Малознакомый Ленин - Николай Валентинов

Ленин не получил следуемого ему гонорара сразу в руки. Значительная часть его дошла до него лишь в 1901 году в Мюнхене, что можно усмотреть из трех писем его к матери. Никакого поступления гонорара от книги в год ее выхода, то есть в 1899 году, Ленин не имел, и на него не приходится указывать, определяя литературный заработок, действительно поступивший к нему за его трехлетнее пребывание в ссылке (май 1897 года — конец января 1900 года). В этот период Ленин мог получить небольшой гонорар за сборник «Экономические этюды и статьи» от той же Водовозовой, часть гонорара за перевод книги Вебба от издательницы Поповой и гонорар за пять небольших рецензий и пять статей в журналах: «Новое Слово» (1897, №№ 7–10), «Начало» (1899, № 3), «Научное Обозрение» (1899, №№ 1, 8, 12) и «Жизнь» (1899, № 12). Остальные две статьи появились уже в 1900 году и в указанный счет войти не могли.

Возникает далеко не лишенный интереса вопрос: в состоянии ли был Ленин с только что указанным заработком прожить в Шушенском так хорошо, как он жил, если бы не было помощи матери, то есть все того же «фамильного ульяновского фонда». Читатель, а на это и рассчитывают партийные издатели писем Ленина, прочитав их и не подвергая анализу, наверное, придет к выводу, что, начав впервые в апреле 1897 года (статья в «Новом Слове») зарабатывать литературными трудами, а Ленину исполнилось тогда 27 лет, он с тех пор стал прочно на ноги и больше в денежной поддержке матери уже не нуждается.

Это было бы неверным и поспешным заключением. Приход от гонорара никак не мог покрыть его расходы в Шушенском. Огромная часть его не проживалась, не тратилась на повседневные нужды, а шла на покупку книг, журналов, газет, не доходя до Шушенского. Кроме того, часть гонорара откладывалась для расходов на возвращение из ссылки, а часть предполагалось сберечь ввиду отъезда за границу, откуда Ленин намеревался вести атаку на самодержавный строй. Без обращения к матери, вроде «пришли мне побольше финансов» или «пришли мне 200 рублей», он обойтись не мог. Надлежит притом заметить, что Ленин отнюдь не желал жить в Сибири в стесненных материальных условиях. Он хотел жить по меньшей мере «сносно», представление же о «сносной жизни» у него в то время было весьма повышенное, как то можно усмотреть из письма к Анне Ильиничне от 27 июля 1898 года. Сообщая ей, что их самарский знакомый и единомышленник С. И. Мицкевич, тоже находившийся в ссылке, «берет с удовольствием место врача в Средне-Колымске», Ленин обмолвился следующей фразой: «Без этого в ссылке пропадешь. А на 21/2 тысячи прожить-то, наверное, можно там сносно».

Предположив, что в Шушенском и Минусинском районе уровень «сносной» жизни обеспечивался на троих (Ленин, Крупская и ее мать) расходом в два с половиной раза меньше, мы с помощью самого простого математического расчета, учитывая казенное пособие, легко поймем, что весь полученный им с 1897 года по конец 1899 года литературный заработок никоим образом указанного «сносного» уровня жизни обеспечить им не мог-бы, тем более что громадная часть этого заработка не шла на повседневные нужды.

По опубликованным письмам нет возможности установить точную общую сумму денег, посланную матерью Ленину в Шушенское. Но в то же время можно уверенно сказать, что именно эта денежная помощь, обеспечивая с самого начала приезда его в Сибирь довольство, покой, устраняя острую необходимость бегать за заработком, позволила ему начать, а потом, в условиях очень большого удобства, развернуть литературную деятельность. Без этой помощи, нужно ли повторять, он не мог бы такую громадную часть гонорара тратить на библиотеку, на покупку интересующих его книг и журналов, не мог бы сберегать деньги для отъезда из Сибири и выезда за границу.

Ленин из Сибири аккуратно, регулярно, каждую неделю, посылал родным письмо (иногда даже два раза в неделю), причем только одно его письмо до них не дошло. С момента водворения в Шушенском до конца 1899 года он послал оттуда минимум 128 писем, а между тем в сборнике его писем опубликовано только 91, не хватает 37, часть которых, нужно думать, изъята семейной и партийной цензурой. Весьма возможно, что в неопубликованных письмах мы нашли бы ответ на интересующий нас вопрос — как велика была помощь его матери.

Срок ссылки Ленина кончился 11 февраля 1900 года, и сразу же он, Крупская и ее мать покинули Шушенское. Временно, до отъезда за границу, он поселился в Пскове. Он был лишен права жить в столицах, что не помешало ему нелегально приехать в мае в Петербург, попасться в руки полиции и отсидеть 10 дней в тюрьме при Охранном отделении. Крупская же была обязана оставшийся ей третий год ссылки — два года в Шушенском — жить в Уфе. Накануне отъезда за границу к ней приезжал Ленин в сопровождении матери и сестры Анны.

Вместо кратчайшего пути в Уфу ими был избран путь долгий, более дорогой, но неизмеримо более приятный. Мать и Анна из Подольска, Ленин из Пскова съехались в Сызрань, откуда на пароходе поехали по Волге до Казани, чтобы на другом пароходе по Каме и Белой ехать до Уфы. Об этой прогулке вспоминал Ленин в 1902 году в письме из Лондона к матери: «Хорошо бы летом на Волгу! Как мы великолепно прокатились с тобой и Анютой весною 1900 года!». Вряд ли можно сомневаться, что приятное путешествие оплачено матерью и его не затеяли бы, если бы у Марии Александровны Ульяновой было туго с деньгами.

Мимоходом, в связи с этой поездкой, нельзя не отметить некоторые нелепости царской полиции. В 1888 году 18-летний юноша Ленин, исключенный из Казанского Университета за участие в студенческих беспорядках, не получил от департамента полиции разрешения выехать за границу для поступления, согласно с желанием матери, в какой-нибудь университет. Отказ полиции был сделан без серьезных оснований и тем более странен, что, в отличие от коммунистического правительства, почитающего желание советского гражданина побывать за границей величайшим государственным преступлением, царское правительство уже с половины XIX века очень легко выдавало заграничные паспорта даже явно политически неблагонадежным лицам. Отсутствием препятствий в этом деле широко пользовались все члены семьи Ульяновых в их постоянной тяге за границу. Например, Анна и Мария Ульяновы попадали в тюрьму, подвергались высылке, что, однако, ничуть не мешало им получить заграничный паспорт каждый раз, когда они того желали. В 1900 году Ленин, побывавший в тюрьме и ссылке, стал действительно опасным революционером, и полиция не могла не догадываться, что, перейдя границу, он поведет революционный подкоп под существующий строй. Несмотря на это ему беспрепятственно был выдан заграничный паспорт, в котором было отказано в 1888 году. «Вчера, — сообщал он матери, — получил свидетельство от местного полицеймейстера о неимении с его стороны препятствий к отъезду моему за границу, сегодня внес пошлину (десять рублей) и через два часа получу заграничный паспорт» (письмо от 18 мая 1900 года из Пскова). Одновременно с этим департамент полиции не разрешил Ленину поехать в Уфу для свидания с женой, и только его матери, ходатайства которой обычно увенчивались успехом, удалось добиться этого разрешения.