Пространство Хрустальных Дворцов - Лариса Петухова

В этот момент я увидела расщелину.

Я увидела ее первой, наверное, потому, что все остальные давно забыли о цели нашего путешествия, наслаждаясь жизнью и обществом друг друга.

Метрах в тридцати от нас река делала небольшой поворот. А почти на его уровне, чуть ближе к нам, и находилась это таинственная щель в скале. Сейчас же мы подходили к небольшой площадке, со всех сторон окруженной деревьями, которую природа как бы специально образовала для привала.

– Наверное именно здесь, на этой площадке, и лежал Захар, когда Полина обрабатывала его раны, – подумала я.

Вскоре все остальные тоже поняли, что мы пришли к своей цели.

Саша снова взял руководство на себя.

– Так, ребята, привал, здесь, я думаю, установим палатки, – сказал он.

Кость, как всегда, влез без приглашения :

– А я думал, что у нас Виктор командует парадом.

Виктор не обратил на слова друга никакого внимания и продолжал что – то говорить Иннке на ухо, что ей очень нравилось, так как выражение лица у богини было совершенно блаженным. Венок снова короной лежал на ее голове.

Светлана больше не смотрела печально на эту пару, она разговаривала с Володей вполголоса, по – моему, о чем – то очень интересном и всецело была поглощена этой беседой. Я впервые внимательно присмотрелась к этой милой девушке.

Светочка была натуральной блондинкой, у нее были короткие гладкие волосы с прической каре – идеально уложенные, несмотря на поход, светло – серые добрые глаза, рост – чуть ниже среднего и слегка заметная склонность к полноте. Полнота, впрочем, ее совсем не портила, наоборот, делала ее какой – то уютной, домашней и надежной.

Этот поход, похоже, шел девушке на пользу, потому что грусть в глазах исчезла и сменилась интересом ко всему происходящему.

– В этом месте разобьем лагерь, – продолжил Александр, дав перед этим легкий подзатыльник Костю.

Саша сбросил на землю два рюкзака – свой большой и тяжелый, с палаткой, спальными мешками и провизией и мой – немного поменьше, но довольно увесистый, по крайней мере для меня, – с теплыми вещами, пледом, туалетными принадлежностями и сухим пайком.

Когда все разгрузились и расслабились, снова заговорил Саша, обращаясь ко всем нам :

– Ребята, – начал он, – хотя у Костя и другое мнение по поводу моих полномочий, я хочу все – таки поговорить серьезно об этом нашем тайном мероприятии.

Кость было открыл рот, чтобы чтобы что – то ляпнуть, но Иннка показала ему кулак и он неожиданно сам стушевался

– Так вот, – продолжил Саша, – каждый из вас слышал историю Сергея Павловича, кто – то в нее поверил, кто – то не совсем, это понятно. Но все – таки, несмотря ни на что, я думаю, что никто из нас не должен делать никаких экспериментов, не приближаться к расщелине и тем более не входить в нее. Мы говорили об этом еще в лагере. Я понимаю, все вы – люди взрослые, и способны сами решать за себя. Это – мое личное мнение и я надеюсь, вы его разделите. Предлагаю разбить лагерь, побыть здесь пару дней, если удастся – половить рыбы и спокойно вернуться в лагерь. Расщелина в самом деле существует, в этом мы все сами убедились, спуск к ней – тоже вполне реальный и полностью замаскированный, расстояние от лагеря – около двух километров. То есть все в точности совпадает с рассказом Сергея Павловича. А проверять на себе мистические свойства этой щели в скале, я думаю, очень рискованно, чтобы не дай Бог не повторить судьбу Захара, даже если вы и не верите в эту легенду.

Мы все, включая меня, с ним дружно согласились.

– Я сделаю это так, что никто из вас даже не заметит, – подумала я, – для этого я и организовала этот поход.

****

Была уже ночь, очень похожая на ту, после открытия, когда мы услышали историю Полины и Захара. Мы почти в том же составе сидели у похожего костра, который отгорел так же, как и тогда. Только Сергея Павловича с нами не было и костер, вернее то, что от него осталось, был не так огромен, как лагерный. Мы сидели на дне глубокого ущелья и казалось, что мы семеро – одни во всей Вселенной, что никого больше нет и никогда не было, настолько отчужденным от всего мира выглядело это место ночью. Случись с нами здесь что – то – и никто не придет на помощь, потому что никто не знает о том, что это место вообще существует в мире. Никто… Кроме Сергея Павловича. И еще, естественно, кроме двух моих Ангелов, которые не послали бы меня сюда, если бы здесь нам грозила какая – нибудь опасность. Все это говорил мне разум, а воображение и чувства рисовали фантастические, неземные картины – незнакомые и опасные.

