Смешная любовь - Сергей Ермолов

- Вот. Вот мы и справились, - она ласково поглаживала меня по волосам, по затылку. – Женщины часто выдумывают свою нерешительность.

Я не шевелился и закрыл глаза. Мне казалось, что мое сердце перестало биться. Наташа лучше меня знала, что мне необходимо.

- Я просто позволила тебе делать со мной, что хочешь – только и всего, - каждая женщина выдумывает мужчину, которого любит. – У меня не было сил противиться себе.

- Теперь я буду знать, как ты любишь, - я выразил своим голосом больше удивления, чем на самом деле испытывал.

- Ну, раз ты так рад, малыш, я тоже рада за тебя, - Наташа могла любоваться собой очень долго.

- Похоже, ты просто дразнишь меня, - рядом с ней мне не удавалось воспользоваться опытом своей прежней жизни.

- Мне никогда не нравились мужчины, которые знают о себе только то, что им хочется знать.

- Обожаю тебя.

- Да, обожай. Я знала, что ты обрадуешься, котенок. Я не знаю большей лжи, чем миф о стремлении женщины к порядочности. Интересно, что ты теперь обо мне подумаешь.

- Мне не пришлось тратить много времени на уговоры, - эта мысль испугала меня, и я начал оправдываться, но Наташа прервала меня:

- Ты прав, солнышко. Ты – моя совесть.

Я не шевелился. Только почувствовал, что не могу не улыбнуться: губы сами раздвинулись в улыбке.

- Тебе удобно? – спросила Наташа. – Неужели такое сокровище – и все мне.

Я догадывался, что она притворяется и не притворяется одновременно. Я хотел, чтобы ее слова были правдой.

- Мне хочется знать, как ты ко мне относишься, - я не знал, какие чувства вызовут мои слова у Наташи.

- Мне с тобой хорошо. С тобой легко. Ты делаешь меня счастливее. Ты больше заботишься обо мне, чем о себе. Обычно я избегаю непонятного в отношениях с мужчинами.

Потом она заговорила с усилием, словно каждое слово должно было преодолеть какое-то внутреннее препятствие:

- Не трогай меня. Не надо. Ты все испортишь.

«Хватит», сказал я себе. «Ты становишься смешным». Правильнее не вспоминать о своих неудачах.

- Ты сердишься? – Наташа улыбнулась.

- Очень.

- Я не хотела тебя обидеть. Какой же ты молодой. Я чувствую себя совсем старой. Ты уже успокоился?

- Я стараюсь.

- Теперь улыбнись. Да ты счастлив ли, детка?

- Я люблю тебя, - мне стало легче оттого, что я выговорил эти слова. Я должен был их сказать. Затем и искал ее, чтобы сказать ей эти слова. Мне хотелось убедиться в своей правоте.

- Никогда не нужно ничего объяснять. Не надо, не целуй меня. Уж очень я сейчас некрасивая.

Наташа сидела, потянув колени к груди, уткнувшись в них лицом. Она казалась совсем маленькой. Сидела загадочная, почти незнакомая. Невозможно быть довольным женщиной всегда.

- Ты эгоист, - проговорила она.

- Все мужчины – эгоисты.

- Но не все мужчины так снисходительны к себе. Ты не мог бы меня обнять? Только очень крепко. Изо всех сил.

- Обнять?

- Да. Пожалуйста.

До встречи с Наташей я никогда не чувствовал любви. Я считал себя неспособным на любовь.

- Ты ничего не собираешься делать? – спросила она.

- Нет.

- Постарайся изменить меня. Мне это необходимо.

Я не сопротивлялся. Мне нравилось рассказывать Наташе о себе. Но я говорил не все, что хотел. Мужчины боятся рассказывать правду о себе женщинам. Наташа вынуждала меня выдумывать себя таким, каким я никогда не был. Я подумал о том, что вот уже моя первая ложь любви.

Но я любим, да, любим. По-другому не скажешь. Я был счастлив.

Я прижался к Наташе. Шептал ей слова любви и нежности. Она дышала ровно, тихо, и вдруг я понял, что она спит. Мне еще многое предстояло ей сказать, но не в этот раз.

Я перестал быть один. Наташа создала для меня такую иллюзию. Мужчина всегда очень хорошо знает, что хочет от женщины.

Я осторожно, кончиками пальцев, взял ее за запястье. Худенькая ручка казалась уже хорошо знакомой. Слегка поглаживая запястье, я передвинул пальцы и также мягко взял в ладонь ее руку. Она была влажная и теплая и шевелилась в моей руке, словно свернувшийся зверек.

Слова не могут выразить моих чувств к Наташе.

На столике у кровати стояли часы. Их тиканье раздражало меня. Время не должно было двигаться.

Я поцеловал свою любовь в щеку.

