Препод 2 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Я быстро рукой сотворил заклинание воздушного удара влив в него совсем немного маны. Получившийся поток воздуха был очень слабым и смог лишь взъерошить волосы сидящих передо мной студентов, но этого было вполне достаточно для демонстрации. Заметив, что сидящий в середине ряда Ботлер успел выставить защитные чары, похвалил парня:

— Плюсик за отличную реакцию, Бари.

Пояснил:

— Вы все сейчас почувствовали поток воздуха, который создало моё заклинание. Но как мы можем описать этот процесс? Если грубо? Я нарисовал в воздухе определённый знак, влив в него имеющуюся у меня ману, после чего знак исчез и подул ветер. Понимаете?

Я оглядел задумчивые лица студентов.

— Мы не видим как именно созданное плетение приводит в действие находящиеся в покое воздушные массы. А между тем, это весьма важно. Все те закономерности, что мы изучаем, которые выведены как магические аксиомы и теоремы, это всё результат долгого и упорного тыканья пальцем в неизвестность. Тысячи лет происходил набор статистических данных, находились и определялись закономерности. Но всё это, до сих пор, тыканье в слепую, брожение в темноте на ощупь.

— А что, никто этого так и не открыл? — поднял руку один из новых студентов, перешедший вроде бы из «В».

— Возможно и открыл, но Катаклизм похоронил очень многие знания, — ответил я.

— Впрочем, — я чуть прищурился, — может быть, когда-нибудь в будущем, это сможет открыть кто-нибудь из вас.

В который раз, сидя в своём кабинете, я крутил в руках цилиндр древнего ключа, пытаясь понять, что означают двенадцать на восемь чисел, в двенадцати разных вариантах. Тут взгляд мой упал на карту Яола, которую я приобрёл по случаю. Континента, который протянулся на двенадцать тысяч километров с запада на восток и на восемь тысяч километров с севера на юг. Двенадцать на восемь…

Торопливо сняв карту со стены, я расстелил её на столе и линейкой расчертил сетку координат с шагом в тысячу километров.

Положив рядом листок с цифрами, начал бормотать себе под нос:

— Итак, ряды на ключе, это, грубо говоря, меридианы, которых двенадцать, а столбцы это параллели, которых восемь. Если взять первую цифру первого ряда, то это… — тут я замешкался, но, всё же, ткнул карандашом в узел образованный пересечением крайних параллели и меридиана в левом верхнем углу карты, поставил возле него цифру семь.

Затем пронумеровал второй узел, и так далее, пока все пересечения не стали обозначаться цифрами в диапазоне от одного до двенадцати. И вновь замер в задумчивости. Потому что даже расставленные таким образом, они всё равно не проясняли вопрос, что же, всё-таки, это должно значить. Шифр, как оказалось, имел не двойное, а тройное шифрование.

Да, похоже, разгадку придётся вновь отложить, до момента, как меня посетит очередное озарение.

Убрав, вслед за шкатулкой, карту в ящик стола, я зевнул, посмотрел на часы, показывающие глубокую ночь и поплёлся в спальню. Следовало хоть немного поспать.

Глава 5

— Вольдемар! — нагнал меня в коридоре требовательный женский голос.

Затормозив, я обернулся и увидел стоявшую там Нодерляйн. Было ещё утро, занятия начаться не успели, и я торопился подготовить учебное пособие для первой пары.

— Да, Сильвия?

— Что у тебя сегодня? — поинтересовалась женщина, подходя.

— Да как обычно, — слегка удивлённо произнёс я, — а что?

— С магистрата бумага пришла, об ознакомлении студентов с работой коммунальных служб города. В рамках дальнейшей специализации. Чтобы присмотрелись, примерили на себя, так сказать. Задумались о работе после Академии.

— Сильвия, — вздохнул я, — ну мы же определились, что у меня группа с углубленным изучением теории магии. Ну какое коммунальное хозяйство? Я из них готовлю специалистов умственного труда, научных сотрудников, а ты предлагаешь им учиться как правильно канализацию чистить?

