Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон - Марина Рыбицкая

Но просто так я не могла его отпустить. Не могла – и все. Я эгоистично хотела испытать еще хоть один раз его поцелуи и тяжесть сильного мужского тела. Пусть кто может – кинет в меня камень, но я от этого не откажусь.

– Извините, – посмотрела я на политика, опуская веки и пряча свою боль. – Мне действительно нехорошо. Мы можем закончить нашу встречу? Или у вас еще остались незаданные вопросы?

– Ну что вы, мисс Доусон, – проявил милосердие мужчина, в то время как Кэмерон еле сдерживался, чтобы не броситься ко мне.

Он всегда был очень чутким, угадывая мое малейшее душевное движение, даже слишком чутким. Я остановила Кэма еле заметным жестом. Все потом.

– …Я не настолько зверь, чтобы удерживать очаровательную девушку в таком состоянии. – Мой собеседник помог мне подняться и добавил: – И не настолько беден, чтобы бояться потерять свои деньги. Уже того, что вы мне сказали, вполне достаточно…

Хороший человек, но не умеет задавать правильные вопросы. Ну что ж, своим ответом он сдвинул чашу весов и выиграл у судьбы несоизмеримо больше. А у меня, хвала Всевышнему, для него припасен туз в рукаве.

– Мистер Такоро, – посмотрела я на него в упор, медленно качая головой. – Именно потому, что вы действительно прекрасный и удивительный человек, я хочу сделать вам бескорыстный подарок. – Я наклонилась к его уху и произнесла тихонько: – Не ездите завтра никуда. И ваша жена не останется вдовой. – И позволила ему чинно проводить себя к выходу. – Ваш крепкий бизнес будет спокойно существовать и без вас, и его не сомнут никакие ураганы. Но будет ли так же счастлива без вас ваша семья?

– Спасибо, Джейн, – поцеловал он на прощанье мои пальцы, в темных глазах трепетал огонек теплого человеческого чувства. – Вы самая красивая девушка, которую я знаю. Но еще больше, чем ваша красота, ваше сердце. Спасибо, я никогда этого не забуду.

– Благодарю, – слабо улыбнулась я и развернулась в сторону выхода, следуя в сопровождении охраны. Как всегда, одна среди толпы. Без вины виноватая, без счастья несчастная, без… Просто без всего.

– Убил бы его, – прошептал еле слышно Кэмерон сзади, обдавая будоражащим запахом мускуса и любимого одеколона. От одних только нот цитруса и секвойи у меня подкосились ноги и тело слегка повело. Рефлекс, наверно. – За то, что доконал тебя своими вопросами. Ты еле на ногах держишься.

Я промолчала. Что я могла ему сказать – правду?

Меня привезли в отель, показали докторам, которые вынесли вердикт «переутомление» и постановили: «отдых и положительные эмоции». Слепая медицинская авторитарность окончательно взбесила, этак и я могу раздавать кому попало диагнозы, мало того – спорим! – мой диагноз, в отличие от их, будет на сто процентов верным.

И вот я осталась почти одна и была полностью готова испытать положительные, в прямом смысле этого слова, эмоции. Я хотела, чтобы меня уложили в постель знакомые сильные руки. Очень хотела.

Для исполнения этого плана я зашла в соседнюю комнату охраны, предварительно отправив свою надсмотрщицу на поиски мороженого, сделанного из персиков, собранных в феврале этого года во Флориде, с четким указанием без оного не возвращаться. Думаю, если она вернется с искомым, то я узнаю о себе много нового в некоторых областях науки зоологии, а также заодно генетики.

– Агент Мано, – сделала я непроницаемое лицо, – мне срочно нужна ваша помощь. Следуйте за мной!

Трое мужчин в комнате синхронно повернули головы к замершему от неожиданности Кэму и ухмыльнулись. Эти сплетники! Всегда все знают наперед. С этим мужским всезнайством порой невозможно бороться! Ох, если бы они знали, как далеки от правды их догадки…

– Еще одна усмешка, – со взглядом анаконды пообещала им я, – и у меня будет повод отправить вас искать на Аляске крокодилов! И я гарантирую, – нажала я голосом и прищурилась, – вы их там найдете!

После чего все замерли калифорнийскими тушканчиками и притворились египетскими мумиями.

– Долго мне еще ждать? – уставилась я на Кэмерона.

– Извините, – пробормотал тот, устремляясь к двери. – Мне казалось…

– Зря! – заверила я, одной рукой утаскивая его в номер за отвороты пиджака, а другой развязывая галстук. – Ты только теряешь время, которого у нас нет!

– Джейн… – помогал он мне раздеваться.

– Молчи, – шепнула я ему в губы, сгорая от нетерпения, оно прямо выжигало все внутри, окрашивая окружающее алым. Мне внезапно стало мало Кэмерона, так мало! Хочу его на целую вечность! – Потом поговорим.

