Казнь за разглашение - Александр Андрюхин

— Жуть!

— Что-нибудь новенькое исследуют?

— В основном пьют!

После разговора с местными жителями выяснилось, что экспедиция Берестова особой оригинальностью не отличается. Это несколько омрачило праздничное настроение, которое поднялось от первой удачной находки экспедиции.

— Пока не дойдем до места, пить не будем! — сурово произнес Леня.

И все понуро поплелись за командиром, искренне недоумевая, о каком месте заикнулся Берестов. К этому времени уже выяснилось, что эколог Сеня владеет азимутом так же, как мартышка очками. Эту неприятность через пару часов пути решили залить огненной водой, а заодно приготовить обед.

Во время беспечной суеты у костра Берестова мучила совесть. В «Известиях» ждут обстоятельной статьи, раскрывающий тайну феномена Пермской зоны. Редакция выделила деньги на экспедицию, целиком доверившись порядочности внештатного корреспондента, наивно приняв его за серьезного человека. А они даже не могут сориентироваться по компасу.

Пока исследователи возились с дровами, Леонид решил прогуляться. Пройдя с полкилометра, он уткнулся в какое-то болото. «Уж не оно ли, где этот жуткий отсос энергии?» — подумал Леонид. Постояв немного под деревом, почувствовал слабость, в голову пришло, что сейчас нужно срочно похмелиться. Берестов внял зову внутреннего голоса и вернулся в лагерь.

— Я нашел это болото! — весело объявил он. — Сейчас по стакану перед обедом — и хватит! Ночью выступаем.

И ночью выступили. Зарядили фотоаппараты, достали счетчики, приготовили рамки. До того болота не дошли. Заблудились. Зато набрели на какую-то поляну, где Сеня испуганно прошептал:

— Счетчик зашкаливает! Что будем делать?

— Будем мысленно приглашать их к контакту, — произнес торжественно Берестов и сам вздрогнул от собственного голоса.

Две минуты держалась напряженная тишина, и вдруг Кузнецов прошептал дрожащим голосом:

— Вижу! Инопланетянина вижу!

Компания вздрогнула и попятилась. Коля Зайцев интенсивно защелкал фотоаппаратом. Берестов, как ни всматривался в темные стволы деревьев на противоположном конце поляны, все равно не видел ни черта. И вдруг ему показалось, что от черных деревьев отделяется белое облако и плывет к ним.

— Братья! — заорал истошно Кузнецов. — Возьмите меня с собо-ой!

Он кинулся к ним навстречу, однако, не добежав и до середины поляны, рухнул лицом в снег и затих. Орлы переглянулись.

— На черта вы ему налили! — произнес Зайцев. — Козел! Инопланетян распугал…

Ребята подняли Кузнецова и вернулись в лагерь. Добавили ещё по полстакана и начали ржать.

— Ты чего нафоткал, Зайцев?

— Черт его знает? Проявим, посмотрим!

— А ты куда понесся, идиот?

Только Берестову было не до смеха. Он мучился все тем же гамлетовским вопросом: быть или не быть его статье в «Известиях»? Что он напишет в газету, которая доверчиво профинансировала эту экспедицию?

На следующий день ребята стали собираться домой. Вот тут-то и прошли мимо них шестеро туристов из Иркутска. Взглянув на помятые физиономии берестовской команды, они понимающе заулыбались и потопали дальше. И только один из них сбавил шаг.

— Вы разве не знаете, что здесь останавливаться нельзя?

— Это ещё почему?

— Опасно!

Парень широко улыбнулся, но не стал вдаваться в подробности. Только кивнул на восток и сказал:

— В двух километрах отсюда есть такая поляна, с которой многие не возвращаются. Там щель в иное измерение.

Никого, кроме Берестова, его слова не заинтересовали. Головы раскалывались, а похмелиться было нечем. Парень понимающе оглядел компанию и вдруг сказал:

— А вы пробовали медитировать по кругу? Ложитесь на землю по знакам зодиака, беритесь за руки и начинайте гонять энергию слева направо. Через пять минут вам откроется космос.

— Какой к черту космос, когда башка гудит, — произнес Кузнецов и стал разводить костер.

Парень снова улыбнулся и ушел. Команда принялась суетиться у костра. А Бе рестов поднялся и отправился на восток, на ту самую поляну, где щель в иное измерение и откуда многие не возвращаются.

— Лучше вообще не вернуться, чем явиться с позором, — произнес он сквозь зубы.

11

Это не было сном и не было похмельным бредом. В этом Берестов мог поклясться. Он всегда имел трезвый рассудок и никогда не сомневался в том, что видел своими глазами, будь то явление сиюминутное или уже наполовину стершееся из памяти. Ему сроду никогда ничего не казалось, не мерещилось, не чудилось даже по пьяни, и он удивлялся тем, кто не верит собственным глазам. В отличие от них, Берестов глазам верил всегда.

