Пленники лазерного диска - Дмитрий Емец

Борька, ввалившийся в квартиру посреди ночи, не внушал ей доверия.

– А может, я соскучился по тебе, Туркина-Буркина? И вообще, что-то я не слышу радости в твоем голосе. Вы мне, между прочим, спасибо должны сказать.

Катя и Федор недоумевающе переглянулись. Пузиков вел себя уж очень нагло. Даже как бы намеренно нагло. С каким-то затаенным намеком.

С какой это стати они должны его благодарить? За какие такие пузиковские заслуги перед человечеством?

– За что тебе спасибо?

– А за это… за бескорыстие. Мне только и делов было, что трубку снять. А вознаграждение за вас не хухры-мухры, двадцать тысяч баксов.

– Откуда ты знаешь, что двадцать тысяч?

Пузиков ухмыльнулся:

– Я узнавал. Позвонил, намекнул, что мне кое-что известно, и через платок спросил про вознаграждение. Ну, мне и ответили, а потом сразу стали вынюхивать, что да как. Между прочим, сам Голопуп у телефона был. Орал на меня. А я – раз! – трубочку и повесил! Пускай, думаю, позлится, авось вознаграждение повысит.

– Но ведь твой звонок могли засечь!

Борька снова ухмыльнулся, видимо, очень довольный собственной смекалкой:

– Пускай хоть тысячу раз засекают. Я же не из дома звонил. Через платок разговаривал, а потом тем же платочком автомат протер и смылся. Спорю на сто баксов, начальник милиции чуть от злости не лопнул, так ему хотелось до меня добраться.

Пузиков ввалился в комнату и, не обращая внимания на включенный компьютер, плюхнулся на диван.

– Ну а теперь давайте начистоту. Колитесь, где моя доля?

– Какая доля? – не понял Федор.

Недоверчиво прищурившись, Борька погрозил ему пальцем:

– День так плох, чтоб я сдох! Темните? За дурака меня держите? Я хочу получить свои тридцать три процента. Даже нет, сорок процентов. За неразглашение.

– Ты что, Пузиков, макушкой треснулся? За какое неразглашение?

– Я что, по-вашему, телевизор не смотрю? Вы ведь сперли из машины деньги? Сколько там было? Миллион баксов, два миллиона? Больше?

Туркина расхохоталась так, что даже сама забеспокоилась: не проснется ли бабушка, уж очень громко у нее это вышло.

– Ты чего ржешь, Туркина-Буркина?

– А что, Пузиков-Арбузиков, нельзя, что ли? Ржу, потому что ржется!

– Полный памперс восторга – это завсегда можно, – позволил Борька. – Так сколько вы сперли-то, колитесь! Чистосердечное признание смягчает вину!

Федор посмотрел на Катю, все еще боровшуюся со смехом.

– Ну что, расколемся? – поинтересовался он.

– Расколемся! – кивнула она.

– Так и быть, Пузиков, твоя взяла! Хочешь знать, сколько было в машине?

Пузиков подался вперед.

– Двадцать миллионов долларов и еще полмешка золотых слитков, – очень серьезно сказал Федор.

– Ка-ак?

– И это не считая бриллиантов. Ты как, свою долю сразу будешь брать или по частям в чемодан запихивать?

Вначале на лице Пузикова отразилась жадность, но потом он, видно, сообразил, что его дурачат. Более того, унюхал, что никаких денег нет и в помине.

– Выходит, я напрасно чемодан тащил? – огорчился он.

– Почему же зря? Тебе полезно. Авось похудеешь, – не удержалась Туркина.

Вопреки ожиданиям Пузиков не обиделся: слишком уж был огорчен.

– За мной собака приблудилась, когда я сюда шел, – убито сказал он.

– Какая собака?

– Точно не знаю. Большая. Я от нее чемоданом отмахивался, а она меня за пятки хватала… И вставать мне пришлось среди ночи. Я на три часа будильник поставил, чтобы врасплох вас застигнуть. А выходит все без толку. – Голос восьмиклассника-интригана звучал теперь почти жалобно.

Пузиков ноющий был еще тоскливее Пузикова угрожающего, тем более что глазки его продолжали зорко бегать по сторонам в надежде увидеть разбросанные пачки денег.

– Я еще, между прочим, кое-что узнал, – продолжал Борька. – Помните тех замороженных?

– Ты об уфологах?

– А ты думал о ком? О твоем дедушке?

– Пузиков, не наглей!

– Кто наглеет? Я наглею? Тебе бы только на меня бочку катить! – возмутился Борька, надувая губы.

– Ну так что с уфологами?

– Ага, интересно все-таки! Что бы вы без меня делали, чайники! Они теперь в первой клинической больнице в особой палате под круглосуточной охраной.

– Откуда ты знаешь?

