Чужая школа (СИ) - Эльтеррус Иар

В относительно небольшом отсеке, бывшем на самом деле больше земного спортзала, стояло двенадцать капсул, несколько отличающихся по виду от остальных, они были более вытянутыми и серебристыми. Иван Афанасьевич обратил на это внимание госпожи Эмрис.

— Все верно, — кивнула она. — Это так называемые обучающие капсулы. Они куда более совершенны, имеют множество дополнительных функций помимо лечения и стазиса. Я и сама бы положила раненых детей именно в них. Правильно коллеги поступили.

Шесть капсул с легким шелестом открылись. Около минуты ничего не происходило, а затем в одной из них села человеческая фигура. Точнее, не совсем человеческая — красная кожа и выступающие нижние клыки говорили о ее принадлежности к тому же народу, что и Кайе-Орхай.

— Здравствуй, Лия-Дорай, — ступила вперед стихийница. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, госпожа Хебонель, — ломким баском ответила урук-хай. — А что случилось? Я помню, мы бежали к эвакуационным капсулам, потом вспышка и… все. Открыла глаза здесь…

— Ты была сильно ранена, поэтому тебя переместили в медцентр и поместили в стазис для восстановления, — пояснила женщина. — Но так случилось, что станция оказалась заброшена после эвакуации, и о нас забыли. Прошло очень много времени. Но все равно надо жить. Позволь представить тебе нового директора школы, представителя народа Кер’Эб Вр’Ан, Ивана Афанасьевича Нестерова. Сразу предупреждаю во избежание. Он темный одаренный со всеми достоинствами и недостатками таковых. Язык, на котором мы сейчас, говорим, называется русским и отныне является официальным языком «Тархи Ла». Дальнейшее обучение будет проходить на нем.

— Добрый день, господин директор! — раздался хор детских голосов. — Желаем вам здравия!

Как оказалось, остальные дети тоже сели в капсулах и сейчас с интересом и явной опаской смотрели на старого учителя. Похоже, известие о том, что он темный, изрядно напугало их. Иван Афанасьевич тоже пристально изучал их. Вот та невероятно красивая девочка с огромными глазами и острыми подвижными ушками наверное пресловутая аллиара, эльфийка. Вон тот угрюмый паренек с шестью почти не видными рожками на голове, маленькими, почти незаметными заостренными ушами, плотно прилегающими к коже, и коричневой кожей скорее всего кайсар. Остальные трое практически ничем не отличались от земных ребят, разве что хорошо тренированными телами. Мальчик и две девочки. Лет четырнадцати-пятнадцати.

Госпожа Эмрис между тем раздала детям пакеты с комбинезонами, те выбрались из капсул и оделись. Наготы никто не стеснялся, и Иван Афанасьевич отметил это про себя. Видимо, моральные нормы здесь отличались от привычных. Затем ученики вежливо поклонились учителям и медику.

— Лия-Дорай, урук-хай, клан Майхар с планеты Даурум, система Кайхон, — представилась краснокожая крупная девушка.

— Калатиэль Олиханниэ из Дома Белых Звезд, — последовала ее примеру «эльфийка». — Космостанция «Сияние Белых Звезд», система Таналис.

— Марика лон Даас, Гейта лон Карос, — присели беловолосая красивая девушка и пухленькая брюнетка. — Планета Алария, система Шерадо-Онис.

— Гастар Ди Фариад, — хмуро пробурчал кайсар. — Торговая станция «Барахай», система Леорад.

— Лиас Горарди из рода Хойто, — опять поклонился последний из учеников, среднего роста улыбчивый шатен, довольно симпатичный, но не красавец. — Наследник рода. Планена Аллания, система Байхар.

— Иван Афанасьевич Нестеров, — улыбнулся детям старый учитель. — Планета Земля, Солнечная система.

— Простите, господин директор, а как мне связаться с домом? — спросил Лиас. — У меня больной отец, ему даже аллиарские целители помочь не могут, я за него очень волнуюсь…

— Боюсь, что никак… — Иван Афанасьевич понял, что скрывать случившееся нельзя. — Слишком много лет вы провели в стазисе, ваших родных, простите за печальное известие, давно нет в живых.

— Много — это сколько? — решительно спросила Марика.

— Шесть миллионов, — с тяжелым вздохом сообщила леди Хебонель.