В то хмурое февральское утро, пройдя в пермском лесу два километра на восток, Берестов уткнулся в железобетонный забор. «Понятно, почему отсюда можно не вернуться», — усмехнулся он и поплелся вдоль забора. Было ли это тайным местом заключения политических узников или секретным военным объектом, Берестов не знал, однако через несколько минут ощутил необычайную легкость. «Что это со мной?» — удивился он, чувствуя, что рассудок его по-прежнему ясен, хотя состояние близко к обморочному. В обморок Берестов падал дважды. Однажды в детстве, когда у него из вены брали кровь, и в уже достаточно зрелом возрасте, когда он, поскользнувшись на льду, ударился затылком об асфальт. В первом случае он видел сказочное синее море и себя, бегущего по песчаному берегу, необычайно веселого и беззаботного, во второй раз он не видел ничего, и когда пришел в себя при помощи прохожего, отхлеставшего его по щекам, то первой мыслью было, что того света нет! Там сплошная ночная мгла и полное небытие.

На этот раз состояние бредущего вдоль забора Леонида отдаленно напоминало состояние того, первого, обморока. Неожиданно его «я» стало медленно подниматься над ним все выше и выше. Наконец оно оторвалось от плоти и перепрыгнуло через забор, а его тело продолжало автоматически двигаться вдоль забора, как будто ничего не случилось.

«Что за хренота?» — произнес он мысленно и услышал свой собственный голос откуда-то со стороны. В трехстах метрах от забора был ещё один забор, более мощный, обнесенный колючей проволокой и сигнализацией. Над ним каждые двести метров возвышались будки с черными стеклами. «Меня, наверно, видят», — мелькнуло в голове. Тем не менее он легко и быстро перемахнул через второй забор, за которым его взору открылся огромный аэродром с диковинными полупрозрачными вертолетами. За ними купола прозрачных зданий и каких-то нерусских сигарообразных башен. Но самым удивительным было то, что за этим забором было лето. Зеленые лужайки с фруктовыми деревьями, серебристые фонтаны и около них какие-то люди в военной форме пепельно-зеленого цвета.

Но почему какие-то? Обыкновенные люди в обыкновенной военной форме российского образца. Двое даже покуривали, облокотившись на пластиковую скамейку, и непринужденно о чем-то беседовали. Они-то и видели непрошеного гостя.

Берестов инстинктивно рванул обратно, чувствуя, как его тело у забора поспешно меняет направление и ускоренными темпами направляется в лагерь. Он прыгает сначала через один забор, потом через другой, одновременно видя, что те двое поспешно садятся в вертолет и бесшумно стартуют с площадки. Берестов догоняет свое бегущее по лесу тело, вливается в него и оглядывается. Вертолет снижается. Вот он приблизился настолько, что почти задевает верхушки деревьев. Берестов видит смеющиеся лица летчиков. Один из них зачем-то направляет на него маленький серебристый телевизор. Именно телевизор, не фонарик и не подзорную трубу, как показалось беглецу поначалу. Он отчетливо видит серый экран, а затем и себя на нем бегущим по перевернутому лесу вверх ногами.

И в ту же секунду от телевизора до него развернулся широкий светящийся коридор. Леонид на секунду зажмурился, чтобы не ослепнуть, а когда открыл глаза, то с ужасом увидел как на него, наклонившись вперед подбородком, надвигается огромный монстр в сверкающем серебристом костюме. Он был настолько громаден, что не вмещался в светящуюся параллель. Берестов видел только его мощные плечи и торс да ещё этот ужасный квадратный подбородок. Не дойдя каких-то пары метров до Леонида, монстр так же внезапно исчез, как и появился. Следом исчез и свет. А вертолет остался на месте. Только из прозрачного он превратился в обыкновенный. В простой российский вертолет военного образца, грязно-зеленого цвета. В ту же секунду Берестов услышал его громкий рокот, будто ему вытащили из ушей вату. Железная стрекоза, пролетев над его головой, вскоре исчезла за верхушками деревьев, и, когда её рокот стих, Берестов медленно поднялся с земли, стряхнул с себя снег и поплелся в лагерь…

В лагере его ждали ещё более удивительные вещи. Ребята смирно сидели на рюкзаках и подозрительно терпеливо ждали своего патрона. Никаких упреков по поводу долгого отсутствия начальника Берестов от них не услышал. Только Коля Зайцев как-то странно посмотрел сквозь него круглыми глазами и пролепетал еле слышно: