Отпечаток сердца. Озарение любовью - Елена Сперанская

– Да, наш теперешний начальник цеха закончил именно его. Затем, конечно, был вечерний университет и армия. Основная продукция завода – внутривенные дозаторы, медрегистраторы, ай-пады, калькуляторы, вычислительная техника, компьютеры, освежители воздуха, кондиционеры.

– Поражена такому огромному количеству предметов быта и ассортиментом, – вставила Люся предупредительно.

На самом деле в специально отведённом месте стояла уже готовая упакованная продукция. Постепенно готовые изделия отправлялись в различные города и даже за границу, их место занимали другие. Инженерно-технические работники трудились без белых халатов, но если шли в цех тоже надевали белые халаты, они требовали от рабочих чистоты рабочего места.

– Раз в неделю, обычно в субботу санитарная уборка помещения. Каждый рабочий моет своё место, – рассказывала замначальника.

Оказавшись в цехе, Люся стояла и удивлялась всему. Не таким она представляла себе завод. Кто-то случайно толкнул её. Она обернулась. Перед ней стояла высокая, русоволосая девушка в белом халате и шапочке. В руках у неё был раскрытый ноутбук, где вырисовывались чертежи и схемы. Девушка смотрела то на чертеж, то на уже изготовленную схему и сверяла, правильно ли выполнено изделие. Поэтому ничего удивительного, что она не заметила Люсю.

– Привет, можешь называть меня Люся. Я ваш менеджер.

– Хай, меня зовут Светлана Эренгельд.

Голос у Светы был низкий и мелодичный с небольшим акцентом. Позднее Люся узнала, что она была латышкой. С мужем приехали на завод после окончания рижского технического университета.

– Мне хотелось бы знать, чем мне надо заниматься, – спросила новенькая.

– Сейчас я выполняю твою работу, то есть проверяю правильность изготовления и упаковку.

Света стала рассказывать, как это нужно делать. Муж Светы работал сменным мастером, но в другом цехе, у них было двое детей. Их она очень любила. Часто рассказывала о своих малышах: мальчике и девочке. Дети Светы посещали в детсад «Солнышко» недалеко от завода. После смены подруги заходили в детский комбинат за детьми-погодками. Увидев маму ещё из окна, они прыгали и смеялись. Люся подружилась со Светой. По характеру та была спокойная и уравновешенная, работала хорошо, со знанием дела и тоже помогала на первых порах. Занималась изготовлением схем, а Люся следила, чтобы эти схемы и чертежи внедрялись в производство без брака, связывала реальность с чертежами. До Люси эту работу выполняла Света, но с приходом девушки могла заниматься непосредственно инженерным трудом, то есть конструированием, изобретением нового. Все чертежи, сделанные Светой, проходили проверку у Разумова – старшего инженера, чьё рабочее место находилось в комнате, где был стол Уваровой. Когда возвращались в первый день домой после окончания смены, Света спросила подругу:

– Люся, ты замужем?

– Странный вопрос, нет.

– Тогда почему ты не выходишь?

И тут Люся впервые серьёзно задумалась, а ведь и правду ей уже двадцать шесть, у неё высшее образование, она симпатичная, умная, всё умеет: и готовить и стирать, и даже шить и вязать и глубокомысленно сказала:

– Когда-то обзаведусь семьей. Неужели всю жизнь жить одной. Отец не вечен. Возможно, ему осталось лет десять, а то и больше, но годы идут и можно упустить их.

– Логично, – одобрила Света. – Тогда уже трудно будет найти человека.

Люся представила, что было бы не плохо, если бы Алексей сделал ей предложение. Его она знала достаточно хорошо. Тем более к нему привыкла и вспомнила именно Алексея, а ни кого-то другого.

– В конце концов, решусь. Кто как ни Алексей будет верным спутником и помощником в жизни, поймёт и успокоит в трудную минуту, – размышляла вслух Люся, глядя на рядом идущую Свету.

– Да, надо решиться. И если он заговорит о замужестве, не отталкивай его, а дай согласие и познакомь с отцом, если до сих пор не познакомила их.

6. Отец

Таня – частный детектив – позвонила Кирьянову, надеясь, что подполковник освободился от разбора текущих дел.

Он был после дежурства и сидел за столом в позе мыслителя Родена, стараясь принять правильное решение по захвату заложницы в лице частного предпринимателя Ивановой, чтобы, наконец, положить конец всем преступлениям мира. Её озабоченности хватило на всю неразбериху этого хитроумного преступления.

– Рад слышать. Как твои дела?

