У порога - Юрий Витальевич Яньшин

как в его ботинки попала вода от подтаявшего снега, и он боялся простыть, если срочно не снимет обувь. Жандарм, несмотря на свою кажущуюся бесшабашность, очень заботился о сохранения своего здоровья. — Да, и не найдется ли у вас тут где-нибудь обогреватель или тепловая пушка? Мне не очень хочется шлепать домой в одних носках.

Искать ничего не пришлось. Тут же один из доброхотов протянул руку и, подхватив мокрые ботинки Тучкова понес на просушку. Николай Павлович, ничуть не смущаясь своего вида, продолжил повествование о кратком пребывании за порталом:

— Ощущения были непередаваемые, скажу я вам. Это, как после годовалого сиденья взаперти оказаться на свежем воздухе. Дышишь и никак надышаться не можешь. Я уж и забыл, когда последний раз был в лесу, да еще и в таком девственном. Наши подмосковные леса и в подметки ему не годятся. Как ни старайся, а присутствие огромного мегаполиса чувствуется даже на лоне природы, — продолжал он витийствовать, переминаясь с ноги на ногу.

— Время. Вы забыли сказать про время, — подсказал кто-то из толпы.

— Ах, да, извините, совсем забыл, — спохватился Николай Павлович. — Время, что я провел там, не показалось мне каким-то особенным. Ничего, что заслуживало бы особого внимания. Убыстрения или замедления я никак не ощущал. По моим прикидкам, я провел там не более пяти минут. А что, разве больше? — беспокойно поинтересовался он в свою очередь. — Вот, у меня и объективный контроль на руке, — задрал он рукав пиджака, чтобы продемонстрировать скромное изделие Чистопольского часового завода37.

Стрелки часов показывали 2 часа 5 минут. И это время ничуть не отличалось от того, что проецировалось на цифровом табло в углу демонстрационного зала. А это значило, что время там и тут протекает сравнительно одинаково, что в некоторой степени снимало груз озабоченности с плеч, будущих специалистов по временным перемещениям.

— В общем-то, к этому мне особо добавить нечего. Я провел там слишком мало времени, чтобы более уверенно судить о процессах в потустороннем мире. Это дело специалистов, которые пойдут вслед. Скажу только одно. Мое проникновение явилось убедительным доказательством возможности перемещения живых существ через портал, без каких бы то ни было проблем, а значит, полноценная колонизация иного мира является вполне реальной уже в недалеком будущем.

— Зато мне есть, что добавить! — проскрежетал голосом профессионального злодея из голливудских триллеров Афанасьев. Негодование, которое он копил всё это время, наконец, обрело черты и выплеснулось наружу.

— Уж от кого от кого, но от вас, Николай Палыч, я никак не ожидал подобной недальновидности, а проще говоря, распущенности и безответственности! — принялся распекать жандарма Верховный. — Мало того, что вы своей глупой бравадой подвергли свою жизнь опасности, в конце концов, это ваша жизнь и вам самому распоряжаться ею, так вы еще и поставили под сомнение безопасность окружающих!

— Да, но…

— Никаких «но», — довольно грубо перебил диктатор, пытавшегося что-то возразить Тучкова. — Неизвестно какую заразу притащили вы на подошвах своих ботинок, — ткнул он пальцем на носки Председателя КГБ. — Возможно, что даже и чуму.

— Какую ещё чуму?! — опять кинулся возражать аристократ в десятом или одиннадцатом поколении. — Сказали же, что провели анализы…

— Анализы воздуха и почвы проводились на предмет их состава и пригодности для обитания человека, а не на патогенные микроорганизмы! — гремел Афанасьев, все более и более распаляясь. — Валентина Игнатьевна! — обернулся он в сторону застывшей Николаевой. — Вы уточнили время по ту сторону портала? В прошлый раз вы говорили, что время соответствует II либо III веку нашей эры.

— Да. По уточненным данным, там, — кивнула она головой в сторону погасшего пятна, — если быть точным, 442 год от Рождества Христова.

— Вот! — почти выкрикнул Афанасьев. — Как раз времена нашествия полчищ Атиллы Завоевателя! И вам Николай Палыч, как общепринятому знатоку истории должно было быть известно, что именно орды Атиллы принесли на своих копытах из средней Азии чуму в Европу, которая полностью уничтожила население тогдашней Лютеции, которая сейчас называется Парижем!

— Но бубонная чума, а тем более легочная не распространяются подобным образом, — опять попробовал было оправдаться генерал-полковник, все-таки начавший понемногу осознавать свою оплошность.

— А кроме чумы никакой иной заразы в те времена не гуляло?! — опять перебил его диктатор. — Но это только одна сторона медали. Вы, самонадеянный горе-экспериментатор, не учли и другую сторону этой медали!

— Какую?! — опешил Тучков.

— А такую! — передразнил его Афанасьев. — Из-за чего, по-вашему, вымерли почти все индейцы Латинской Америки? От жестокостей конкистадоров?! Отнюдь! Они вымерли от банального гриппа, который им притащили Кортес и Писарро, и от которого у аборигенов не было иммунитета! Вы можете всем нам дать гарантии того, что не надышали там чем-нибудь простудным, типа Ковида-19?!

Тучков, который еще зимой переболел этой заразой, понуро опустил голову, признавая тем самым правоту Верховного.

— Что же, мне теперь застрелиться что-ли? — пробубнил он, глядя исподлобья на диктатора.

— Из всего сказанного мною, вы должны сделать соответствующие и правильные выводы для себя. На будущее. А посему, после окончания сегодняшней презентации, вы не поедете домой, а прямиком направитесь в Бурденко38, где пройдете всестороннее обследование. И без справки о том, что никаких видимых отклонений в вашем организме не обнаружено, не смейте мне попадаться на глаза!

— Есть, не попадаться, — пробулькал Тучков, опять опустив голову ниже плеч.

— Да и вот ещё что…, — пожевал губами Афанасьев, выискивая подходящие случаю крепкие эпитеты, но все же недостаточно, чтобы привести в смущение пожилую леди, всё ещё судорожно сжимающую в руках хилый букетик подснежников

— Что?! — вскинулся мастер заплечных дел.

— Пока вы там скакали восторженным козликом, пренебрегая всеми нормами безопасности, тут у нас могло всякое произойти. Вплоть до ядерной войны.

— Как это?! — не понял Тучков, ошарашенный обвинением чуть ли не в развязывании всемирной войны.

— Очень даже запросто, — передернул плечами Верховный. — Читали, небось у Брэдбери рассказ «И грянул гром»? Он там бабочку раздавил, здесь же в это время из-за него выбрали не того кандидата в президенты. А вы, пока скакали, уж наверняка раздавили не одну мошку. Так что, я теперь не уверен, кто сейчас проживает в вашей квартире. Это, как минимум, — развел диктатор руками в стороны, и было непонятно — шутит он или говорит на полном серьезе.

— Но как же так? — окончательно растерялся Тучков, озираясь по сторонам в поисках помощи.

Помощь, к его счастью, не замедлила явиться в виде маленького и худенького юноши, почти что мальчика, неизвестно как попавшего в среду научных светил. Он с трудом протолкался сквозь плотно стоявших сотрудников и приглашенных гостей.

— Я позволю себе не согласиться с мнением уважаемого товарища Афанасьева, — детским дискантом