– Принцесса, ты ошеломительно пахнешь, – говорил он мне, прижавшись носом к чувствительному местечку за ухом. – Ты пахнешь, как Рождество… – Потерся носом о шейный изгиб. – Как распустившийся свежий бутон, словно раннее утро возле моря. Как легкий бриз.

– Скорее, как ураган, – хихикнула я, опираясь на Кэма спиной, пока его жадные руки ласкали перед зеркалом грудь. – Смерч. Торнадо.

– Закрути меня, – предложил он, начиная рассчитанное наступление.

Я прикусила губу, сопротивляясь рвущемуся наружу стону. Кэмерон усилил нажим и прихватил зубами мочку уха. Желание застонать стало непреодолимым.

Темп плавных движений постепенно ускорялся, движения стали более резкими.

Глаза молодого красивого итальянца закрылись, над губой появилась испарина, голова откинулась назад. У меня внутри все задрожало, от возбуждения стали подгибаться колени.

– Я весь твой, – прохрипел Мано. Вздернул меня, удерживая под грудь и заставляя держаться более горизонтально. Шепнул в порозовевшее ушко: – Бери и владей.

– Кэ-э-эм. – Я пошевелила головой, проводя волосами по его лицу. Взглянула с укоризной: времени и так ничтожно мало, а кому-то вздумалось поиграться!

– Не дразни меня, Кэм…

Агент Мано не внял мольбе. Брал, гад, меня измором за недостаточное в последнее время внимание.

Он потребовал:

– Скажи, что ты меня хочешь, принцесса.

– Скажу, – согласилась я. – Повернула к нему голову и произнесла с томной поволокой в глазах: – Ты меня хочешь…

Из чьей-то груди раздался грозный звериный рык. Я хихикнула.

– Это само собой, – не стал зря спорить мой любовник. Боднул. – Вот так… – Поинтересовался с ехидцей в голосе: – Тебе нравится? – И убрал то, на что я претендовала.

Я пожаловалась со смехом и слезами:

– Агент Мано, не будь сволочью. Не отодвигайся! Кэ-э-э-эм… – Жалобный стон перешел в исступленный мяв восторга, когда мой мужчина мгновенно разодрал алюминиевый квадрат, используя по назначению. Черт его побери, настоящий фокусник, словно для цирка тренировался!

– Ой! – Пока я пялилась в зеркало, застигнутая врасплох, Кэм начал завоевание.

– Хочу, чтобы ты стонала подо мной, надо мной, рядом со мной!

Моя улыбка погасла и стала невеселой:

– Скажи еще «всегда!» Вечно!

– И скажу, – непокорно взмахнул Мано головой.

Я вздохнула. Дикое, рвущее нутро желание стало постепенно исчезать. Потихоньку навалилась тоска.

– Не бывает ничего вечного, Кэм. И «всегда» тоже не бывает. Все, что нам дано, – это словно крылья бабочки… Пока порхает – все хорошо, завтра крылья осыпались – и ничего нет.

Он развернул меня лицом к себе, внимательно всматриваясь в глаза.

– С ума сошла! Ты завтра умирать собралась?

– Нет!

– Тогда о чем разговор? Бери от жизни все! – И сразу предусмотрительно добавил: – Но только со мной. – Шутливо подмигнул. – Я совсем безвредный и неопасный, мне можно.

Мой «неопасный и безвредный» за пару часов заездил меня вконец, до полной потери сил.

Поддерживая за талию, Кэм уложил меня боком на диван и, уютно расположившись лицом к спине, притянул меня к себе. Надежный, как скала, молчаливый Кэм. Теплый, красивый… чужой. Единственный человек, которого я хочу до потемнения в глазах… И единственный, которого не могу получить…

Он заставил меня кричать от удовольствия так громко, что, наверное, в соседних номерах вызывали обслугу или полицию. А вот о собственном решил забыть.

Ненавижу свою слабость, эту резь в груди от мучительно пробуждающихся эмоций. Совсем недавно я не знала мужчин, все было более-менее хорошо. Я жила себе, как у Христа за пазухой, как ноутбук на двух ногах, словно компьютер с видеокамерой, совмещенный модемом с Вышним. Так какого черта я решила все это изменить? Неужели теперь мне легче или лучше? Когда я каждую минуту думаю – как он, где он, что с ним… каждое мгновение мечтаю быть с ним. Это безумие, наваждение, черное колдовство.

– Джейн, ты сладкая, как мед… – Когда он успел слезть с кровати, начиная целовать меня со спины?

– Пчелка. – Я хохотнула, но мой смех сразу перетек в низкий стон, потому что этот сукин сын прошелся пальцами вдоль чувствительного места у поясницы, и мое тело пронизал ток. И уже через мгновение я вскрикивала от переживаемого сильнейшего наслаждения. Вскоре мое тело завибрировало от чисто кошачьего басовитого мурлыканья, которое звучало в его груди.