Возвращение - Вячеслав Сибирцев

      - Мы сегодня не столько искали, сколько прятались, - посетовал молодой парень с перевязанной рукой, - Военные облаву устроили, словно на волков. Взбесились, что ли?

      - Это у них начальство высокое ожидается, - пробасил его друг в роскошную окладистую бороду, - Где-то раз в год оно приезжает, и солдатики проводят великую чистку. Кого не прикончат, того так запугают, что никто за Периметр нос не высунет. А пока мы очухаемся, начальство отбудет, можно опять поблажку давать.

      Перевязанный неловко вытащил из кармана помятую пачку сигарет и закурил. Чиж едва заметно поморщился. Он не курил вообще, но не потому, что берёг своё здоровье, а потому что считал: запах табака демаскирует.

      - Так что, братцы, пошли ночлег искать, - предложил бородатый, - Есть у меня на примете неподалёку хатка, а где двое, там и четверым места хватит.

      - Нет, спасибо, конечно, но мы пойдём, - отказался Чиж.

      - Дело ваше, - не стал настаивать «хозяин» хатки,- Можно и выйти. У них же не плотный заслон по всему Периметру.  Да и ушли они все, скорей всего. Шороху навели и ушли – чего ещё тут делать.

      Чиж и Алька попрощались и пошли не таясь прямо в сторону дороги. Но когда место отдыха скрылось из глаз, Чиж резко свернул влево и торопливо отшагал метров триста. В зарослях кустов он остановился и оглянулся. Алька первым начал разговор :

      - Чиж, а почему бы нам и правда не пересидеть тут?

      - Сколько сидеть? Еды у нас больше нет и воды мало. Но не это главное. Пойми, уже никто никого не караулит. Разве что в самых известных местах оставили по человеку для проформы.

      - Но хотя бы до утра. Не помрём с голоду.

      - Да ты понимаешь, о чём говоришь? Ты хотя бы раз ночью в Зоне был? Не был. А вот мне однажды довелось. И повторять этот опыт не имею ни малейшего желания. Мы в темноте ничего не видим и перед мутантами не то, что на ладони, а прямо-таки на блюде в голом виде.

      - Но нас же приглашали в хижину.

      - Знаешь, может я и перестраховщик, но не тянет меня ночевать с почти незнакомыми людьми. Допустим, от монстров они с нами вместе отбиваться будут, но если их хатку найдут военные, да увидят меня и, потирая ручки, выдвинут ультиматум – боюсь, сдадут. За свою шкуру меня, чужого, сдадут. Нет уж, Ру, лучше мы с тобой пойдём потихонечку и до темноты выберемся к сытному ужину и тёплой постели.

      Логические доводы развеяли все Алькины сомнения. К тому же он совершенно доверял своему старшему товарищу, выходившему у него на глазах из казалось бы безнадёжных ситуаций. А Чиж добавил:

      - Мы с тобой пойдём не там, где всегда, а на километр левее. Те места ещё более дикие.

      «Километр левее» растянулся в полных два, но Альку это не особенно напрягло. Дорога была вполне приличной, а из нечисти встретилась лишь небольшая стая слепых псов, которая разбежалась после первого выстрела. А вот когда Чиж повернул к Периметру, стало значительно хуже. Казалось, что раньше здесь был военный полигон, и до сих пор земля не смогла даже слабо выровнять окопы, пулемётные гнёзда и воронки, оставшиеся от взрывов. Впрочем, может тут просто получился такой рельеф благодаря природным особенностям. Как бы там ни было, передвигаться по такой пересечённой местности было очень непросто. К тому же оказалось, что здешние ямки, бугорки и впадины весьма полюбились аномалиям. Они располагались не особенно близко друг к другу, проход, хотя и извилистый, существовал. Значительно хуже, что заметить их даже по косвенным признакам было очень сложно. Алька чуть не ступил в контактную пару, не обратив внимания на два холмика среди им подобных. Спасло лишь то, что он в этот момент пнул со скуки комок земли, и тот влетел прямиком в аномалию. Треск и голубая молния заставили замереть, а потом осторожно обойти опасное место. Да что Алька! Чиж и то чуть не попал в комариную плешь. Небольшая аномалия пряталась возле кучи земли так, что тень от неровности как раз покрывала её всю. Чиж подошёл так близко, что почувствовал движение воздуха, подталкивающего его в серый круг, и вовремя отшатнулся. Выручали только гайки, но их запас стремительно иссякал, приходилось использовать комья почвы.

      Через полчаса такого передвижения Алька оглянулся, и ему показалось, что они продвинулись лишь на несколько метров.

      - Чиж! – окликнул он, - Мы же на месте топчемся! Может, лучше вернуться по своим следам и обойти этот чёртов полигон?

      Чиж тоже посмотрел назад, потом вперёд, взглянул на уже низкое солнце и отрицательно покачал головой:

      - Нет, Ру, мы прошли уже больше половины. Просто впереди не деревья, а кусты, и кажется, что они приближаются медленнее. Минут через сорок мы до них доберёмся. А так назад идти – полчаса, потом обход искать неизвестно сколько. Не трусь, выберемся. Одно утешение, никакая тварь к нам сюда не полезет.

