Пусть грянет гром - Шеннон Мессенджер

выглядят надуманными, как шторы в цветочек моей мамы, но когда я прикасаюсь, это одна сплошная стена. Оз шипит слово, я не могу понять, и занавес прямо сметает в сторону.

- Ты должен постараться отдохнуть здесь этой ночью, - говорит он мне.

- Я приду забрать тебя утром.

Мрачная Клетка Судьбы не выглядит привлекательно. Но часы кошмарного засыпания звучат довольно хорошо для меня. Я засовываю голову внутрь, радуясь, когда нахожу кучу мягких, пушистых вещей, а в противоположном углу - пустой полукруг пространства. Но слишком знакомый голос останавливает меня, прежде чем я падаю.

- Привет, Вейн, - говорит мама Одри, наблюдая за мной через бреши в стене, которая выглядит так, будто она сделана из цепей, разделяя наши камеры. - Самое время, чтобы ты пришел, чтобы увидеть меня.

Глава 8

ОДРИ

Я могу справиться с этим.

Я должна.

Речь не только о том, как остаться в живых. Речь идет о защите четвертого языка. Об удержании его от падения в руки Райдена.

Я бегу и приседаю с самой большой частью сплавного леса, держа его за спиной, когда я пытаюсь взять след нападавшего. Но воздух пуст. Лишен любых ветров. Разорванное напряжение моей связи и мой уход оставили меня невежественной.

Беззащитную.

Но не совсем без надежды.

Кем бы ни были мои нападавшие, они не могли отнять Западный, который я намотала вокруг запястья. И я концентрируюсь на прохладном проекте, жалея, что не было некоторого секретного слова, которое я могла сказать, чтобы закрутить его в абсолютное оружие. Хотя, в этом месте я почти предпочла бы щит.

- Щит.

Слово соскальзывает с моих губ без моего смысл, когда мои, унаследованные Западным, инстинкты берут верх. И ветер повинуется, растягиваясь тонко и широко, окутывая меня, как вторая кожа ветерок. Я понятия не имею, сколько защиты это обеспечит, но я приму любую помощь, которую могу получить.

Без свежих океанских ветров пляж стал душным. Я подозреваю, что мой нападавший пытается заставить меня попотеть. Скрыаясь в тенях их пещеры, в то время как я пекусь здесь на солнце. Но я выдержала десять лет в пустыне.

Я могу справиться с небольшим теплом.

Я ныряю под небольшую тень, которую дает сплавной лес, и обыскиваю пляж у острых скал. Море сгладило большинство камней, но я нахожу один с глубокой трещиной, и когда я ударяю им по сплавному лесу, он разделяется, оставляя меня с двумя половинами с грубыми, зубчатыми краями. Я запихиваю их в свои карманы.

Проект возвращается к жизни позади меня, хлеща мои волосы с таким безумством, что это распутывает мою косу. Я откидываю темные пряди с лица, когда другой ветер срывает мой кулон опекуна и посылает его катиться по пляжу, хороня синий шнурок в песке. Я двигаюсь за ним, и новый ветер ударяет меня назад, заставляя кувыркаться так много раз, что я теряю ориентацию. Но когда я поднимаюсь, у меня нет порезов или царапин.

Мой щит соответствует своему имени... хотя интересно, сколько злоупотреблений может действительно потребоваться.

Я встаю опять, лицом к пещере.

- Твои трюки не впечатлили меня, - кричу я, получая горсть песка в лицо. Я выплевываю песок и прочищаю горло. - Они не напугают меня.

Ветры набухают снова, бьют меня под ноги, и я падаю на камни.

Я задерживаюсь, уставшая от того, чтобы меня швыряют, и оскорбленная. Плюс, те уловки дали мне общее представление.

- И это все, что ты можешь сделать? - кричу я, позволяя голосу треснуть на этот раз, когда я начинаю ломать.

Два проекта растут в ответ, но прежде чем они могут напасть, я приказываю, чтобы ветры повиновались мне, и милостиво они слушаются. Я наматываю их в шип ветра, жалея, что у меня не было третьего ветра, чтобы сделать его более сильным. Но эти два ветра все еще формируют холодное копье воздуха, и я держу его перед собой как меч, когда просматриваю пляж, указывая самый острый конец на каждую затененную область.

Странное шипение рассекает воздух, и новый порыв ветра появляется, впрядая себя в мой шип ветра, и вращаясь так быстро, что оружие превращается в жар. Я стараюсь терпеть боль, но когда моя кожа начинает покрываться волдырям, я вынуждена отпустить шип, и он взрывается огромным взрывом раскаленного воздуха. Мой щит уберегает меня от порезов и синяков, когда я валюсь на пляж, словно опавший лист. Но когда я пытаюсь двигаться вперед, еще один проект сбивает меня обратно.

Потом еще.

И еще.

Они швыряют меня в океан, и я кричу, когда гигантская волна смывает меня прочь.

Соль проникает в мои волдыри, когда я борюсь за то, чтобы держать голову над ледяной водой, но больше волн накидываются на меня, увлекая меня прочь от воздуха. Мои легкие горят, а голова кружится, когда я падаю на песок, тяжело дыша.

Я прижимаюсь к берегу, но очередная волна тянет меня обратно, закручиваясь вокруг меня перед тем, как ударить меня о берег.

Потом еще раз.

И еще раз.

Это бесконечный цикл боли, и мой бедный Западный щит начинает распутываться. Я могу приказать, чтобы он вновь собрался, но я знаю, что это не спасет меня.

Мой нападавший слишком силен... слишком полон уловок, ловушек и схем. Я никогда не выйду из этого свободной, и я не позволю им поймать меня. Я видела ужасы, которым Райден подверг других Западных, и я не могу позволить, чтобы это произошло со мной. Я не уверена, что я достаточно сильна, чтобы сопротивляться, и я не буду тем, кто позволит четвертому языку попасть в руки Райдена.

Закончить все сейчас единственный путь, чтобы защитить Западный язык, и какой шанс у меня будет, чем холодный, пенящийся океан?

Потеряться в море.

Это одна из худших смертей, с которой сильфида может столкнуться.

Отрезанная от неба.

Отрезанная от воздуха.

Но Западные язык останется в безопасности.

И, по крайней мере, у меня есть шанс попрощаться.

Я сплачиваю свою силу, и когда следующая волна ударяет меня о берег, я использую последнюю свою энергию, чтобы проползти вперед на несколько дополнительных шагов. Это не пощадит меня на долго, но даст мне секунду, я должна послать одно заключительное сообщение Вейну.

Я разматываю свой Западный щит, жалея, что проект не чувствовался быстрее и сильнее. Вялый ветер не доберется до него в течение многих дней, и в его ослабленном состоянии он сможет только удержать два коротких слова.

Последние два слова, которые я когда-нибудь скажу.

"Я люблю тебя" - на кончике моего языка, но в последнюю секунду я передумываю.

Вейн это знает.

Думаю, он знал это раньше меня.

Кроме того, есть только одна вещь, которую я действительно хочу, чтобы он знал.