– Как же ты собираешься войти в расщелину? – мысленно спрашивала я себя, – ведь это нужно сделать именно ночью.

– Ничего, прорвемся, – отвечал другой голос, и это успокаивало.

Сашина рука так же, как и тогда, сжимала мои пальцы, но сейчас я ничего не чувствовала. Я не всегда могу читать чужие мысли, это приходит импульсивно, независимо от меня, как озарение. Раньше я много думала о том, почему это бывает именно так и от чего это зависит. Но так как ответа не нашла, успокоилась и привыкла. Маяковский когда – то говорил: «Послушайте, ведь если звезды зажигают, значит это кому – нибудь нужно, значит кто – то хочет, чтобы они были…»

Так вот – видимо кому – то было нужно, чтобы я прочитала Лешкины мысли тогда в троллейбусе или следила за Сашиными метаниями по ночному лесу во время рассказа преподавателя. Мне казалось, что сейчас замыкался какой – то цикл, но в чем его суть пока было непонятно.

Недалеко от костра еще днем ребята поставили две палатки – одну для нас с Иннкой и Светланой, вторую – для них. Их установили очень близко одну от другой – по инициативе Александра. Он даже ночью не хотел отпускать меня далеко от себя, здесь, в ущелье, он чувствовал особую потребность охранять меня от всего. По – этому палатки стояли практически вплотную одна к другой. Днем я наблюдала, с какой настойчивостью и терпением Сашка это делал, и в душе зрело теплое чувство: а ведь это из – за меня. Я все больше и больше стала присматриваться к нему – к этому парню, так неожиданно появившемуся в моей жизни. И чем больше я к нему присматривалась, тем больше он мне нравился. Мне нравилось в нем абсолютно все: его внешность, его манера говорить, его походка, его темные волосы и черные большие умные глаза, его внимание к людям и чувство собственного достоинства. Его природный естественный аристократизм.

И еще мне очень нравилось, как Саша относился ко мне. А было это так, как будто он совсем не удивился, что встретил меня, будто мы с ним вчера только расстались ненадолго и без особой причины, а сегодня опять встретились, чтобы не разлучаться больше никогда. Он, конечно, не говорил мне об этом, но я – то знала. Моя трехлетняя тайная любовь к Алеше Полуэктову сейчас уже казалась детской и несерьезной.

И в душе, где – то очень глубоко в самом сердце появилось странное, щемящее, ни на что не похожее чувство узнавания настоящей любви, которую ни с чем не сравнишь и не спутаешь. И откуда – то пришла вдруг уверенность, будто я и сама всегда знала, что он придет, по – этому даже и не очень удивилась. Вот только сказать пока ничего ему не могла, пусть лучше он первый.

– Как ты относишься к звездам? – тихо спросил меня Саша. Мы сидели на некотором расстоянии от остальной компании и могли говорить друг другу что угодно, не будучи услышанными остальными, но только тихо, вполголоса.

– Они мне нравятся и нравились всегда, всю мою жизнь, они – высокие и величественные.

– Правда? – Он даже как будто обрадовался. – Я тоже всю жизнь наблюдал за звездами. В них есть огромная тайна, мне кажется, раньше человечество было гораздо ближе к ним, ну, знаешь, понимало и использовало с большой пользой для себя те знаки, которые посылают людям звезды с момента сотворения мира. Сейчас, правда, мы живем в другое время, когда люди больше надеются на свои собственные силы. Но и это тоже не навсегда. В мире все циклично, так всегда было и будет, пройдет какое – то время и чаша весов снова качнется. Нет ничего такого, чего не было когда – то раньше. Люди снова придут к древнему опыту и древним знаниям, я в этом уверен. Я даже пишу об этом книгу, но сейчас, в наше время, она пока относится к жанру фантастики.

– Я смогу ее прочитать когда – нибудь? – спросила я.

– Конечно, – просто ответил Саша, как будто речь шла о вполне естественной вещи, – когда приедешь ко мне в Ленинград, я покажу тебе ее и еще кое – что из напечатанного.

Из под капюшона его куртки, которая сейчас была на мне, я только заглянула в его глаза и промолчала.

– Господи, спасибо, спасибо Тебе за него! – молча молилась я.

Ночь окончательно завладела лесом. Даже птицы притихли. Правда реку стало слышно больше, чем днем. Она была совсем рядом, свежая, благоухающая и холодная. Она напоминала о том, что ночь – тоже не навсегда, что скоро появится солнце, темнота уйдет, уйдут ночные тени и страхи, и она – река снова будет радовать своей чистотой и прозрачностью и еще – своей надежностью и вечным присутствием в этом лесу.