Воскресенье - пришел лесник и... - Владимир Талалаев

— Месяц?! Расскажешь моей бабушке в день ее рождения, может поверит! Она, когда пьяная, во многое верит, даже в варлонов. Но, в принципе, можешь и три месяца протаскать... Тогда на твоем надгробье так и напишу: рекордсмен по ношению Ключа. Попал бы в Книгу Рекордов Гиннеса, если бы не попал в книгу Мандоса. В почетный список. В смысле — в список почетных гостей по нечетным дням... Так что лучше — избавься от него...

— Почетных костей! — огрызнулся Макс. — Володька тебе уже рассказал о моих идеях? Вижу, что рассказал! Э... кстати, а где он? Только что ж тут был? А... ладно! В общем — чувствую, что мне от тебя уже не отвертеться, так что предлагаю сотрудничество: айда со мной в экспедицию, будешь летописцем! А потом можешь даже издать все это в своем "Ахаре".

— "Ахоре", — машинально поправил Славик. — А теперь — подробнее об экспедиции, пожалуйста.

— Едем завтра. С утра. Снаряжение полное, еды из расчета и на местных, так что откорректируешь меню синтезатора.

— Это еще зачем? — ошалел Славик.

— Проводник у нас будет местный, вот почему! Отправимся прямо к Великой Лестнице. И запустим ее... После чего мне уже тут будет неинтересно. А ты — публикуй, если чего интересное выцепишь...

— Ладно... Хорошо... Если что, мои — девяносто процентов! — в Славике проснулся коммерсант.

— Да хоть сто! — пожал плечами Макс.

Впервые Славик ощутил удивление. Макс, отказывающийся от наживы? Макс, не спорящий о процентах? Что же получает в ответ этот искатель приключений?

Заметив растерянность Славика, хозяин талисмана-Ключа пояснил:

— Лестница — это путь во все Миры. Так зачем, имея такой Путь, размениваться на мелочи?

— Так сто процентов мои? — с совершенно невинным выражением уточнил Славик.

— Твои, так твою и растак!

— Вот и хорошо-о-о... Впрочем — побрякушку-то носи лучше в коробочке, так лучше будет... Спокойнее, для здоровья полезнее, опять же... Нет?

— Я не хоббит, а Ключ — не кольцо из сказочки. Так что всему есть предел, и доверию к "пророчествам" тоже.

— А... — ухмыльнулся Славик, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. — А хочешь, я тебе напророчу, и оно сбудется?

— Попробуй... — пожал плечами Максим.

— Итак, я пророчу: ровно через минуту ты будешь крыть меня последними словами и проклинать в душе, но изменить ничего не сможешь! — Славик посмотрел в глаза коллеге и, повернувшись к бармену, сказал: — Эй, хозяин! Пока! Я пошел! За кофе платит мой лучший друг! — и, похлопав Макса по плечу, отправился к выходу. Обернувшись у двери, добавил: — Значит, завтра утром?.. — и мгновенно растаял в воздухе, позволив Максу беспрепятственно пролететь в дверной проем.

Глава 8

Магистр ковырял вилкой салат и дожевывал бутерброд. Кинув искоса взгляд на Сатоуриса, продолжающего разглагольствовать с гамбургером в руке, Ирлан негромко заметил:

— Вот точно так же я как-то переувлекся за столом на званом обеде у короля Западного Риадана, в результате когда я потянулся к заливной рыбе, то обнаружил в блюде лишь кости да плавники. Грустное зрелище... Душераздирающее зрелище... Зато — поучительное.

