Квота, или Сторонники изобилия - Веркор

Внезапно в его голосе послышались теплые убедительные нотки и он, склонившись к бледному и завороженному Бретту, сказал:

-- И вот вам, мой друг, мой дражайший друг, не кажется ли вам самому мысль о том, что можно удвоить цифру нашего любезного Каписты, мысль которую вы еще недавно находили весьма соблазнительной, не кажется ли она вам сейчас бесперспективной, убогой?

-- Да, -- пролепетал Бретт, облизывая пересохшие губы.

-- Теперь, когда у вас наконец открылись глаза, разве вы не видите сами, насколько перспектива до конца своих дней бороться за то, чтобы продать в год на несколько аппаратов больше или меньше, насколько она безрадостна и мерзка?

-- Да, -- прошелестел Бретт.

-- И разве стены вашего кабинета, да и не только эти облупившиеся стены, но и все -- и дом, и магазины, и филиалы, -- разве не показались вам вдруг тесными, жалкими?

-- Да, -- согласился Бретт беззвучным голосом.

-- А если я вам сейчас скажу: я шутил, я уезжаю в свой дорогой колледж преподавать философию и у вас все останется по-прежнему, снова потекут серые однообразные дни, -- разве не почувствуете вы всей душой острого разочарования?

-- О да! -- воскликнул Бретт.

-- Значит, -- торопливо заключил Квота, -- вы решились? Мы начинаем, мы идем на этот эксперимент?

-- Да, -- крикнул Бретт, возбужденно подскакивая в кресле. -- Да, да и еще раз да! Какие могут быть колебания? Ведь сам Каписта -- о чудо! -побледнел и замер, лишился дара речи. Если даже у моей осторожной племянницы блестят глаза, словно она присутствует на собственной свадьбе! Дорогой Квота, -- голос Бретта дрогнув, -- не знаю, чему будут свидетелями стены этого кабинета через несколько месяцев -- может, радостных слез и объятий, а может, криков отчаяния. Не знаю, не знаю... Знаю одно -- сейчас, и немедленно...

-- В таком случае распишитесь здесь, -- сказал Квота и придвинул Бретту бумагу и ручку.

-- Что это? -- пробормотал Бретт, захваченный врасплох в этот миг высшего упоения.

-- Временное соглашение о сотрудничестве.

-- Давайте!

Он схватил ручку, поставил свою подпись и судорожно сделал вместо росчерка закорючку.

-- Благодарю. -- Голос Квоты прозвучал вдруг удивительно холодно.

На его лице появилось выражение ледяного безразличия. Он взял листок и аккуратно спрятал его и ручку во внутренний карман пиджака, но тут оторопевший от изумления Бретт собрался с мыслями.

-- А когда... -- голос его прозвучал робко, даже боязливо, -- а когда вы начнете налаживать...

Квота бросил на него надменный взгляд, в котором нельзя было ничего прочесть.

-- Чуточку терпения, дорогой друг. Чуточку терпения.

Не помня себя от волнения, Бретт вскочил с кресла.

-- Послушайте, в среду у нас заседание правления, скажите... могу я им объяснить...

-- Нет, ни в коем случае, -- бросил ему Квота через плечо, медленно направляясь к двери. -- Такие дела в один день не делаются. И даже за неделю. Будьте благоразумны.

-- Тогда когда же? В следующую среду, -- настаивал Бретт, идя за Квотой и чуть ли не наступая ему на пятки. -- В следующую? Ведь это будет через десять дней...

Квота уже взялся за ручку двери. Раскрыв дверь, он обернулся и сказал:

-- Ничего не могу вам обещать. Чуточку терпения, и все будет в порядке. Не беспокойтесь. Я вас извещу.

Среди мертвого молчания он закрыл за собой дверь.

7

Пять минут спустя Бретт уже рвал на себе волосы -- чисто символически, конечно.

-- Жулик, -- стонал он. -- Я пал жертвой жульнических махинаций, в этом нет никакого сомнения.

Когда первые восторги улеглись, он вдруг спохватился, что ничего не знает об этом субъекте, о так называемом Квоте, -- да и Квота ли он вообще? -- не знает ни его адреса, ни кто он такой. Мало того, он даже не прочел ни слова из того, что подписал.

-- А здорово он с вами разыграл номер с ручкой, а? -- иронизировал Каписта.

Этот инцидент, пожалуй, его скорее даже порадовал.

-- А вы-то оба разве не могли удержать меня от этой глупости? -проговорил Бретт, надеясь свалить свою вину на Каписту и Флоранс.

-- Но вы же совершеннолетний! -- возразил Каписта.

-- А я такая же идиотка, как и вы, -- в противовес Каписте призналась в своей вине Флоранс.

Особенно же упрекала она себя потому, что собственноручно свела Квоту с дядей и сама на миг поверила в то, что болтал этот проклятый проходимец.

Был срочно созван военный совет, чтобы разработать дальнейшую линию поведения.

Прежде всего предупредили банк: никаких денег по этому документу не выдавать.

