Медные колокола - Ирина Анненкова

Известие о том, что в подземельях замка обитает сама Тиамат, повелительница преисподней и всех злых драконов, дало сигнал к началу полновесной научной дискуссии. Забыв на время о практической стороне вопроса, маги принялись увлеченно обсуждать, какие чары в принципе способны подействовать на гигантскую дракониху. Спор грозил затянуться надолго, но Перенег, седой длиннобородый мудрец, личный чародей князя Велимира, вовремя поинтересовался, не проще ли оставить чудовище в покое там, где оно находится. Вряд ли могущественная Тиамат стала бы сидеть в унизительно тесном каменном мешке, если бы только могла оттуда выбраться. Скорее всего, рассудил старый колдун, ее, это живое воплощение зла, сумел пленить тот, кто когда-то владел Долиной Драконов и выстроил серый замок.

Эта мысль так заинтересовала всех чародеев, что всё остальное было вновь немедленно забыто. Я немного понаблюдала за тем, как они дружно погружаются в пучину теоретической магии, а потом потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, поднялась с наваленных вокруг костра еловых лап и пошла к небольшому лесному озеру, ясным голубым глазком подмигивавшему из-за деревьев.

Мне хотелось подумать. Слишком много вопросов столпилось в моей голове.

Верно ли то, что Тиамат не опасна, поскольку заточена в подземелье? И заточена ли?

Сколько всего драконов в долине? Все ли они подчиняются Владану, или среди них есть такие, как Данара?

Есть ли на свете что-либо, способное противостоять толпе личей и чернокнижнику, владеющему какой-то тайной и необычной магией?

Хватит ли у нас сил? Далеко ли до замка? И как мне сказать, что…

- А мы сейчас вообще не в Долине Драконов, - Дар неслышно подошел ко мне, обхватил своими длинными руками и сунул нос в мою макушку. – Она во-он за тем холмом. Так безопаснее.

- Ты что, опять подслушивал? – обернувшись, я с подозрением уставилась на парня.

- Не-а! – весело ответил тот. – Просто ты так выразительно озиралась…

Сильным и нежным движением чародей привлек меня к себе; серебристо-серые глаза медленно приблизились.

- Я так испугался, что потерял тебя! - прошептал он. – Там, у скал, где нам пришлось тебя оставить, ты выглядела такой обиженной, такой несчастной…. Когда на тебя напал дракон, я опоздал всего на несколько мгновений, и он успел ускользнуть. Скажи, ты сможешь меня простить?

- Ну, тогда-то я желала только одного: чтобы тебя сожрала первая же ящерица! – усмехнулась я. – Но, как вижу, тебе удалось избежать когтей и зубов Нукера.

- Нукера?

- Так зовут дракона, к пещере которого вы с Радошем направились, благополучно прикопав меня на опушке леса.

- Ты успела узнать даже имена этих зверюг? – натянуто засмеялся маг.

- Не всех, только некоторых. Но я знаю кое-что похуже…. Дар, я не смогла рассказать об этом при всех, у костра. Мне так не хочется причинять тебе боль, но ты сам должен решить, что делать с тем, что стало мне известно. Если захочешь, то ни одна живая душа кроме нас с тобой никогда не услышит об этом.

Чародей внимательно смотрел на меня. На его лице смешались добродушное любопытство и недоумение. Я набрала побольше воздуха и выпалила:

- Этого некроманта зовут Владан, и этот чернокнижник, погубивший пол-Синедолии, приходится тебе троюродным братом. Твоя матушка происходила из его рода. Он мне рассказал, что род был почти полностью уничтожен после смерти княгини Светаны. Владан думает, что вместе с нею погибли и оба ее сына – понятно, что я не стала его в этом разубеждать. Он считает, что виновником истребления его семьи является твой отец, великий князь Велимир, и хочет ему отомстить!

Ну вот, сказала! Словно в ледяной омут прыгнула.

Я вглядывалась в лицо Дара, ожидая и страшась увидеть там боль, гнев и презрение. Но чародей спокойно выслушал мой торопливый рассказ.

- Так вот где на этот раз объявился мой непутевый родственничек, - задумчиво сказал он. – Надо же, а я его со спины и не признал…. Ты знаешь, Слав, меня в этой истории удивляет лишь то, что Владан сумел овладеть настолько серьёзной магией, да ещё стал хранителем филактерий. Его способности проснулись довольно поздно, и сперва он делал довольно скромные успехи. Правда, недостаток сил и навыков он компенсировал чудовищным честолюбием. Он постоянно ввязывался в разные сомнительные дела, водился с некромантами, учился управлять нежитью, а потом даже сумел стать учеником самого Сивелия Слепого (ты же знаешь, о ком идет речь?), и это ни для кого не секрет. Надо сказать, что с тех самых пор Владана никто не встречал. И вот теперь он вынырнул в Долине Драконов. Кстати, в свое время ходили упорные слухи, что Сивелий долгое время разыскивал ее….

Ну, и врать Влад большо-ой мастер! Никто никогда целенаправленно не истреблял родню моей матери. Магов в нем, кстати, было немного, и большинство мужчин рода традиционно становились ратниками. Хоть Синедолия за последние сто лет ни с кем и не воевала, время от времени витязи ввязывались в приграничные стычки со степняками и, случалось, гибли. Но так могло случиться с каждым воином. Так что, у милейшего братца нет оснований мстить князю Велимиру.

- Значит, он всё наврал?

- Наврал. И он, между прочим, прекрасно знает, что я не умер вслед за мамой. Мы с ним даже раза три или четыре встречались – правда, давно.

- А вы с ним ровесники?

- Он на полгода меня младше. Ему не так давно исполнилось двадцать восемь лет.

- Ты знаешь, - я виновато улыбнулась, - когда я его впервые увидала, то чуть не умерла на месте. На первый взгляд вы с ним похожи, как две горошины! Понимаешь, сначала мне показалось, что передо мною – ты. Это потом я разобралась, что к чему. А сперва я решила, что ты нас всех предал… ты на меня обиделся?...

- Ужасно! – улыбаясь, сказал маг. – Как же ты только посмела нас спутать? Настоящий я – перед тобой. Ну, разве мы похожи?

- Нисколечко! – счастливо ответила я, смаргивая слезы. Но они все-таки потекли по моим щекам, и Дар долго собирал слезинки своими твердыми губами, посмеивался и шептал, что я – плакса.

- Кхм! Не хочется вам мешать, но ваше отсутствие уже всеми замечено! – вдруг раздался откуда-то сверху Очень Суровый Голос. От неожиданности мы отпрянули друг от друга и отчаянно завертели головами, ища великана, решившего не допустить нравственного разложения во вверенном ему лесу.

Как известно, самыми рьяными блюстителями морали становятся остепенившиеся распутники. С толстой ветки граба на нас оскорбленно взирал лишенный привычного общества деревенских кошек Степан. В начинающихся сумерках его серая шкурка аккуратно сливалась с ландшафтом, и желтые глазищи, исполненные отнюдь не немого укора и негодования, казалось, одиноко парили над нашими головами.