Небесный Смотритель (СИ) - Смородин Кирилл

Уже скоро я встречусь с родителями, чему нужно радоваться. Но мне было тревожно. Вдруг на их пути сюда возникнут какие-нибудь проблемы? Альгенштейн… Он умный и хитрый мерзавец, к тому же обладает множеством уникальных магических изобретений. А мое воссоединение с родителями и возвращение на Землю для него является самой настоящей катастрофой.

«Вот и пригодился «Меморабилиум», — мрачно усмехнулся я, вспоминая растерзанного дядю Бора, чью жизнь оборвали монстры в грязной подворотне Прибрежного Полиса.

От усталости заболела голова. Силы в Ореоле не осталось, она вся ушла на защиту меня во время переноса с Сумеречной Тропы сюда, а пытаться проникнуть в сердцевину Янтарного Яблока, чтобы наполнить вторую ауру, не было никакого желания.

«Потерплю», — решил я и продолжил думать.

Уже сегодня я вернусь на Землю. Но станет ли моя жизнь прежней? Учеба в академии, встречи с друзьями, развитие магических способностей… Сейчас все это казалось чем-то далеким и каким-то… несущественным что ли? Куда больше меня занимало происходящее в Аве-Лларе. И никакие мысленные самоуговоры, что теперь Монстролуние — не моя забота, не помогали.

«Я буду возвращаться туда снова и снова, — перед глазами возникла смесь трущоб и промзоны, которую представлял собой Прибрежный Полис. И на одной из улиц стояли все мои ученики: Фукс, Лора, Эни и Даст, Фаро, Грул, Эльдра, Круз… И Джагр — в виде монстра он нависал над остальными. — Мыслями или во сне. Наверняка до конца жизни. Или до тех пор, пока наши маги не покончат с Монстролунием».

А можно ли с ним вообще покончить? Этого я не знал и при мысли, что огромная небесная тварь, возможно, бессмертна, накатывала вязкая волна тоски и безнадежности.

«Нет, — сказал я себе, вновь садясь и скользя взглядом по причудливому узору на паркетном полу. — Не бывает бессмертных существ. Даже те, кого принято именовать богами, рано или поздно уходят. Куда именно — уже другой вопрос, и тем не менее…»

Удивительно, но именно эта мысль немного согрела. Я даже слегка улыбнулся. А затем заставил себя сосредоточиться на главном — на том, что уже совсем скоро обниму маму и папу. Не этого ли я ждал уже очень долгое время?..

Глава 8

Вскоре после ухода мастера Дролла во мне разыгралась паранойя. Я ходил по кабинету из угла в угол, время от времени садился, но почти тут же вставал, порой останавливался возле окна и смотрел на запруженную народом улицу Баумары. После грязных и унылых пейзажей Прибрежного Полиса то, что я видел сейчас, казалось… роскошным. Иначе и не скажешь. Впрочем, легче от этого не становилось.

Я очень тревожился за родителей, с каждой минутой все больше.

Попытка Альгенштейна перехватить меня провалилась. Он прекрасно знает, насколько я опасен, какие признания содержатся в моей памяти, и сейчас попросту загнан в угол. И как любая крыса, оказавшаяся в таком положении, будет действовать. До меня ему сейчас не добраться, поэтому остаются мама и папа.

Люди Альгенштейна могли перехватить их на пути в Московскую академию магических наук — в том, что родители перенесутся в Янтарное Яблоко оттуда, я не сомневался, поскольку именно в академии располагался самый большой Зал Телепортов в столице.

«У Альгенштейна наверняка найдется немало отморозков, способных затеять магические сражение прямо посреди улицы и при свете солнца, — размышлял я, сжимая и разжимая кулаки. По вискам бежали капли пота, но я едва ли замечал это. — Произошедшее на Сумеречной Тропе яркий тому пример».

Перед глазами вновь возникли толстяк с изуродованным шрамами лицом и усатый старик. Оба оказались, мягко говоря, не совсем обычными магами, поскольку использовали запрещенные заклинания. И создание Кровавых Големов, и некромантия относились к черной магии. А прикасаться к ней… Не каждый на такое решится.

«Они оба наверняка были теми еще психами, — невольно подумал я, вспоминая жуткую кровавую маску, в которую превратилось лицо толстого чародея. — И ожидать от них можно было чего угодно».