– Я все знаю, – авторитетно сказал Пузиков. – Один мужик сказал.

– Какой мужик?

– Надежный мужик. Врач, который в этом самом отделении работает. Под большим секретом, чтобы больше никому. Ему чуть ли не расстрелом пригрозили, если он разгласит.

– Кому он сказал? Тебе? – усомнилась Туркина. Осведомленность Борьки казалась ей подозрительной.

Пузиков пошевелил губами.

– Ну, положим, не мне, – признался он. – Я этого мужика никогда и не видел. Но у моей матери есть подруга, у ее подруги какая-то приятельница, а у ее приятельницы брат этот самый мужик и есть. Страшный молчун, между прочим.

Федор хмыкнул:

– Ничего себе молчун – всему городу уже растрепал! А что с этими замороженными? Они, выходит, живы, раз в госпитале?

– Не то чтобы живы, но и не мертвы, – пояснил Пузиков. – Врач говорит, они в таком ледяном коконе, который замедлил все процессы жизнедеятельности в несколько тысяч раз. Сердце у них, например, бьется три раза в сутки. Этот мужик объясняет, что они словно выпали из времени: для нас год, для них всего минута.

– А разморозить их никак нельзя?

– Похоже, что нельзя, – вздохнул Пузиков. – Да и кто их даст размораживать-то? Их изучать будут. Комиссию из Москвы вызовут, докторов всяких, вирусологов и будут определять – опасно это для остального человечества или не опасно.

Федор встал и вернулся к компьютеру, чтобы продолжить прерванное чтение доклада профессора К. И. Слощея. Катя, а немного погодя и Борька Пузиков присоединились к нему, глядя на монитор через его плечо.

Они, да и никто другой, в погруженной в сон белой, с рыжими подтеками многоэтажке, не видели за окном легкого синеватого свечения, окутывавшего не слишком большой, размером примерно с автобус, продолговатый диск, неподвижно повисший в темном ночном небе.

Более того, если бы даже кто-нибудь из ребят случайно бросил за окно взгляд, то едва ли сумел бы что-нибудь разглядеть, поскольку странный диск был наполовину прозрачен и сливался с насыщенным фиолетовыми полутонами горизонтом.

Тонкий неяркий луч, направленный с диска, рассеиваясь, проникал сквозь стекло и смешивался с зеленовато-белым свечением монитора…

Глава V

НЕПРОЧИТАННЫЙ ДОКЛАД

Поздней ночью в подмосковном лесу опустился инопланетный корабль. Из него показался бугристый пришелец-монстр с десятью щупальцами – разведчик пришельцев-спрутов.

– Пойду посмотрю на землян. Если они гуманоиды, я их завоюю, – решил он и, выкорчевывывая деревья чудовищными щупальцами, пополз по лесу.

В это время в километре южнее опустился еще один корабль. Из него выпрыгнул зубастый шар-пожиратель.

– Надоело шастать по Вселенной. Я прибыл сюда, чтобы поработить Землю! – подумал шар и, оставляя ямы в три метра глубиной, запрыгал по траве.

Вскоре спрут-монстр и шар-пожиратель столкнулись на полянке.

«Какая гадость эти земляне! Нет, Землю не завоевать!» – опасливо подумал спрут.

«Опять облом! С таким поди справься! Шею свернет!» – озабоченно решил шар, и оба, попятившись, направились к своим кораблям.

Вскоре оба НЛО, стартовав, затерялись в лабиринтах Вселенной.

Так Земля в очередной раз была спасена.

Гипотетические хроникинесостоявшихся нашествий

Федор облизал пересохшие губы и начал читать:

«Приветствую вас, уважаемые участники Всемирного конгресса уфологов!

Я, профессор Константин Иванович Слощей, президент ассоциации уфологов России. Это по моей просьбе был созван внеочередной конгресс.

Огромная опасность, нависшая над Землей, заставляет меня быть предельно кратким. Перейду непосредственно к сути проблемы.

Ни для кого из нас, уфологов, не является тайной, что в последние несколько тысячелетий планета Земля привлекает повышенное внимание инопланетных цивилизаций. Первое упоминание о зарегистрированном контакте с инопланетянами относится к эпохе фараона Тутмоса.

Как свидетельствуют летописи, упомянутый фараон был похищен неизвестной сверкающей колесницей, спустившейся с небесного свода. На его место был поставлен другой фараон с вытянутой яйцеобразной головой, не нуждавшийся ни в сне, ни в отдыхе и способный сканировать мысли своих подданных. По всем признакам – биоробот. С помощью этого фараона инопланетянам удавалось влиять на историю планеты Земля на протяжении более чем двадцати лет, пока новый фараон не был уничтожен в результате дворцового заговора, который устроила утесненная им знать.