Наследник для ледяного генерала (СИ) - Темная Соня

Вздрогнула от его голоса и обернулась. Дракон все это время шёл рядом и молчал, позволяя призракам прошлого тревожить мой покой. Мы стояли в роскошном лобби возле самых дверей. Даже окутывающий помещение запах лилий не мог перебить аромат дракона.

— Нет, спасибо, — окончательно поникнув, ответила я.

Забыла с кем имею дело, Дармир будто не услышал моего отказа, поправил воротничок и щёлкнул пальцами, подавая знак швейцару.

— Дармир, не стоит. Я возьму такси, — более настойчиво повторила я, но мои слова вновь растворились в воздухе.

В прямом смысле по щелчку его пальцев к дверям подъехал чёрный матовый автомобиль, на этот раз спортивный. Дракон взял меня за локоть и повёл к машине. Я семенила следом еле поспевая. Дверь плавно поехала вверх, и он, усадив меня на пассажирское, сел за руль.

И снова этот запах, смешанный с запахом новой кожи.

— Дармир, я остановилась неподалёку…

Он не ответил, лишь нажал кнопку и включил музыку, демонстрируя желание помолчать.

Это его руки в ту ночь держали руль. Жилистые, с темными волосками и длинными пальцами… Сильные руки. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, вероятно, размышляя о чём-то своём.

— Дармир… Мы проехали поворот, — пискнула я, но ответа не получила.

Не любит чужие подсказки? Машина заревела и понеслись непонятно куда. Центр быстро исчезал, а мое волнение, наоборот, проявлялось сильнее.

— Дармир! Мой отель в другом месте, — собравшись с силами, выпалила я и прикоснулась к его локтю.

Он мельком на меня посмотрел и резко свернул в сквер.

— Спасибо. Я возьму такси, — безуспешно нажимая кнопку, чтобы открыть дверь, мямлила я.

— Нина, посмотри на меня, — его властный голос мог только приказывать.

Каждое слово — приказ. Чтобы он не сказал, чтобы не спросил, прозвучит именно так.

— Дармир, если ты злишься из-за ситуации с деньгами, я тебя понимаю. Моя квартира вряд ли окупила твои расходы. Но… Я почти накопила…

Он схватил меня за руку, а пальцами второй руки сжал подбородок. Я перестала дышать. Сердце стучало очень громко. Идиотка! Кто такое прощает! Хорошо с порога не придушил. Он не моргал, будто пытался загипнотизировать меня, утащить в омут своих ярко-бирюзовых глаз. Какие пышные и длинные ресницы… Адам его копия… От этого вывода мурашки побежали по спине.

Мгновенье и горячие губы коснулись моих. Я обомлела и замерла, ещё мгновенье и он прикусил кожу, лаская языком.

Рывок, как пушинку перетащил к себе и усадил на колени.

— Дармир! — сорвался жалобный всхлип.

Он развёл ноги, коснувшись кончиками пальцев белья. Платье неприлично задралось, а тонкая ткань, заказанных с первого попавшегося сайта трусиков, совсем не защищала. Грубая джинса коснулась нежной кожи бёдер.

— Отпусти!

Наваждение как рукой сняло. Я забилась, ерзая на его коленях.

— Отпусти меня! Ты не можешь! Я не хочу! Слышишь?! Не хочу! — не переставая, умоляла я.

— Не хочешь? — он еле заметно улыбнулся, его вопрос прозвучал насмешкой.

— Нет!

— А вчера умоляла об этом, — в глазах горел костёр.

Я увидела тонкий язычок пламени внутри узкого зрачка и покрылась испариной от леденящего ужаса.

— Я… Я была пьяна, — совсем тихо прошептала, пытаясь отстраниться.

— Это не имеет значения, Нина. В вашем мире подобное оправдание чего-то стоит, в моем нет.

В этот момент пальцы скользнули под ткань, он раздвинул складки и одним движением проник внутрь, заставляя выгнуться от настигнувшего дискомфорта.

— Мне больно! Мне снова больно! — захныкала, как малое дитя.

Он недовольно рыкнул и припал к шее. Круговыми движениями языка, гулял по ней, доходя до уха и облизывая мочку. Живот медленно скручивало, пальцы внутри меня не двигались, но одно осознание, что он там… Заставляло трястись мелкой дрожью.

— Лучше? — спросил он, спуская платье с плеч.

— Нет! Отпусти.

Из глаз полились слёзы, дракон немного отстранится, наблюдая, как они стекают по моим щекам.

Он провёл ладонью по лицу, повторяя влажную дорожку.

