборного уложения дала толчок к дальнейшему развитию этого института в России. Были установлены требования к форме третейского соглашения, которое должно было совершаться письменно (именно с этого времени стал употребляться термин «формальная запись») и удостоверяться рукоприкладством лиц, заключающих договор.

Удостоверялись формальные третейские записи площадными подъячими; число же рукоприкладчиков, свидетельствующих «формальную запись», определялось ценой иска[84].