Выпускной (СИ) - Мухин Владимир

– Нормально… Даже не плохо… Думаю, что достаточно.

Он поставил кисти рук вместе, встряхнул ими, будто после мытья. Раздался взрыв, часть плеча робота разлетелась на щепки.

С диким металлическим криком тварь отбросила Коврина, и тут же развернулась, чувствуя сильного противника.

– Что смотришь-то, друг? Жаль вас дрессировать нельзя. Каждый раз убивать приходится! – Буднично заявил Андрей.

В мужчину полетел сгусток плазмы. Но он не причинил вреда, растворившись облачком дыма. Тогда существо выпустило диск. Несмотря на острую поверхность, Андрей перехватил железяку рукой, отбросив ее в сторону, как старую ложку.

– Даже вот так? В рукопашную не желаешь? Ну да… у тебя же руки одной нет. Дальний бой, значит? Отлично! В общем, смотри!

Мужчина всплеснул руками и произнес:

– Раз! – В груди существа что-то разлетелось на части.

– Два! – Живот чудовища распался от мощного взрыва. Не понимая в чем дело, огромная тварь упала на колени.

– А теперь три!

Андрей сделал последний всплеск пальцами. И это разнесло черную голову монстра на мелкие лоскуты. Оставшееся тело развалилось, превратившись в гору металлолома и мусора.

– Как-то так… Три раза многовато. В следующий раз с двух попробую. Или может до четырех увеличить? Так эпичнее выйдет!

Сказав это, Андрей замолчал, решив обратиться к Виктору. Но тот отозвался первым, с помощью своего пистолета. Пуля попала в голову пареньку, от чего тот слегка отступил. Усмехнувшись, он дотронулся до раны, залечив ее пальцем:

– О, довольно метко для человека, который при смерти.

– Случайно… Вышло, – Прохрипел Коврин, валяясь на сцене.

С огромным трудом он достал кусок мела. Лицо Виктора было белым, на лбу крупные капли пота. Ноги мелко дрожали, как от сильного холода.

– Молодец, что не сдаешься. Но я, как ты понял, свой, – заявил Андрюха.

– Ды… Пошел ты, гад, – простонал Коврин, корчась от боли.

Толстяк осмотрел поле боя. Он увидел, как странный ветер веет над полом. Под его дуновениями кресла становятся целыми, лишние железки исчезают, пол медленно восстанавливается. Занятный процесс, но для Андрея не новый.

Поэтому мужчина приблизился к сцене, сев на ее край. Он задумчиво слушал стоны Коврина, пока тот не восстановился полностью.

– Ох, дружище, ну тебя и ломает. Тут бы архимел помог, я б мог сгенерировать одну штуку. Но ты уже простым мелком-то того.

Виктору захотелось прикончить собеседника. Только сделать это не удастся при всем желании.

– Козел ты, Андрюша! Петух позорный! – В сердцах выкрикнул Коврин, проверяя свою экипировку.

– Проверки. Все люди боятся проверок.

– Охрененно ты блин проверил, что я чуть не загнулся!

– Ничего не поделаешь, такой алгоритм.

– И кто же твой алгоритм придумал?

– Я.

– Сука, я почему-то не сомневался. Кто ты такой, пухляш!? Только не говори, что простой панель с Урала!

Андрей усмехнулся. Злость Виктора его забавляла. Но он взял себя в руки, ответив серьёзно:

– Почему прям с Урала? С Дальнего Востока может. А так да, простой человек. Вот хранителем зала работаю. Чего ещё делать?

– Ты врал мне все это время. Из-за тебя я чуть не подох. Давай уж теперь, колись. Что мне сделать, чтоб выйти наружу!?

Андрей встал, принялся расхаживать вдоль сцены, любуясь восстановленным зрительным залом.

– Ну, я же сказал, такие алгоритмы поверки. Не я их придумал… Не мне отменять.

– Ты же сказал, что ты!

– Плевать, это поговорка такая. А насчёт выхода, знал бы я как выбраться, думаешь, сидел бы вот тут? В остальном, кроме своих способностей, я говорил правду. Система посылает испытания каждому. Мне дано здесь все караулить. Тебе вот, по кабинетам лазить. А что будет дальше одному богу известно. Если здесь вообще бог имеется.

Коврин сел на край сцены, обречённо смотря в пол. Похоже, его игра на этом закончилась. Он впервые оказался там, где не предусмотрено никакого выхода.