— Когда последний раз у тебя был мужчина? — резко прихватив за горло, севшим голосом спросил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я попыталась убрать его руку, но глаза вновь блеснули пламенем, принуждая покориться.

— Что? — еле слышно переспросила я.

Какой же он горячий! Мне хотелось глотнуть свежего воздуха, чтобы избавиться от этих чар.

— Ты прекрасно расслышала мой вопрос, девочка. Когда в последний раз тебя ласкал мужчина?

От его напора кружилась голова, мысли смешались, и я как не пыталась, не смогла подобрать ответ.

— Я не знаю! — выпалила первое, что пришло в голову.

Какое право он имеет задавать такие вопросы! Мне ли не знать, как юристу, что никакого!

— Узкая, словно девственница…, — ещё раз двинув рукой внутри, хрипло сказал дракон, а потом убрал руку…

Я ощутила пустоту и сама не понимая, как это вышло, издала разочарованный стон.

Дармир потянулся к ремню, а я, опустив голову, тихо заплакала.

— Сколько их было, Нина? — он осторожно подкинул меня на коленях и я, уткнувшись в него носом, ещё раз всхлипнула.

— Дармир, пожалуйста…

Он разглядывал меня и дышал рядом с шеей, щекоча тёплым воздухом.

— Я бы мог заставить тебя сказать правду. Мог бы заставить ещё тогда…, — лаская языком кожу, он раз за разом выбивал из груди тихие стоны.

— Но… Вы люди такие хрупкие. Магия не для вашего мира…

Не понимала о чем он. Его горячие губы сводили с ума.

— Скажи мне, девочка, в ту ночь я был у тебя первым?

— Нет! — от испуга начала нести чушь.

Почему-то не хотелось рассказывать правду, поскольку следующим шагом, если он мной заинтересуется больше чем шлюхой, станет раскрытие моей самой главной тайны.

Заберёт… Дракон заберет моего Адама. Я нутром это чуяла. Боже, во что ввязалась!

— Нет, Дармир. Дилан тебе не сказал?

Мужчина потемнел и превратился в ледяного монстра.

Пересадил меня назад на пассажирское и ударил по газам.

Всю дорогу я тряслась как осиновый лист. Дармир отчего-то злился. Я чувствовала, как ярость закипает в нем, эта энергия обжигала и заставляла трепетать. Мне было не по себе, не смела и звука произнести, сидела и наблюдала, как за окном мелькают дома. Как полуденное солнце слепит беспечных прохожих.

— У тебя большие проблемы девочка, — с насмешкой в голосе, сказал дракон на прощание.

Я почти бегом влетела в свой отель ни разу не оглянувшись. Наконец, закрыла за собой дверь и юркнула под одеяло, прячась под ним, словно ребёнок от невидимых монстров. Никогда не ощущала себя настолько беззащитной, взяла телефон и открыла почту.

— У меня большие проблемы, Вэл… — уже не сдерживая слез, всхлипнула в трубку, услышав голос сестры.

Глава 12

Нина

Я никогда так быстро не бегала на каблуках. Судорожно сжимала в руках телефон, вновь и вновь набирая один и тот же номер. Андрос молчал. Гудки тянулись бесконечно долго, но никто не брал трубку. Офисный номер тоже молчал. Я не могла поверить, что именно меня выбрали козлом отпущения. Все эти годы прилежно исполняла свои обязанности. Приносила компании немалые деньги и большие контракты. Встречи с важными клиентами… Чертовы встречи проводила именно я!

От волнения мои ладони вспотели. Перед тем как зайти в кабинет Совета, я все же взглянула в зеркало. Макияж славный. Он хорошо скрывал последствия бессонной ночи, проведённой в слезах. Локоны блестели, ровными волнами оседая на темно-зелёный жакет. Как бы мне ни было страшно, до скрипа зубов и истерики, им я этого не покажу. Вряд ли драконы разжалобятся и снизойдут до моего положения. Им по большому счету плевать на судьбу наивной девицы, которую развели, как последнюю дуру. Андрос подлец. Не знаю, почему я была настолько слепой, и не в первый раз… Либо мне на таких везёт, либо я идиотка!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но как? Как я могла это предсказать? Если бы знала, насколько провальным окажется это дело, ни за что бы не согласилась. Я не знала. До этого случая, все прочие поручения, которые мне передавали, были вполне легальными. Конечно, не без нарушений, но даже при самом плохом раскладе, больше чем штраф клиенту не светило. А здесь! Мне кранты, выражаясь культурным языком! Ещё с утра перевела все свои сбережения на счёт Вэл, сестра громко плакала в трубку, проклиная меня за самостоятельность, но возражать уже было поздно…