– Возьми пару своих гвардейцев, приезжайте арестовывать Скрипаля. Нашла у него во дворе, возле самой двери захоронение личного характера. Это и есть та самая пропавшая пару лет назад сотрудница почты – Наталья, извини, не помню фамилии, а на кухне под плитой валялись истлевшие квитанции из ломбарда на сумму ограбления.

– Этот висяк у нас давно лежит в архиве. Но как скажешь, срочно выезжаем. А где сам хозяин кладбища?

– Сидит у меня под наблюдением. Огнестрельное ранение в руку положило конец вандализму и кровопотери. Думаю, что, и смерть матери Натальи, Екатерины Вдовиной его рук дело. Доказательства минимальные, но по группе крови, оставленной им на скатерти и ножевым ранениям жертвы можно доказать, что он виновен. У него здесь масса всяких ножей и даже есть массивный топор и молоток одновременно. Надо доказать, что его вина непререкаемая, и тогда он сам расколется во втором преступлении, дабы сократить себе срок чистосердечным признанием.

– С таким арсеналом, полагаю, у него будет над чем подумать в течение жизни, – Кирьянов выключил телефон и компьютер одновременно и вызвал через дежурного, который находился тут же в лице старшего лейтенанта полиции Гарика Папазяна – давнего поклонника Тани, подкрепление.

Кирьянов отбыл вместе с двумя омоновцами на место проживания Жеки.

Затхлость помещения, не смотря на прохладный день, вызвала омерзение у соседской кошки, которая царапала забор, когда минут через десять Кирьянов вошёл во двор этого одноэтажного, частного, многоквартирного муравейника.

Завидев пришельцев, кошка опрометью бросилась бежать в противоположную сторону и оказалась как раз рядом с Таней, проскочив между ног двух высоких патрульных из отдела особо важных преступлений и самим подполковником, стала выгибать спину и топорщить хвост, чтобы её погладили.

Таня взяла на руки голодное животное и, погладив, отбросила к миске, в которой кроме пустого донышка появились кубики «Вискас», так как сыщица положила туда прихваченный с собой корм, и в присутствии понятых они принялись писать отчёт о проведённом задержании.

Понятыми оказались соседи, которые ничего не видели из своих домов с высокими заборами, но слышали часто угрозы в свой адрес от этого лохматого недочеловека.

На машине с мигалками, подозреваемого в особо тяжких преступлениях с отягощающими обстоятельствами, соседа отвезли в полицию и оставили до полного выяснения обстоятельств дела.

Оттуда через минут десять, когда сделали ему новую перевязку и запись в книге постоянных клиентов этого серьёзного учреждения, отправили в камеру предварительного заключения службы надзора – ФСН.

Через максимум неделю, когда его вина во втором преступлении будет доказана, его отправят, откуда он пришёл, то есть в камеру ждать суда. Это будет продолжаться, пока он не признается во втором злодеянии.

Вещественные доказательства появятся, как только найдут свидетелей, которых окажется в последствие более, чем достаточно, так как все видели и даже слышали крики, но побоялись выйти из почтового отделения.

Весь фарс относительно денег был продуман Жекой заранее, но плохо спланирован, поэтому он решил убить обеих и дочь, и мать с протяженностью два-три года, чтобы отомстить за недополученную прибыль и спланированный им самим грабеж почты. Та сотрудница, которая сошлась с ним, и по чьей вине произошёл пожар, должна была выплатить в кассу учреждения, взятые ей деньги за ложные сведения о происхождении очага возгорания.

Для Люси эта история стала назидательной и она боялась выходить на улицу даже в шесть часов, когда заканчивала смену, и брала с собой в провожатые то Свету, то Алексея.

Весь сентябрь для Люси пролетел незаметно. Работа по сменам, вечерами чтение, телевизор. Погода стояла изумительная. На прилавках магазинов и рынках было много фруктов и овощей. Раннюю осень Люся особенно любила. Было совсем не жарко, но все были одеты по-летнему. После жаркого лета как-то легче дышалось, и каждый втайне подумывал о предстоящей зиме. Что она принесёт…

Особенно хороши были вечера. Люди выходили на прогулку в парки и скверы. Кое-где можно было заметить жёлтый лист. На клумбах как-то по-особенному пахли душистый табак, бархотки, георгины, циннии. Казалось, они хотят напоить воздух своим последним, уходящим ароматом. Все краски лета поблекли. Ранняя осень окрашивалась в свои цвета – багровый, оранжевый, жёлтый, коричневый.