Черти поневоле - Владимир Пучков

— Гаврилу эксплуатируют, — сказал Костя, — в хвост и в гриву!

— Глупости, — возразил Шлоссер, — Гаврила вообще межпланетный бомж. Так что для него у нас в некотором смысле — курорт. Он и не к такому привык!

Кощей нахмурился:

— Боюсь, что мой юный друг прав. Если говорить с точки зрения классического марксизма, здесь явно присутствует погоня за сверхприбылью.

— Товарищ Кощей, — закричал Евстигнеев, — кончайте демагогию! Помогите лучше вытащить на улицу столы.

— А где Горыныч? — озаботился Кощей. — Он у нас самый сильный.

— Чуть что, так сразу я! — высунулся из-за угла Горыныч. Трехметровый оболтус сжимал в лапе здоровенную грушу.

— Ах ты верзила зеленая! — напустилась на него невесть откуда появившаяся Яга. — Мне, что ли, старой, дубовые столы тягать? Так я смогу! Только ить стыдно тебе потом будет.

— Поверьте, ему не будет стыдно, — нехорошо улыбнулся Кощей. — При наличии отсутствия совести у данного субъекта…

— Все, я пошел, — окончательно смутился и еще больше позеленел Горыныч.

Наспех проглотив грушу, он бросился в дом, и через минуту оттуда донеслось:

— Эй, посторонись! Да вправо, вправо заходи! Ты зачем его над головой поднял? Он же в потолок упирается. Дубина железная!

Последние слова явно адресовались сэру Жоре.

Рыцарь Замшелого Образа мрачно смотрел на Кощея. Сказывалась застарелая средневековая вражда. Рыцарь вообще появился в селе совершенно необъяснимым образом. Его откопали на старой свалке пионеры-следопыты Васечкин и Петечкин и притащили в музей. Там доспехи рыцаря очистили и оставили стоять в углу. А когда Костя увидел его, то по какому-то наитию взял, да и постучал по пустому шлему.

— Кто там? — шутливо спросил он.

— Это я-а-а! — донесся из доспехов утробно-бочковой голос.

Вместе с этим откуда-то из глубины вынырнули горящие глаза и уставились на Костю. Костя как стоял, так и сел. С минуту они буравили друг друга взглядами. Наконец Костя, собрав в кулак весь свой здравый смысл, осторожно осведомился:

— Ты кто?

— Я бедный рыцарь, о благородный мой избавитель!

— Ну ладно, — сказал Костя, поневоле отводя взгляд от горящих глаз. — А как тебя зовут?

Повисло тяжелое молчание, по комнате пробежал ветерок, и Косте показалось, что рыцарь вздохнул.

— Увы, мой благородный спаситель! Я забыл, как меня зовут. А кстати, какой сейчас год? — вдруг деловито осведомился рыцарь.

— Две тысячи шестой, — сказал Костя.

— Екарный бабай! — неожиданно воскликнул рыцарь. — Это что же? Больше тысячи лет я отсидел? Столько даже разбойникам не дают!

Выяснилось, что бедолага за давностью лет забыл не только собственное имя, но и вообще все. Помнил только своего дедушку, которого убили за воровство. Он похитил какую-то баронессу…

Костя назвал рыцаря Георгием, а потом стал звать просто Жорой. Однако самая большая загадка заключалась в том, что внутри доспехов ничего не было: ни костей, ни мышц, ни прочих жил и хрящей. Только горящие глаза и голос! Яга со знанием дела утверждала, что это последствия старинного заклятия и что все еще можно исправить, только надо найти нужное заклинание…

К Косте подошла Яга Степанидовна.

— А, это ты, милай! Послушай-ка, что я тебе расскажу. — Она бесцеремонно ухватила его коготками за рукав и оттащила в сторону. — Сегодня такой случай был, прямо умора!

— Знаю, — кивнул Костя, — Какой-то тип нарвался на вас с Потапычем…

— Не то слово, — сказала Яга. — Он ведь нас чуть не застрелил, да! А Потапычу все глаз норовил вырвать, — увидел, дурень, что глаза из берлоги светятся, подумал, что алмазы!

— Значит, ружье у него все-таки было, — покачал головой Костя.

— Не ружье, а целая пушка, — уточнила Яга. — Может быть, даже пулемет!

В дверях наконец показалась бронированная грудь Горыныча. Он тащил перед собой на вытянутых лапах стол, приговаривая:

— А ну посторонись! Посторонись, не то зацеплю! У-ух как зацеплю!

Со скамеечки за ним влюбленными глазами наблюдала Шишига. На ней была мини-юбка китайского производства и желтая майка с надписью «Ай лав ю». Только чета Леших тихонько устроилась на завалинке и ни во что не вмешивалась. Сам Леший имел дурную привычку влипать во всякие неприятности, и за ним нужен был глаз да глаз. Вот и сейчас Лешачиха сидела вся как на иголках, потому что дом Шлоссера был битком набит всякой техникой и изобретениями, в том числе и весьма опасными. Взять хотя бы молекулярную кофемолку! Бр-р! А ведь в нее Лешенька однажды палец засунул! И где тот пальчик теперь? Вместо него Шлоссер тогда высыпал на газету горку сероватой пыли… Пришлось новый палец отращивать!

