Ведьмоспас - Евгений Лобачев

Наконец, очередной ключ со щелчком повернулся в скважине, и дверь клетки отворилась. Геремор, подхватив связку, бросился отпирать соседнюю камеру, а Олло поспешил к притихшему Гиллигиллу. Едва он подхватил орка на руки, младенец разинул рот и стены сотряс новый отчаянный вопль: «ААААААААА». Олло выскочил из камеры и присоединился к Геремору и колдунье.

— Голодненький, бедняжка, — засюсюкала девушка. — Потерпи немножко, скоро твоя мамочка тебя покормит.

Олло страдальчески закатил глаза.

— Скорей отсюда, пока никого нет! — прошептал Геремор.

Ко всем сегодняшним бедам Вите Гнедкову выпало еще и ночное дежурство. Неприятную повинность он отбывал с Андрюхой Чачиным.

За долгую ночь перепробовали все имевшиеся в дежурке развлечения: все мыслимые разновидности игры в «дурака», домино, нарды, шахматы, шашки. Часовая стрелка, явно издеваясь, ползла как дохлая муха и к трем часам ночи страдальцы обнаружили, что все игры им осточертели, а больше заняться решительно нечем. И тут Гнедков вспомнил, что в сейфе лежит золотой портсигар, который сегодня отобрали у лесного арестанта, да за всей кутерьмой так и не сдали на склад.

В тот момент, когда Витя, сгорая от любопытства, возился с сейфовым замком, в «обезьяннике» завыли арестанты. Андрюха Чачин, трижды подряд остававшийся «дураком», тихонько матерясь, отправился наводить порядок.

Когда заветная коробочка оказалась в руках сержанта, напарник еще не вернулся. Коробочка оказалась довольно увесистой для своих размеров, а выгравированные на крышке таинственные значки криком кричали — требовали ее открыть. Дрожа от нетерпения, Витя подцепил ногтем вычурную защелку, и дежурка озарилась мягким золотистым светом. На внутренней стороне крышки багрово вспыхнули незнакомые письмена.

— Обалдеть! — восхищенно выдохнул Витя. Он наклонился над диковиной и поскреб письмена твердым как слоновая кость ногтем.

— Не лапай чужое, — послышался за спиной голос одного из арестантов. Сразу вслед за этим на стене мелькнула тень милицейской дубинки, занесенной над головой несчастного Гнедкова.

Глава 5

Первый миг на свободе привел эльфов в ступор. Они встали на пороге, в совершеннейшей растерянности оглядывая чужую темную улицу, едва освещенную неподвижным желтым светом факелов. Зябкий ветер гнал по мостовой мелкий сор и обрывки бумаги. Неподалеку на каменной площадке сиротливо жались друг к другу несколько безлошадных повозок.

Гиллигилл захныкал и Олло тайком от девушки тихонько пристукнул его головой о дверной косяк.

— Куда теперь? — шепотом спросил эльф. Девушка огляделась, скомандовала: «За мной!» и легко побежала к повозкам. Вслед ей понесся страстный вздох Геремора.

Девушка выбрала длинный белый тарантас — нечто вроде промежуточной стадии между каретой и башмаком.

— Слава богу, Мишкина «Десятка» на месте.

В руке колдуньи вспыхнул маленький ярко-алый уголек. «Десятка» приветливо пискнула, и девушка распахнула заднюю дверь.

— Залезайте скорей!

Втиснувшись на сиденье вслед за Геремором, Олло окинул взглядом внутренность кареты. До настоящего шика далеко — решил он — но ездить можно. Правда, смущала передняя панель, увешанная кучей затейливых штучек явно магического предназначения, хотя магия здесь совершенно не чувствовалась.

Тем временем, девушка уселась на переднее сиденье. Она что-то повернула, и панель засветилась множеством огоньков, а повозка мелко затряслась и заурчала. Колдунья проделала еще несколько пассов — Олло во все глаза таращился на нее, впитывая каждую мелочь — и карета, болезненно взвизгнув, рванулась с места.

Олло вдавило в кресло. Желудок скакнул вверх. Эльф почувствовал, что вот-вот устроит на сиденье еще одну лужу. Геремор выглядел не лучше — он походил на зеленую пучеглазую рыбину с широко открытым ртом. И только колдунья сохраняла спокойствие, лишь вцепилась обеими руками в черное кожаное колесо перед собой — должно быть держалась, чтобы не выпасть ненароком из бешено мчащейся повозки.

— Кстати, Гера, — сказала девушка, полуобернувшись к Геремору, — почему ты нас не знакомишь?

В паузе между спазмами Олло удивленно взглянул на приятеля: «Гера? Ну и ну!».

— Олло, — выдавил Геремор и еще больше позеленел, — и… и… Гиллигилл.

— Оля, очень приятно с вами познакомиться, — улыбнулась девушка, глянув на Олло в зеркальце, висевшее перед ней. — А я Наташа.

Олло мотнул головой, и было непонятно — отвечает ли он на приветствие или это признак начинающейся агонии.

— Ку… ку… куд-да едем? — прокудахтал Геремор и зажал рот руками.

— К бабушке на квартиру. Здесь недалеко. Бабушка сейчас в санатории, так что будем одни хозяйничать.

Ехать действительно оказалось недалеко. Олло смутно помнил, как повозка подкатила к огромному темному дому; как, прежде чем войти, они с Геремором долго блевали за кустами; помнил страшную коморку, захлопнувшую двери, едва они оказались внутри, и со стоном и хрустом повлекшую их куда-то вверх, под облака.

Последним воспоминанием Олло в ту ночь стала невесть откуда взявшаяся лежанка. Она скакнула на эльфа и утянула за собой в бездонный колодец сновидений.

— Она не свободна! — донесся откуда-то горестный вопль Геремора. Олло вскочил как ужаленный. Юбка задралась, в глазах застыл ужас эльфа, уснувшего в своей постели, а проснувшегося в пасти дракона.

— А?! Кто?! Что?! Я не сплю, господин сотник!

— Вот и тебе не спится… — пробормотал Геремор.

Несколько секунд вырванный из объятий сна эльф ошарашено таращился по сторонам. Наконец он смог сфокусировать взгляд. Руки сжались в кулаки.

— Ты опять о бабах! — зарычал Олло. — Опять среди ночи!

— Ты что, — замахал руками Геремор. — Какая ночь? Утро вовсю.

От этих слов Олло проснулся окончательно.

Комната, где они находились, была невелика. Из мебели — узкая кровать, шкаф, столик с зеркалом и у окна — большой стол, заваленный книгами. Стены покрывали узорчатые бумажные полосы.

— Гера! — послышался из-за двери певучий Наташин голос. — Ты разбудил сестру? Пора завтракать.

— Сестру?! — взвился Олло. — Сестру?! Ты сказал ей, что я твоя сестра? Убью!!!

Он стрелой метнулся к обидчику и мертвой хваткой вцепился в горло. От неожиданности Геремор потерял равновесие, и эльфы кубарем скатились на пол. Олло больно ударился о массивную ножку стола, из глаз брызнули искры, и эльф разжал пальцы.

— А что, что я должен был ей сказать? — прохрипел Геремор, потирая багровые отметины на шее.