Счастье, что рядом со мной оказался мастер Страд. Он наверняка сразу сообразил: сражаться с такими противниками «лоб в лоб» гиблое дело. Поэтому и занимался тем же, чем и я в Аве-Лларе. Импровизировал, используя все, что нас окружало. Землю, деревья, мертвых тварей… Только так мы и смогли выстоять против той троицы.

«А потом к руслу приползла огромная жукоподобная тварь с башкой, похожей на гриб, — я помрачнел, когда перед глазами возникло чудовище, пронзившее мастера Страда лапой. — И теперь того, благодаря кому я жив, уже нет. Если же не станет еще и родителей…»

Об этом думать не хотелось совершенно, но страшные мысли настойчиво пробивались в разум.

Да, и мама, и папа у меня прекрасные маги, владеющие солидным арсеналом боевых заклинаний. Они способны отразить атаку врага, но беда в том, что оба сейчас наверняка в сильнейшем смятении. Уже много дней мои родители поглощены лишь одним: где я? жив ли? что со мной? Наверняка в последнее время мысли все чаще и чаще подводят их к тому, что надеяться на мое возвращение не стоит. Мама с папой постепенно готовят себя к страшному признанию: больше они меня не увидят. А тут, совершенно внезапно, им сообщают, что я цел и невредим и нахожусь в Янтарном Яблоке. Определенно, с хладнокровием подобные вести воспринять очень сложно, и сейчас мои родители, на каком бы этапе пути сюда ни находились, наверняка едва ли не сходят с ума от желания увидеть меня, самим убедиться, что я в порядке. Поэтому застать их врасплох будет не так уж и сложно.

«Ну а я очень далеко и не имею возможности предупредить их об опасности», — бессилие приводило в тихую ярость, и я начинал метаться по кабинету с удвоенной энергией.

Время словно остановилось, и мне казалось, что я заперт в этих четырех стенах едва ли не вечность. А от этого уверенность, что мама с папой все же попали в беду, лишь крепла.

«Давайте же, — заклинал я, представляя их то по очереди, то вместе. — Придите за мной».

И они пришли. Причем совершенно неожиданно: я как раз находился к двери спиной, намереваясь вновь усесться на диван, когда та неслышно отворилась. Я развернулся и замер в полуприседе, ошеломленно глядя на родителей, застывших на пороге.

Они очень изменились. Похудели, были бледны и, как я и думал, ошеломлены. И мама, и папа смотрели на меня, а я чувствовал, что оба копят в себе силы, чтобы поверить: вот он, их сын, прямо перед ними.

«Добрались, — облегченно выдыхая, так и не сев, я выпрямился. — Живы и здоровы. Это главное. Опасность, конечно, еще есть, и немалая, но теперь я хотя бы могу их предупредить…»

Подумать о чем-либо еще я не успел, поскольку мама с папой наконец кинулись вперед. Спустя мгновение я утонул в их объятиях.

Не помню, были ли у меня слезы, впрочем, это и неважно. Я чувствовал рядом с собой тех, к кому стремился очень долгое время. Мама шептала и шептала мое имя, всхлипывая и обнимая меня все крепче и крепче. Папа, если и отставал, то ненамного.

Потом, когда первые эмоции схлынули, мы втроем устроились на диване. Стоявший у входа в кабинет мастер Дролл коротко кивнул мне и закрыл за собой дверь.

— Какое счастье, что ты жив, — вновь борясь со слезами, прошептала мама и погладила меня по волосам. — Мы верили, Тема, очень верили, но…

— Не надо, — папа мягко приобнял ее за плечи. — Вот он, рядом с нами, и это главное. Все позади, мы снова вместе.

— Да, пап, вместе, — я вздохнул. Меньше всего мне хотелось сейчас омрачать радость встречи, но страх за родителей был слишком велик. — Но насчет позади… Я бы так не сказал.

— О чем ты? — папа явно насторожился. Смотрел на меня внимательно и серьезно.

— Нам всем сейчас угрожает опасность, пап. Смертельная.

Несколько секунд родители просто смотрели на меня. С сомнением, тревогой, непониманием. А я, глубоко вдохнув, стал рассказывать им про замысел Альгенштейна.

Мама с папой были в шоке. По мере того, как я говорил, у обоих все больше округлялись глаза и вытягивались лица. Готов поспорить, они бы очень хотели, чтобы мой рассказ оказался выдумкой, но…