Откуда-то с видом победителя появился кот Антуан и тоже уселся на завалинку, положив перед собой пачку «Кэмэла».

— Трофейные! — довольно промурлыкал он. — Пр-ришлось отнять у заезжего р-рэкетира. — Кот не торопясь вытряхнул сигарету и с видимым удовольствием прикурил.

— Угости, — хрипло попросил Леший, вдохнув ноздрями едкий, расслоившийся дым, — а то все махра да «Беломор». Горечь от них одна и изжога!

— Пр-рошу. — Антуан широким жестом указал на пачку. Леший ринулся было вперед, но Лешачиха поймала его за полу ватника и притянула к себе.

— Куцы?! — прошипела она. — Мало тебе приключений? Ужо сама подам. — Заботливая супружница ловко подцепила из пачки сигарету и протянула ее Леше. — Держи!

Евстигнеев уже колдовал над самоваром, продувая его при помощи старого кирзового сапога. Шлоссер расставлял чашки, блюдца и одновременно с кем-то разговаривал.

— А по какому поводу большой обор? — спросил Костя, поворачиваясь к Кощею.

Тонкими, словно лакированными пальцами тот отложил в сторону томик Поля Валери на французском языке и слегка поморщился:

— Что-то назревает, друг мой! Грядут некие события, и, надо сказать, весьма неприятные события. Я чувствую… — Тут он потянул тонкими ноздрями. — Я всегда чувствую, когда что-то готовится! Иногда кажется, что все зло Вселенной ополчилось на наш тихий уголок. Вы знаете, Костя, что я миролюбив, но сейчас… Я буду выступать за адекватный ответ!

— А что это за зло такое? — поинтересовался Костя и зябко поежился, несмотря на жару. Ему сразу стало неуютно, словно кто-то нехороший встал, ухмыляясь, за спиной.

— Ходят слухи… — начал было Кощей, но тут Евстигнеев закричал: «К столу!» — и Кощей сразу поднялся. — Мы еще поговорим, — сказал он, — может быть, удастся победить малой кровью.

— Рассаживайтесь, рассаживайтесь! — суетился Шлоссер. — Вот, попробуйте печенье. Экспериментальный образец. Сам испек, на жестких гамма-квантах. Неподражаемый, восхитительный вкус…

— Опять радиоактивное? — поморщился Евстигнеев.

— А дезактивация на что? — воскликнул Семеныч. — Я что вам, враг?.. Вот, смотри! — Он вынул из кармана портативный счетчик Гейгера и поднес его к вазе с печеньем.

Счетчик бешено заверещал, не успевая отсчитывать рентгены, и через несколько секунд громко пискнул и заглох.

— Сварился! — констатировал Евстигнеев.

— Н-да!.. — смущенно пробормотал Шлоссер. — Что-то где-то я не углядел. — Он поспешно подхватил вазу и потащил ее на помойку.

— В свинец заверни! — крикнула ему вслед Яга Степанидовна. — А то всю экологию нарушишь!

— Сам знаю, — мрачно откликнулся Шлоссер, прихватывая по пути лопату.

Вернулся он минут через пять, долго мыл руки, бормоча про себя:

— Неужели импульсный поглотитель барахлит? Надо бы глянуть…

Тем временем Яга развязала кошелку и выложила на стол целую груду пирогов самой разнообразной формы.

— С чем? — осторожно осведомился Евстигнеев, в свою очередь высыпая на скатерть магазинные сушки.

— Пироги-то? — Яга подняла правую бровь. — А будешь много знать, скоро состаришься!

— А если поконкретней? — не отставал Евстигнеев.

— Разжуй да посмотри! — обиделась Яга. — Тоже мне, испужалси!

— Могу сказать! — весело откликнулся Горыныч. — С мясом и с грибами.

— Мясо-то откуда? — ужаснулся Евстигнеев. — Ну грибы понятно… А мясо?

— Знал бы он, что там за грибы… — вполголоса сказал Леший и тихо захихикал.

— Мясо хорошее, — смутилась Яга. — Качественное!

— Вчера еще квакало! — захохотал Горыныч.

— Предрассудки! — строго заявил Кощей и невозмутимо взял пирог. Откусив, он принялся медленно жевать и чем больше жевал, тем круглее становились его глаза и краснее — нос.

— Как видите, все нормально! — заявил он, осторожно вытирая о салфетку пальцы.

— А вот еще сушки из кварков! — торжественно объявил Шлоссер и поставил на стол блюдо с синими квадратиками.

— Чегой-то я не понимаю! — подозрительно сказала Яга. — Это что за фитюльки? С завода, что ли? Пластмассовые?

— Из кварков! — пояснил Шлоссер. — Совершенно новый продукт. Концентрированная энергия в чистом виде. Съел штуку — и ходи весь день сытый!

— Э-э, милок, нам такого и даром не надоть, — протянула Степанидовна. — От них ни запаху, ни виду, страм один! Ты уж извини, я лучше бараночек отведаю…