      Чиж махнул рукой назад и вправо. Алька всмотрелся: там топталось несколько не очень крупных кабанов, которые, конечно, видели их и хотели поужинать, но не решались догнать и напасть, видимо, хорошо зная местность. Сталкеры медленно двинулись вперёд, а кабаны, потоптавшись немного, убежали искать более доступную добычу.

      Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, видневшихся на западе, когда до кустов оставалось метров десять. Чуть впереди Альки виднелась электра, нервно посылающая вверх мелкие голубые искорки. Алька поднял горсть камушков и кинул в аномалию. Она взвилась и рассыпалась бенгальским огнём.

      - Не смей! – шёпотом крикнул Чиж, но предупреждение запоздало.

      Затрещали ветки, и из кустов выскочили двое, одетые в знакомую камуфляжную форму. Автоматные дула холодно смотрели на сталкеров. А те, увлеченные поиском прохода, не заметили, что почти сразу за кустами уже тянулась дорога, проложенная в некоторых местах для внутренней охраны Периметра. Последний наряд возвращался с обхода, торопясь до темноты попасть в надёжные казармы. Они шли молча, ещё не зажигая фонариков, и сработавшая электра не могла не привлечь их внимания.

      Алька сжался от забытого уже чувства – ужаса. Сейчас военные казались ему опаснее мутантов – в тех, по крайней мере, можно было стрелять. Чиж почти незаметно подвинулся, стараясь прикрыть мальчика от возможного выстрела и лихорадочно вспоминая, что у него есть ценного для откупа. Но Алька вдруг решил, что тут здорово может выручить его возраст. Он широко шагнул вперёд, в свою очередь прикрывая Чижа, и звонким голосом сказал:

      - Не стреляйте, дяденьки, мы заплутали, домой идём.

      - Гляди, пацан! – изумлённо воскликнул один солдат и опустил автомат. Но другой не пошевелился и лишь процедил:

      - Плевать, что пацан, а вот откуда они домой идут? Ты, Иван, ствол-то подыми, а то пацаны всякие бывают. Эй, ты, малой, шагай сюда! Да руки вверх!

      Алька с готовностью вскинул вверх руки, но тут из кустов появились ещё двое военных. Один из них присвистнул:

      - Да вы видите, кто перед вами?!

      - Малой, - неуверенно сказал первый.

      Но Чиж уже всё понял. Понял всё, но никакая разумная мысль в голову не приходила. Автомат на плече, пистолет в кармане – опасности не было. При любом его многозначительном движении патруль выстрелит на поражение. А рядом Алька, который совсем ни при чём. Мысли даже не пронеслись в голове, а промелькнули, как разряд контактной пары. А военный, задавший вопрос, едва сдерживая злобу, прокричал:

      - Это же Чиж! Тот самый, что полгода назад пятерых наших уложил и брата моего, Серёгу! А ну, пацан, отскочи в сторонку.

      Дальнейшее произошло настолько быстро, что позднее Алька сомневался, так ли было всё на самом деле. Военный, не целясь, нажал курок, автомат злобно застрекотал. Одновременно Алька пронзительно закричал: «Нет!» и бросился к Чижу, вытянув вперёд руки. Каким-то седьмым чувством мальчик понял, что наступает в затаившуюся электру, и попытался перенести тяжесть тела назад. Но тут его пронзила словно бы двойная боль: Одна – в руке, другая – во всём теле. Алька завалился на спину, потеряв сознание. Он уже не видел, как осел, а потом ткнулся лицом в землю Чиж, и как с криком: «Мальчишку-то зачем?» к нему бросился первый солдатик. То ли внутри черепа, то ли на самом деле бесшумно взорвался яркий свет – и тут же погас, оставив на мгновение его светящийся силуэт на фоне чёрного неба.

6

            Потолок был белый. Ослепительно белый. Это удивляло – ведь в Зоне нет чистых цветов. Там всё серое. Серое и мокрое. А тут было светло, сухо и тепло. И пели птицы. Точнее, всего-навсего чирикали воробьи, но для человека, полгода не слышавшего их, они пели. Алька повернул голову и увидел окно с распахнутой форточкой. За ним качалась ветка дерева, покрытая ярко-зелёными листьям и щедро усыпанная белыми цветами, а по ней прыгал задорный воробей и весело чирикал. Всё ещё не понимая, где он, Алька попытался сесть, привычно опёрся на руку, но от пронзившей её резкой боли вскрикнул и упал обратно на подушку. Боль понемногу утихла. Подумав, Алька решил, что не такая уж она сильная, и крикнул он скорее от неожиданности. И всё-таки, что это за помещение? Боль, белый потолок, простая белая занавеска на окне – всё это наводило на мысль о больнице. Алька огляделся. Крашеная тумбочка и одинокий стул дополняли картину. Алька бережно приподнял больную руку – она оказалась забинтованной. Странно. Ещё более странно оказаться из-за этого в больнице.