Кристалл Хаоса (СИ) - Олег Князев

— Кстати, об этом. Почему вы все называете его Жалким?

— А? Он сам так назвался. Да и бог из него так себе, вот мы и обыгрываем это. Но я его в основном называю братиком. Не приближайся… — Мориния в панике отступила на несколько шагов, и наткнулась на стену.

— Я тебя накормлю, неважно, что ты об этом думаешь. Моя кровь для того и предназначена — чтобы ты ее пила. — Ирис подошла вплотную, откинув голову вверх и обнажив шею. Вампирша тяжело задышала и прыгнула на Ирис, обхватив ее ногами выше талии. На этот раз укус был нежным, как первый поцелуй. Пока она пила кровь, вампирша вела себя настолько сексуально, что Ирис даже пришло в голову ответить на ласки, но когда она положила руку на бедро Моринии, прикрытое груботканой мужской одеждой, и повлекла ее вверх, та молниеносно спрыгнула и с красным лицом сказала, вытирая губы и шею от крови:

— Вот так ты на меня действуешь. В следующий раз не лезь ко мне, пожалуйста.

И растворилась в ночи, оставив порядком разгорячившуюся ИИ в одиночестве.

Пятеро маленьких фигур, закутанных в теплую одежду, склонились над шестой, раздевая ее.

— Мне шапку.

— Я сапоги заберу.

— Тогда мне достается лучший кусочек мяса. — сказал один из пацаненков, доставая нож, и принявшись хаотично кромсать труп. Остальные смотрели, ничего не говоря. Из ртов живых выходил пар — было чертовски холодно. Как они видели в полной темноте, Жалкий не знал, но сам он все видел прекрасно. Божество отвело взгляд, не в силах вынести картину, виновником которой он стал, уничтожив местное солнце. Повторный взгляд выявил, что фигур стало четверо, и они все были взрослыми. Одной из фигур был он сам. Ему передали окровавленный нож.

— Режь. Устал я.

— Но я не хочу!

— Тогда выпьем! — говоривший мужчина взял наполовину пустую бутылку со спиртом, залил в нее воды через воронку и запихнул горлышко в глазницу. Задрав вверх дно бутылки, мужчина вызвал бульканье содержимого, переливающегося прямиком в мозг. Когда в бутылке уже ничего не оставалось, горлышко было извлечено, и глаз вылез из глубины черепной коробки на свое законное место. Он был весь красный и помятый от сотен подобных процедур, проходивших в прошлом.

— Теперь ты.

— Нет, спасибо. — ответил Жалкий и усилием воли проснулся. Стоит ли говорить, что это было ловушкой, и проснулся он, все еще находясь в кошмаре, который все никак не хотел отпускать свою жертву? Проснувшись общим счетом раз шесть и за это время дважды умерев, он наконец проснулся в собственной кровати. Привычно взглянув из окна в своей квартире в аркологическом комплексе на живописную планету-сад, он подошел к книжному шкафу с раритетными бумажными книгами. Слова в них расплывались и менялись. Зазвонил коммуникатор. Жалкий принял вызов и увидел Ирис.

— Буду через полчаса. К тому времени ты уже проснешься.

— Побыстрее бы. Я не про твой приход, а про пробуждение.

— Попробуй читать. Подлое подсознание, генерирующее сон, рассчитывает, что ты будешь ходить, натыкаясь на опасности, или усилием воли просыпаться, появляясь в другой точке кошмара. А на чтение оно не рассчитывает, тут его слабое место.

— Попробую, если книжный шкаф еще не исчез.

Книжный шкаф, наоборот, размножился и стал существовать в трех экземплярах. Открыв огромную книгу с надписью «Японоистика 1920–1933 г.г.», он принялся читать с середины: «Японская оккупация Филиппин, положившая начало засилью двенадцати с половиной генералов в отрасли машиностроения, безусловно, повлияло на мобилизацию прифронтовых сил Южного Судана. Это, в свою очередь модифицировало наноимпланты среднеазиатских банкиров, катастрофически уменьшая размер их мужского достоинства.» Жалкий захлопнул книгу и положил ее на полку. Ощущения, что он находится в кошмаре, не было. Так что божество наконец-то смогло проснуться по-настоящему.

Белый мех волка, сидящего в клетке, был ярче снежных верхушек гор. Голодный и одинокий, отбившийся от стаи и пришедший в замок благодаря заклинанию Тизиана, он жалобно выл, бросаясь на прутья в надежде освободиться. Но клетка была достаточно прочной. Тизиан и не подумал закончить ритуал и сделать волка своим фамильяром. Вместо этого его, мечтающего о ветре, шумящем в листве и тенистых холмах, где он родился, подвесили над порталом на веревке. А на другом конце портала его ждали Жалкий и проведенный им между миров старик-архимаг. Они стояли посреди дикого леса на небольшой поляне, где Тизиан начертил грубый круг, в котором, по его расчетам, должна появиться клетка.

— Чего они медлят? Я сказал им перерезать веревку через три часа после нашего ухода.

— Время течет в разных мирах по разному.

— Да, все время забываю. Ну и как тебе?

— Неплохо. Совсем неплохо.

— Не ожидал от тебя. И не ожидал, что она на самом деле к тебе придет. Рассказ был таким… ну, обычный треп о снах.

— Почему не ожидал? Не было ни одной причины мне отказываться.

— Ну, ты такой… рохля и размазня.

— Спасибо на добром слове. Вообще мне нравится… вторая. Но она чересчур уж миниатюрная. И мне ничего о них не известно, как за ними ухаживать.

— А никак. У них влечение друг к другу чисто интеллектуальное. Основанное лишь на взаимоуважении. Тьфу, мерзость.

— Почему?

Да просто… сложно описать, как я их ненавижу. Но желание уничтожать их братию у меня немного поуменьшилось с тех пор, как я ее увидел, это да, это признаю. Когда примерно истекут те три часа?

— Тридцать… семь минут.

— Могли бы и позже выйти, чтобы не торчать здесь.

— Ты оказался гораздо выносливее меня. Я не ожидал, что ты в таком возрастном состоянии…

— Ну да, я стар. Но любому молодому фору дам. Хотя… — Тизиан порылся в своем рюкзаке, достал флягу вина и шумно отхлебнул — мне хана, если честно. У меня закончился антисоматропный препарат. Я поэтому и решил заняться порталами в другие миры, что этого лекарства больше нигде в Сфере не сыскать. И без тебя я бы, наверное, не успел. Слишком поздно мне пришла в голову эта идея.

— Попроси Ирис, пусть на тебя посмотрят в их гериатрических клиниках.

— Я уже спрашивал, у них золото — заурядный проводник в электроприборах, спроса на него большого нет, и ценности оно поэтому не имеет большой. А артефакты… подожду пока совсем не одряхлею. Не хочется ими разбрасываться. Вина хочешь?

— Не откажусь. Я-то во флягу чая налил.

За неспешным разговором прошло полчаса. Собеседники не сразу заметили, как земля в круге заискрилась, и с хлопком появилась клетка с волком. Тот был жив и здоров, и принюхивался к лесному воздуху так, будто ничего странного не произошло.