Во сне ее лицо было не таким, как днем, а словно у ребенка. Округлые щеки, маленький пухлый рот. Я смотрел на нее в темноте. Я думал о ней больше, чем о ком бы то ни было в своей жизни.

Когда я проснулся, в комнате было темно. Я с наслаждением потянулся и сел, глядя на спящую Наташу. В темноте мне были видны только контуры ее лица, уткнувшегося в подушку, одна рука закинута за голову, другая вытянута вдоль тела. Она спала крепко, и, когда я, наклонившись, поцеловал ее в теплое плечо, она даже не шевельнулась и продолжала дышать легко и размеренно. Любовь – петля, которая затягивается очень быстро.

Я внезапно просыпался по многу раз за ночь, всегда с таким чувством, будто проспал очень долго, даже слишком долго. И мне было трудно заставить себя заснуть.

Наташа крепко спала, повернувшись ко мне лицом. Спящая, она казалась совсем маленькой, даже еще меньшей, чем в жизни. Я лежал, опершись на локоть и смотрел, как она спит.

Непонятно, что притягивает меня к Наташе. Но я не хочу любить иначе.

Наташа любит меня, и все остальное в общем-то не имеет значения. Я уверен, что сказал важное о себе. Нужно уметь быть оригинальным.

10

Я старался соответствовать своим представлениям о том, каким должен быть влюбленный мужчина. Я не хотел оказаться ни груб, ни смешон. Недоверчивость всегда искренна.

Наташа смотрела на меня любящим, насмешливым и заботливым взглядом. В ее наивность я не верил также, как в свою.

- Разве я не такая, как обычно? – спросила она.

- Как всегда не такая.

- Миленький, тебе показалось.

- Нет, не показалось.

- Ничего не говори.

Наташа смотрела на меня настойчиво и проницательно. Просто некуда было скрыться от этого взгляда. Ей должна была понравиться моя уступчивость.

- Ты недостаточно часто говоришь мне, что любишь, - сказала она. Иногда женщины бывают излишне привередливы. – Не забывай, пожалуйста, говорить мне все приятное, что тебе придет в голову.

- Тогда мне придется только это и говорить.

- Ты просто не умеешь быть плохим. Вот что важно. Обычно мужчина старается отомстить женщине за то, что вынужден измениться, чтобы понравиться ей.

Иногда я не понимаю, о чем она говорит. Мне не хотелось слушать ее. Я не любопытен. Пользоваться тем, что есть – самое разумное решение.

- Я люблю тебя, Наташа, - не каждый мужчина скрывает свои чувства от женщины.

 - Только не забывай об этом. Ты хочешь, чтобы я обещала тебе любить только тебя?

- А почему бы и нет?

- Я не подумала об этом заранее. Мои слова – самое малое, что я могу тебе дать. И ты это понимаешь. Женщина всегда выдумывает себя для мужчины.

- Моя любовь не выдумана.

- Глупый. Глупый и жадный. Не можешь остановиться, когда рассказываешь о своих достоинствах. Такой милый, такой наивный. У меня есть ты – больше мне ничего не надо.

В ее голосе была та нежность, которую я видел в ее глазах.

Я смотрел на нее. И Наташа не смотрела ни на кого, кроме меня. Я почувствовал, что впервые в жизни меня понимают. Я получил, что хотел. Что же дальше? Я пытался найти ответ, который был известен только Наташе.

- Ты сделала меня интереснее для себя, - я умею говорить о любви.

- Великодушно с твоей стороны.

- Только справедливо.

- Ты рассуждаешь, как маленький ребенок. Женщина терпелива только с необходимым ей мужчиной. Мне нравится быть уверенной в твоей любви. Наши поступки не случайны. Каждый на своем месте. Наша жизнь принадлежит нам.

Я подумал: какую чушь она говорит. Моя жизнь уже не принадлежит только мне. Я старался отогнать от себя эту мысль. Но она все время возвращалась. Словами очень сложно говорить о любви. Мне не нужно оправдываться перед собой.

Я замолчал. Мне казалось, что я и в самом деле немного смешон и неловок, но чувствовал, что я допускал именно те неловкости, какие следовало. Я не спорил. Мое согласие можно назвать осторожностью. Каждая женщина может порадовать себя обманывая мужчину.

Мне нравилось чувствовать себя любимым. Я старался не сомневаться в словах Наташи. Самому себе я никогда не казался глупым.

- Каждый человек иногда говорит неправду, - сказала она, - а некоторые – обманывают всегда.

- Только не я.

- Ты безнадежен. Невозможен. Самонадеян.

- Я не могу этого объяснить. Просто я чувствую, что это – правда, - мне очень хотелось убедить Наташу в своей исключительности.

- Какой ты смешной. Ну и что ты теперь будешь делать?

- Почему ты меня об этом спрашиваешь?

- А почему ты не хочешь об этом говорить?

- В тебе нет чуткости, - я верил в то, что говорил. – Нет совсем.