Приключения в стране бизонов - Луи Буссенар

Положение стало отчаянным. Оставалось выбирать: либо погибнуть в огне, либо от рук краснокожих.

Наши храбрецы предпочли огонь.

Из огня хотя бы можно спастись либо быстро в нем погибнуть. Тогда как индейцы подвергают своих пленников таким пыткам, что у самых отчаянных волосы на голове становятся дыбом.

И вот, обмотав себя и лошадей мокрыми одеялами, трое всадников ринулись в огонь.

Дышать было нечем. Лошади жалобно ржали. Пламя жадно облизывало и лошадей и людей, нанося многочисленные ожога.

Но это продолжалось недолго — каких-то тридцать секунд. Однако эти томительные мгновения, едва не кончившиеся обмороком и смертью молодцов, показались им вечностью.

Вдруг пахнуло свежим воздухом, и сквозь треск и гул бушующей за спиной огненной стихии донесся звонкий голос Фрике:

— Смелей, друзья! Мы спасены!

Он сдернул с себя тлеющее одеяло и сквозь редеющий дым увидел перед собой волнующуюся траву прерии.

Справа кто-то громко чихнул.

— Будьте здоровы! Пусть исполнятся все ваши желания, полковник! — пожелал юноша от всей души.

— Господин Андре, снимайте ваш капюшон, — продолжал парижанин, — все кончено.

— Милый Фрике, я уж и не чаял снова с тобой свидеться.

— Спасибо, вы очень добры, но не будем об этом.

Лошади остановились, жадно вдыхая свежий воздух, приносимый ветром с реки, сверкавшей в полусотне метров своими водами.

— Джентльмены! — патетически молвил ковбой. — Истинную цену человеку узнаешь только в беде. Вы оба — редкостные храбрецы. Позвольте пожать вам руки и сказать, что я — ваш друг навсегда.

— Спасибо! — с изрядной долей иронии отозвался молодой человек. — Как просто: пожали друг другу руку — и верные друзья, да еще навсегда!.. Ой! Не так крепко. У меня пальцы еще болят от ожогов. Господин Андре, когда мы расскажем в Париже нашим комнатным героям обо всем, что здесь произошло, они нам вряд ли позавидуют. Не особенно приятно ощущать себя в роли каштана, побывавшего в огне.

Лошади вздрогнули, почувствовав шпоры, вонзившиеся в бока, жалобно заржали и помчались к реке.

А спустя несколько минут кони и всадники с наслаждением переправлялись вплавь через спокойную и тихую Пелуз-Ривер.

Территория, отведенная мудрым североамериканским правительством индейскому племени Каменные Сердца, составляла всего тысячу шестьсот квадратных километров. Впрочем, население, проживавшее тут, тоже было весьма немногочисленно — полторы тысячи человек.

Каменные Сердца уже лет сорок вели оседлый образ жизни.

Едва переправившись через Пелуз-Ривер, охотники очутились на земле туземцев, и первые, кого они увидели, были двое одетых по-европейски краснокожих, работавших в поле: один пахал, а другой шел сзади и разбрасывал зерна кукурузы.

На плече у каждого висел винчестер. Заметив незнакомцев, пахарь остановил волов и, пронзительно свистнув, схватился за винтовку. Сеятель опустил корзину на землю, распряг животных, хлопнул их по спинам и тоже приготовился к обороне. Те, громко мыча, довольно резво побежали в сторону от пашни, а на поле примчалось два великолепных неоседланных коня, остановившихся перед хозяевами словно вкопанные.

Индейцы ловко взлетели в седла и собрались было поскакать прочь, когда Бреванн догадался вынуть из кармана белый платок и замахать им.

— Друзья! — крикнул он. — Не бойтесь!.. Мы — французы!

Эти слова произвели должное впечатление. Хлеборобы развернулись и подъехали к охотникам, соблюдая, однако, известную дистанцию и осторожность.

— Да это же индейцы! — с удивлением произнес по-французски Фрике.

Бесстрастные доселе лица Каменных Сердец озарились доброй улыбкой. Они закинули за плечо винтовки и протянули руки, приветствуя незнакомцев:

— Здравствуйте! Здравствуйте!

Говорили они по-французски, но очень невнятно выговаривая слова:

— Так вы из Франции?

— Да, друзья мои, — растрогался Андре. — А вы кто такие и откуда знаете наш язык?

— Я Блез, а это мой брат Жильбер.

— Значит, вы не индейцы?

— Чистокровные Каменные Сердца, из резервных земель. Мы здесь живем. А по-французски говорим потому, что мы внуки дедушки Батиста.

— Да, того самого старого Батиста, нашего деда, который был в Канаде знаменитым траппером. Милости просим к нам в дом.

— Наши лошади выбились из сил, да и мы порядком устали.

— Но два-то километра можете проехать! Тут совсем близко.

Охотники и пахари двинулись в путь. Плуг остался на борозде, а волы, воспользовавшись неожиданной передышкой, принялись щипать траву.

Не понимавший ни единого слова, ковбой молча ехал сзади. Молодой человек с трудом улавливал лишь отдельные слова в невообразимо исковерканном простонародном французском, на котором изъяснялись индейцы. Бреванн, довольно быстро разобравшись в их говоре, рассказал своим новым друзьям, зачем он и его молодой спутник приехали в Америку и как на них предательски напали краснокожие. Блез и Жильбер внимательно выслушали рассказ Андре, время от времени прерывая его гневными возгласами. Они отрицали принадлежность тех индейцев к племени Просверленных Носов, поскольку последние живут на резервной территории, занимаются земледелием и охотой и никогда не трогают путешественников.

А плохие люди есть везде. В прериях обретается много всякого сброда, убийц и воров. Но на землю оседлых индейцев они не смеют ступить ногой. Тут живет пятьсот отлично вооруженных воинов-земледельцев. Появись здесь кто-нибудь из бродяг, ему устроят такой прием, что он навсегда забудет сюда дорогу.

После всех треволнений путь до поселка показался нашим охотникам очень долгим. Но вот наконец вдали они увидели селение.

Уютные домики из сосновых бревен были разбросаны вокруг небольшой церкви, окруженной деревьями. Женщины в опрятных ситцевых платьях хлопотали по хозяйству. Возле самого просторного из домов, в непосредственной близости от церкви резвились босоногие ребятишки в рубашонках и штанишках, а из открытого дома на них ласково поглядывал старик, важно куривший длинную трубку.

— Наша школа, — пояснил Жильбер.

— А это священник, он же и учитель, — с гордостью добавил Блез.

— Как! У вас есть даже школа? — вытаращил глаза парижанин.

— У нас все грамотные, все умеют читать и писать. Родители обязаны посылать детей в школу.

— Даже обязаны! Кто же может их заставить?

— Сельский совет. У нас всеми делами управляют выборные старейшины.

Французы и американец были несказанно удивлены. Им довелось увидеть оазис совершенно непривычного для здешних мест уклада.