— Это еще не самое страшное! — беззаботно отозвался менестрель, — А вот если посмотреть глаза в глаза! Вот это жутко: не каждый выдержит взгляд съеденной им рыбы!.. Да, так о чем это я? Ага, о Лордах. По моему скромному разумению вся ваша Теория Лордов — бред и лажа с попыткой адаптировать узнанные крохи под имеющуюся в нашем распоряжении картину мира. На самом же деле не правы вы, все не так было! И первыми были не братья-Лорды, а Лорд. Один-единственный. Учитывая некоторые его особенности — Лорд Ночи. Он-то и стал первоосновой для всех дальнейших наворотов. Тот же, кого вы называете Лордом Дня — следующая инкарнация Лорда Ночи, считайте — следующий этап, Лорд Ночи, возжаждавший материального благосостояния, перешедший от духовного к материальному. А Лорд Мрака тогда — просто "воскресший мертвец", ожившее первое тело Лорда Ночи. Он понимает, кем он был, и стремится изо всех сил снова стать самим собой, но, увы, ничего у него не получается, и от этого-то он и злится, порой раздражаясь, а порой и впадая в ярость. Но хоть он и восставший из мертвых, но не зомби, так как сознание его работает четко и устойчиво. На лицо же все трое совершенно одинаковы. И вообще — худощавы, стройны, хайраты... Могу это подтвердить как лично видевший всех троих.

— Мне почему-то кажется, что для простого смертного Вы имеете слишком древние воспоминания, — Ирлан пристально взглянул на менестреля, ожидая, видимо, хотя бы тени смущения. Не дождался.

— Магистр, Вы же взрослый человек и прекрасно знаете, что такое инкарнации! — парировал Сатоурис. — Память прошлых жизней порой так же свежа, как и о вчерашней рыбалке. А бывает и свежее... Когда-то я видел и Лордов, и Великого Хаосского Дварфа, и много кого еще... А еще я видел двух киборгов разных миров, ведущих со мной беседу в старинном замке. Впрочем, их я и сейчас вижу... — он усмехнулся и лающе рассмеялся, подрагивая бородкой.

— И у меня такое впечатление, что видите вы их не впервой, — заметил Ирлан.

— Разумеется, не впервой! — Сатоурис откусил здоровенный кусок гамбургера и долго, старательно пережевывал его, затягивая время и посматривая на ожидающих продолжения собеседников. На что он рассчитывал, не знаю, но гамбургер завершился раньше терпения киборгов, и менестрель первым нарушил тишину: — Я помню еще, как Магистр Ирлан пытался оспорить права отца нынешнего принца на престол. К счастью, в архивах Отца Кевина нашлись необходимые документы, доказующие права Елама Фангринга на престол...

— Не совсем... — Ирлан вздохнул и отпил вина, — Просто его политика относительно нечисти была мне по нраву, и я решил, что Елам — меньшее из зол... Он истребил практически всю действительно опасную нежить, успевшую мутировать от излучения Мрака. Правда — не остановился на этом, но... Он умел убеждать...

— О, да! — Сатоурис закатил глаза, — Умение убеждать — это у него в роду, чего не отнять — того не отнять!

— Вы знаете его род? — изумился Кевин, — Или это лишь догадки и домыслы, как...

— Как с Лордами в моей интерпретации. Верно? — медленно и отчетливо проговорил менестрель. — Начали говорить, так уж договаривайте... Чего стесняться: менестреля всяк обидеть норовит! И все же и с Лордами, и с Еламом-Освободителем у меня есть свои источники информации. Что же до того, что вы не верите им — это уже ваша беда, не моя. Но мне неясно, до сих пор не ясно, какого ангела Ирлан вообще тогда поднимал вопрос о неправомочности, а, магистр?

— У меня были сомнения... Посуди сам: Ларрэль Фангринг имел двух сыновей — Гарота и Араэля. Дочь Араэля Сибилла погибла тут при невыясненных обстоятельствах, сперва отравив во дворце своего дядюшку Гарота, чем и положила начало пятилетнему Смутному Времени. Араэль погиб на охоте еще до начала Смуты, растерзанный диким кабаном. Так что прямой наследный род на этом и завершался. Но у Ларрэля был младший брат Ламен, чья дочь Лария и становилась единственной законной претенденткой на престол. Опасаясь за свою жизнь, она отправляется в бега...