— Ничего страшного, — заявила в ответ ректор, — умение правильно канализацию чистить ещё никому не повредило. Пока неизвестно, какой они у тебя умственный труд найдут, а санмагика — востребованное направление и без куска хлеба с маслом наших выпускников никогда не оставит.

— Забивание гвоздей микроскопом, — пробурчал я.

— Что ты сказал?

— Говорю, когда ехать?

— После обеда, — произнесла Нодерляйн, — повозки магистрат обещал, поэтому насчёт транспорта можешь не волноваться.

Делать нечего, пришлось резко менять планы и часть лекций переносить, потому что нас ждало «увлекательное» путешествие по местному андеграунду. Правда, к некоторому моему удивлению, сами студенты поездку восприняли с интересом. Сказывалась разница в менталитете. В местном обществе санитария, как система мероприятий по обеспечению условий быта населения была делом достаточно значимым и почётным. Водоснабжение и канализация, без которых не мог нормально существовать ни один крупный город, поддерживались исключительно магами, потому что были исключительно магическими. Соответственно, если что-то шло не так, то починить мог только специально обученный санмагик. Именно эти одарённые были ближе всего к народу и с ними, чаще всего, контактировали люди в обычной жизни.

Поэтому слов недовольства и возражений я ни от кого не услышал, даже девушки и те не стали фыркать и морщить носик при упоминании канализации.

К означенному времени повозки были уже у ворот академии. С шумом и гамом моя банда в них загрузилась и мы покатили от академии в сторону Северных ворот. Именно в Северной слободе, там, за стеной старого города находился комплекс очистных магических сооружений и управление санмагики города Анкарна.

Я, признаться честно, никогда там не был, как-то раньше подобные экскурсии проходили без меня и поэтому тоже с интересом поглядывал по сторонам.

Нет, снаружи ничего особенного видно не было, слобода как слобода, те же жилые кварталы, те же люди, разве что присутствовала повышенная в несколько раз концентрация одарённых, а вот внутри…

Понаблюдав немного, я понял, что местные маги не стеснялись применять магию в быту. Над головой то и дело пролетали письма, горшки с цветами, какие-то предметы, на земельном участке за одним из домов я успел заметить деревянный манекен бодро вскапывающий лопатой огород, где-то вода струйкой поднималась в воздух чтобы затем, разбившись на капли, дождём пролиться на клумбу с цветами.

Всё это создавало неповторимую атмосферу волшебного места, даже более волшебного, чем Академия. Я даже удивился, что оно не стало очередной достопримечательностью города. А затем понял, почему. Когда меня попытались обокрасть.

Лёгкие магические колебания в области своего кошелька я успел почувствовать почти сразу и мигом обрубил невидимые щупальца пытающиеся лишить меня наличности. Затем, с некоторой злостью, отправил по распадающимся в воздухе нитям заклинания чувствительную электрическую волну.

— Ай, лять! — подскочил как ужаленный, молодой парень в надвинутой на глаза кепочке, что, казалось, дремал на лавочке у стены дома.

Зыркнул на меня злым взглядом, крикнул:

— Локарис — сука!

И быстро заскочил в подворотню.

«Похоже, бывший ученик, из предыдущего набора, — подумал я, тяжело вздохнув, сообразив, что прошлое этого тела опять дало о себе знать, — интересно, как долго мне всё это аукаться будет?»

Управление коммунального хозяйства было комплексом зданий, в три этажа, стоявших квадратом, с небольшим двориком внутри. Всё было серое, утилитарное, явно возведёное наспех с применением магии, без особых изысков.

Заехав внутрь, телеги остановились и мы принялись выгружаться.

Вообще, конечно, внутри всё напоминало какое-то сонное царство. Пара человек дремала на лавочке у входа, ещё несколько лениво переговаривались, щёлкая семечки и сплёвывая шелуху в урну в углу.

— Адертад, ты ещё здесь⁈ — раздался высокий женский голос, привлёкший наше внимание.

Распахнув дверь, на пороге здания замерла женщина лет сорока на вид, в коричневом полу платье, полу мантии, казённого вида, с укором глядя на троицу в углу.