Сыны Семаргла - Елена Асеева

— Риолий, а сейчас какое время года? Лето или осень? — спросил Святозар. Мальчик на миг остановился, обернулся, скривив губы и недовольным голосом, точно наследник его чем-то обидел, сказал:

— Не знаю. Может лето, а может осень, но точно не зима, — и продолжил прерванный путь.

— А вы, что календарь не ведете? — поинтересовался Святозар, не обращая внимания на недовольство прозвучавшее в голосе мальчика и остановился, потому как они с Риолием вышли на берег реки. Берег с этой стороны был высоким и обрывистым, горная река подмывала его многие века, расширяя свое русло, унося с собой землю, оголяя корни деревьев. Само русло было очень широким и усеянное огромными валунами и мелкими камнями, да поломанными, искореженными стволами деревьев. С той стороны русла, берег был более пологим и заканчивался не высоким склоном горы. Наверно весной эта река была полноводной и бурной, ее кипучие и быстрые воды несли на себе не только камни, но и легко ломая деревья, перекатывали, перемалывая их и увлекая за собой. Однако сейчас воды в реке осталось совсем немного, лишь тонкий, серебристый ручеек еще бежал, громко ударяясь о камни по самому дну русла, вытекая из неглубоких впадин-озер.

— И это все…, — разочарованно произнес Святозар. — И это вся вода…

— Да… вся вода, — отметил мальчик, воззрившись в расстроенное лицо наследника. — В этом году было очень сухо, долго не было дождей.

Но ты, Святозар, можешь искупаться вон в том озерке, — и Риолий указал рукой вверх по руслу, на небольшую впадинку с водой. — Там хватит воды обмыться, да и гляди там вроде рыба плавает… О… да она крупная.

— Как же вы тут живете? — вопросил наследник и пошел по берегу вверх по руслу, в поисках пологого спуска. — Календарь не ведете, воды у вас в реке, словно кто-то наплакал, рыба мелкая.

— Да, нет, календарь мы ведем, только не здесь конечно, не в деревне. Здесь все слушают жрецка и ему подчиняются, — молвил Риолий, идя следом за наследником. — А в Артарии и отец, и дед знали какое время года и какой месяц по счету… А тут, в этой деревне все не так. Дед говорил, что воды в Тенетке, всегда в засушливые годы мало, поэтому они и держат тут коз и баранов. Иначе без мяса здесь не выжить, ведь рыбу ловят лишь весной, солят и хранят вплоть до следующей весны. Святозар наконец-то нашел спуск к речке, и придерживаясь за тонкие, гибкие ветви растущей здесь ивы, покрытой удлиненными листьями с серебристым налетом, спустился к воде. Он подошел к озерку-впадинке, снял с себя рубаху и штаны и по гладким, сухим камням подошел к воде. Наследник на миг задержался возле края впадинки-озерца, ощущая в себе необыкновенное чувство счастья от увиденной хрустально-зеленоватой поверхности воды, а затем вступил в нее сначала одной ногой, а после другой. Вода в озерце оказалось теплой, а уровень ее доходил Святозару почти до пояса. Наследник провел рукой по гладкой поверхности воды, улыбнулся ей, точно старому знакомцу, с которым долго не виделись и внезапно закрыв глаза, нырнул. Каждый раз, выныривая, Святозар довольно фыркал, тер руками свои длинные волосы, руки и ноги, стараясь чистой, речной водой, смыть с себя черноту Пекла. Когда Святозар наконец-то, как ему показалось, отмылся от страданий, горя и зла лежащего толстым слоем на его теле, он вновь нырнул в воду с открытыми глазами и огляделся кругом в надежде увидеть рыбу. Однако он поднял своим купанием со дна столько песка, ила и еще чего-то мелкого, что рассмотреть в воде, что — либо стало просто невозможно. Наследник вынырнул, встал на ноги, и, откинув с лица мокрые волосы, задумался. ДажьБог сказал ему, что он теперь кудесник, но как пользоваться темной магией не объяснил. Однако Святозар понимал, чтобы помочь приолам и Риолию, необходимо научиться пользоваться не только светом, но и тьмой… и чтобы, вот прямо сейчас, поймать рыбу, не выходя из этой впадинки, надо воспользоваться именно способностями кудесника, объединенной силой белой и темной магии. И неожиданно наследник вспомнил Пекло, сжимаемую в руках лазурную палку Джюли, а напротив него стоящего дурашмана Пана, и свои слова выкрикнутые в гневе: «В лоб, в лоб, воткнись палка, повелеваю в лоб!» Так вот как оказывается надо говорить. Вот, что такое магия света и тьмы вместе, это не просьба, не долгий заговор с призывом в помощь Богов. Это повеленье, твое повеление как кудесника. Тогда Святозар закрыл глаза, глубоко вздохнул, и сам не ожидая от себя того, по первому протяжно шепнул, а после громко, как ему показалось, выкрикнул: «Рыба повелеваю тебе, плыви к моим ногам!»

Мгновение спустя чей-то гладкий хвост, тело и плавник коснулись голых ног Святозара. Он опустил руку в воду и ухватил за жабры рыбу, бездвижно замершую возле него, да вытащив из воды, оглядел ее. Это был окунь, с ярко окрашенными плавниками и хвостом. Рыба была не крупная, чуть больше ладони.

— Риолий, — окликнул Святозар мальчика. — Держи рыбу. Отрок стоял около ивы и своим новым ножиком отрезал от деревца небольшую веточку. Наследник бросил к ногам мальчика сначала одного окуня, потом второго, третьего, четвертого.

— Ого, — радостно выкрикнул Риолий и кинулся собирать затрепыхавшуюся на земле рыбу и ложить ее себе в суму. Святозар достал из воды еще три рыбины такого же размера, и, бросив их к ногам мальчика, провел рукой по воде, образуя круг и только теперь уловил своим ухом, как тихо он пропел— прошептал: «Повелеваю, тебе— рыба не подчиняйся моей воле!» Наследник почувствовал, как подле него описали оставшиеся рыбины круг, и поплыли в разные стороны. Святозар вышел на берег, протянул руку в сторону штанов и вновь пропел-прошептал, повелевая их материи приобрести серый цвет, а посем схватил рубаху и штаны, присел на корточки возле озерца, и, засунув вещи в воду, принялся их полоскать, словно теперь пытался вымыть и из них скверну пекельного царства.

— Ты, чего, — насмешливо сказал Риолий подходя ближе. — Решил голым ходить… Гляди тебя все белки, такого красивого в лесу испугаются, — и звонко засмеялся. Святозар на миг перестал полоскать рубаху, обернулся и посмотрел на громко хохочущего мальчика да тягостно передернул плечами, потому как ему показалось знакомым лицо Риолия. И не просто знакомым, а когда-то много раз виденным, но где наследник мог видеть это лицо, вспомнить ему не удалось. Он еще мгновение приглядывался, напрягая свою память, а засим сказал, обращаясь к мальчику:

— Знаешь, Риолий, все же это жестоко смеяться над моими шрамами, ты не находишь? Отрок тут же перестал смеяться, бросил недовольный взгляд на наследника, и, усмехаясь, молвил:

— Ты, считаешь, я должен тебя пожалеть?

— Нет, — поднимаясь с присядок и выжимая мокрое белье, произнес Святозар. — Мне твоя жалость не нужна, но и надсмехаться не стоит.