Затем запросили юридический совет: "Предположим, я подписал один документ, дающий теперь его обладателю неограниченные полномочия, как выйти из этого положения?"

На всякий случай совет подготовил Бретту акт о расторжении договора и текст заявления о вымогательстве подписи, которое при первых же признаках тревоги будет передано в суд.

Кроме того, юрист, имевший связи в полиции, добился розысков Квоты по всем гостиницам города.

Через полчаса сам Квота позвонил из гостиницы "Хилтон комодор".

-- Ну, в чем дело? Вы разыскиваете меня через полицию?

-- То есть... хм... да нет... мы только хотели бы знать...

Совершенно запутавшись, Бретт нашел единственный выход из положения: он закашлялся. Прочистив наконец горло, он спросил:

-- Но раз вы уж позвонили, дорогой Квота, скажите пожалуйста... Мне хотелось знать... что я подписал?

-- Разве я вам не говорил? Просто временное обязательство.

-- А... а в чем, собственно, я даю обязательство? Вы бы не могли прочесть мне текст?

-- Конечно, могу. Он весьма краток.

Небольшая пауза, затем голос Квоты:

-- Я, нижеподписавшийся, обязуюсь сотрудничать с сеньором Квотой, проживающим в гостинице "Хилтон комодор", в Хавароне, с целью эксперимента, а в случае успеха также внедрения на предприятиях фирмы "Фрижибокс" его торгового метода. Подпись: Самюэль Бретт -- генеральный директор.

-- Это все?

-- Все.

От радости Бретт чуть не пустился в пляс, но вовремя вспомнил, что при племяннице и Каписте звонил главному бухгалтеру банка и в юридический совет. Не удержавшись, он на всякий случай спросил Квоту:

-- А вы... по-прежнему не хотите мне сказать, когда придете?

-- Чуточку терпения, дорогой друг.

Целую неделю терпение Бретта подвергалось серьезному испытанию: Квота не подавал признаков жизни.

Однако установленная благодаря юристу тайная слежка обнаружила, что всю эту неделю Квота не покидал гостиницы "Хилтон комодор", а если и выходил, то крайне редко, что там он и питался, судя по всему, сидел в номере и чертил какие-то планы -- так, во всяком случае, определил его занятия коридорный, увидев кучу разбросанных листов бумаги.

Дни этого затянувшегося ожидания были, пожалуй, самыми тяжелыми в жизни Бретта. То и дело он переходил от ничем не оправданного оптимизма к полному отчаянию. В нем боролись два человека: один -- делец, энергичный, сгорающий от нетерпения ринуться в авантюру, которая, несмотря на риск, могла привести к грандиозному успеху; другой -- осторожный директор, которого пугал этот риск и который от всего сердца желал, чтобы все оставалось по-старому.

Флоранс пыталась успокоить дядю. Но у нее в силу сложных причин, в которых она и сама-то не слишком разбиралась, настроение тоже то падало, то неожиданно подымалось. Что же касается Каписты, то на лице его сохранялась скептическая усмешка, красноречиво говорившая о том, что думает лично он обо всей этой истории.

И вот, как-то во вторник утром, никого заранее не оповестив, с самым безмятежным видом появился Квота, держа под мышкой туго набитый портфель.

-- Наконец-то! -- воскликнула Флоранс и побежала предупредить дядю.

Он сидел с удрученным видом: вместе с главным бухгалтером они изучали цифры, предвещавшие неминуемую катастрофу. Количество холодильников на складах фирмы возросло, а денежные фонды почти полностью иссякли. Через два месяца, самое большое, придется увольнять рабочих и закрыть по крайней мере один из трех цехов.

-- Квота пришел, -- сказала Флоранс.

-- А-а! -- Бретт неопределенно вздохнул.

И на этот раз директор не знал, радоваться ли ему или ужасаться появлению Квоты. Итак, настал решающий час. Главное -- мужаться. В душе его теплилась надежда, вместе с ней зрел и ужас.

Флоранс вела его почти насильно. Он вошел вслед за племянницей в ее кабинет, где Квота, бесцеремонно очистив письменный стол от всевозможных бумаг и папок, разложил свои чертежи.

-- Здравствуйте. Садитесь, -- сказал он директору.

Тот молча подчинился. Квота ткнул пальцем в чертежи.

-- Вот это, это и это вам придется для меня изготовить. Надо только строго придерживаться расчетов и ничего не менять.

Он отодвинул листы, под ними лежали другие.

-- А вот общий план оборудования ваших торговых залов. Сколько их у вас?

-- Шесть в каждом магазине, -- выпалил Бретт.

-- Маловато. В дальнейшем нам понадобится гораздо больше. Ничего, в случае необходимости пристроим еще. Это пустяки. Пока же удовлетворимся для начала теми, что имеем, хотя бы вот в этом магазине. Как видите, торговые залы нужно разделить перегородкой, чтобы при каждом из них было нечто вроде маленькой прихожей. Следует также позаботиться о системе освещения, которая...