Хотя стоит ли его выпускать? Ведь он вел себя с Андреем не лучшим образом. И только после демонстрации силы, увидел в толстяке настоящего человека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После такого Виктор не достоин свободы. Ему было неловко от угрызений совести. Тут в голове парня кто-то сказал:

– Физические способности два балла, мистические способности три балла, телепатические способности один балл.

– О, мне очки дали… Хотя уровень-то я не пошел, – отрешённо заявил Коврин.

– Ну, а что? В моем актовом зале все очень щедро. Ты кстати, тут под креслами посмотри. Патроны вот есть и ещё что-то.

Виктор встал со своего места, принялся ползать там, где указал Андрюха. Сейчас этот толстячок казался выше и мощнее. А его голос не бесил, как раньше.

Действительно, Виктор нашел коробки с патронами для оружия и пару пробирок огня. Ещё лежал кусок металла величиной со спичечный коробок.

– Андрей, а это ещё что за железка? Просто так тут валяется?

– У меня, друг, просто так ничего не валяется. Это такая штуковина интересная. На костюм свой прицепи, в область сердца. Временный бронежилет будет.

Виктор хмыкнул, прихватив новую вещицу. Потом отошёл к креслам, сев на одно из них. Андрей «приземлился» рядом, как ни в чем не бывало.

Какое-то время мужчины сидели молча, смотря спектакль, видимый только им. Но скоро совесть Коврина дала о себе знать, заставив произнести:

– Прости, чувак! Я тут совсем озверел, если честно. Ты когда подвернулся, прямо прибить захотелось. Понимаю, дураком был.

– Хах, да ладно! Это место не совсем обычное. Сюда многие случайно попадают. И большинство меня пристрелить норовят. Так что ты ещё воспитанный джентльмен. А то приходится самому архаровцев на тот свет отправлять. В качестве самообороны, конечно.

– Да уж, ты настоящий маньяк… прям как я. А какого ты ранга? Если такие способности, то теперь точно перешёл на магический уровень.

– Ну да, перешёл. Всемаг я…

– Погоди, но такого ведь вроде нету?

– Это актовый зал, друг. Здесь все по-другому.

Если до этого мозги Коврина слегка закипали, то теперь они полыхали огнем. Такая простая, на первый взгляд, школа, усложнялась с каждой секундой. Причем, предугадать процесс было никак нельзя.

– Погоди, погоди… Это государство в государстве какое-то. Что особенного в твоём зале?

– Не государство, скорее, национальная республика. Есть некоторые свои законы, но правила везде общие. В актовый зал вы все попадаете случайно. Часто из-за непреодолимых обстоятельств. Он всегда открыт, но не особо заметен. Войти сюда просто. Но выйти сложнее. Зал сам решит, когда кого выпускать. В отличие от классов, здесь нет линейной системы. И даже прохождение испытаний не значит, что путь свободен.

Виктор взялся за голову. Несмотря на победу над монстром, настроение ни капли не улучшилось.

– И что, я буду сидеть здесь вечно? Пока этот твой зал решит открыть дверь!

– А разве это плохо!? Я же уже говорил, сиди, да не парься, диванчик есть. Я здесь отлично прокачался, сражался со всякими… Предметы находил разные. Не такое уж и плохое место, если посмотреть.

– Андрюха! – Коврин заглянул собеседнику в глаза. – У тебя вообще, хоть нормальная жизнь там была!? В реальности нашей то есть!

– Была, – грустно ответил Андрей.

– Вот то-то же, друг…

Спорить дальше было бессмысленно. Двое уставились в потолок, думая о чем-то своем.

Как ни странно, Андрюха больше не доставал. Выйдя из образа карамельного толстячка, он стал более мрачным.

Коврин даже начал скучать по тому весёлому идиоту. И чтобы немного разрядить обстановку Виктор философски спросил:

– Как думаешь, что это вообще за место? Не твой актовый зал, а в целом? Сама Система!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Андрей выпрямился, моргнул, посмотрев по сторонам. Вопрос ему явно нравился. Потому мужчина принялся с интересом объяснять.

– Все эти годы я думаю об этом. И пришел к выводу, что это лимб. Понимаешь, состояние между жизнью и смертью? А испытания наши, они как дорога. Дорога в лимбе или Лимбдор. Я такой термин придумал. Хотя, к чему это все? Здесь, наверное, не до науки.