Шесть пар расширенных до предела глаз скрестились на ней. Поначалу дети просто не поверили в страшное известие, но постепенно до них начало доходить, что им не солгали. По щекам девочек побежали дорожки слез. Мальчики сжали зубы и набычились.

Воцарилось тяжелое молчание.

Глава 4

— Я понимаю ваше горе, дети, и сочувствую ему, — негромко сказал Иван Афанасьевич, — мы тоже оказались здесь после срабатывания древней системы без всякой надежды вернуться домой. Но надо жить дальше.

— То есть меня теперь никто не заставит выйти замуж за грэнна Холатаса? — несколько невпопад спросила Калатиэль. — Святые боги, спасибо вам!

— Те, кто мог это сделать, давным давно истлели, — с улыбкой заверила ее леди Хебонель, вызвав слабую ответную улыбку «эльфийки». — Но наших семей, родов и кланов тоже нет, возвращаться нам некуда, дети, так что у этой медали две стороны.

— Да и демоны с ними, со всеми! — резко махнула рукой Марика. — Мне, например, особо возвращаться было некуда. Я же колдунья, отрезанный ломоть. Такой в добропорядочной дворянской семье не место! Да я даже каникулы в школе проводила, лишь бы их кислые морды не видеть!

— Я тоже, — поддержала землячку Гейта. — На нашей планете одаренных очень не любили и всеми силами это показывали, так что для меня разницы нет — меня даже родная мать дочерью не признавала, говорила через губу, с презрением, как со служанкой. Так что я вижу одни только плюсы — теперь не придется отрабатывать плату за обучение там, где семья определит.

— Я вообще сирота, — пожал плечами Гастар, — поступил по квоте, сдав экзамены на отлично. Спасибо учителям из приютской школы, без их помощи не справился бы. Поэтому мне тоже безразлично в каком я времени. Все равно пришлось бы заново устраиваться.

— Я — вольная охотница урук-хай, и никому ничем не обязана, — оскалила нижние клыки Лия-Дорай. — Кроме нашедшего и отправившего меня сюда за свой счет шамана клана. Но он давно мертв, убит на второй год моего обучения, с его убийцами мне не по пути.

— А меня ждал дома больной отец… — закусил губу Лиас, явно с трудом сдерживая слезы. — Я был единственной его отрадой в жизни… Он не дождался и умер в одиночестве… И нищете… На мое обучение все наши деньги ушли, последние земли продали… Я так надеялся вернуться и изменить ситуацию, маги в нашем мире очень хорошо зарабатывают…

— Поплачь, малыш, не держи горе в себе, — Иван Афанасьевич подошел и обнял его.

Лиас сперва дернулся, а затем, осознав, что ему действительно сочувствуют, уткнулся директору в подмышку и принялся всхлипывать. Он по-настоящему любил отца, и потеря рвала душу в клочья. Однако долго плакать дворянин себе не позволил, а он, невзирая на то, что род разорился, все равно считал себя дворянином. Парнишка был благодарен новому директору за сочувствие, но должен был держать себя в руках. Отец всегда так учил.

— Идемте, дети, надо поселить вас, — позвала леди Хебонель. — Познакомитесь со своими новыми соучениками. Прошу не удивляться разрухе, станцию придется восстанавливать, поэтому все сейчас будут поселены в жилом комплексе медцентра. Однако уроки мы вскоре начнем, здесь также архимагистр Маор, он поможет выстроить учебный процесс, как должно.

— Да, леди права, — поддержала ее медик. — Господин директор, давайте разберемся с расселением, аппаратура сообщила, что профессора можно выпускать из капсулы, все неточности восстановления купированы. А затем вам с господином капитаном следует лечь в капсулы на внедрение имплантов и обучение, чтобы вы могли пройти сертификацию. Нам нужно, чтобы вы как можно быстрее вступили в должности по всем правилам. Иначе по-настоящему начать ремонт будет невозможно.

Архимагистр Маор оказался высоким, пожилым, полностью лысым мужчиной, почти не отличавшимся от человека, разве что кожа сиреневая и вместо ушей складки кожи. Молча выслушав медика, он ненадолго задумался, затем поприветствовал новых директора и капитана, тоже не выказав сомнений в их компетентности. Однако сообщил, что сразу после внедрения имплантов займется их обучением в ускоренном режиме, темный дар следовало как можно быстрее брать под контроль, пока он не пошел вразнос.