Наваждение - Джессика Марч

— Вот именно, — улыбнулась она в ответ. — Это многообещающая концепция, мистер Рис. Думаю, объединение пойдет на пользу «Ригал». Продемонстрирует, что именно мы пытаемся предпринимать. Более того, — добавила она, — я верю, что принципы деятельности «Фрешфрут» могут быть успешно распространены не только на производство прохладительных напитков, но также и на различные другие натуральные продукты на основе фруктов. Рис кивнул:

— Вы справились с вашим домашним заданием, мисс Сандеман. Я думаю, вы нашли для нас выигрышное приобретение.

— Тогда, если позволите мне сказать, мистер Рис, я думаю, нам следует действовать быстро.

— Но почему так, мисс Сандеман? Кто-нибудь из наших конкурентов проявил интерес к «Фрешфрут»? — Глаза Риса сверкнули: так случалось всегда, когда он упоминал о «конкуренции».

— Пока нет, сказала она, но если мы начнем шевелиться быстро, выкуп может быть осуществлен безболезненно. Как вы видели, большинством акций владеет основатель компании мистер Харви Бенсон. Я провела некоторое расследование финансового положения мистера Бенсона: похоже, он испытывает некоторые проблемы с наличностью, связанные с крупными вложениями в недвижимость в Калифорнии. Я полагаю, что если вы сделаете ему предложение сейчас и подсластите эту пилюлю долгосрочным контрактом на должность управляющего, то все проблемы мистера Бенсона могут быть разрешены. А вы еще получите выгоду, поскольку он человек в этом деле опытный.

— Я приму к рассмотрению все ваши рекомендации, мисс Сандеман. А сейчас прошу извинить меня…

— Мистер Рис, если вы найдете еще минутку или две… — нервничая, попросила Ники, понимая, что отведенное ей время истекло.

Рис взглянул на свои часы и кивнул. Ники вынула из своего портфеля газетную вырезку.

— Я уверена, вы видели эту заметку, — сказала она, — об иске, возбужденном против «Хайленд Тобакко» мужем женщины, которая умерла от рака легких, после того как тридцать лет курила сигареты «Хайленд».

Рис нахмурился.

— В этом нет ничего нового, — сказал он, отодвигая от себя вырезку, — судебный иск такого рода — отражение сутяжнического времени, в котором мы живем, мисс Сандсман.

Невзирая на его холодную реакцию, Ники настаивала на своем.

— Я подумала, сказала она, — что при всех негативных последствиях этого процесса для Хайленда, это может быть прекрасным поводом для «Ригал» раскрыть некоторые собственные планы на будущее.

— Я принимаю мысль, — кивнув, сказал Рис. — Однако, мисс Сандсман, в преждевременности есть такая же опасность. Если мы будем сейчас обсуждать планы, которые не могут быть осуществлены в течение нескольких лет, то можем породить скорее цинизм, чем воодушевление.

— Понимаю, — медленно протянула она.

— Но, — добавил он, улыбнувшись, — поскольку вы проявляете такой острый интерес к имиджу «Ригал» в глазах публики, пожалуйста, не стесняйтесь приходить ко мне с любыми другими идеями, которые у вас возникают. Я ценю ваш проект, мисс Сандеман, и вашу преданность. Как я уже сказал при нашей первой встрече, думаю, что вас ожидает в «Ригал» многообещающее будущее. Весьма многообещающее…

Ники оставила кабинет Риса со смешанным чувством. Удовлетворенная его похвалой, она в то же время была разочарована, что Рис, как ей показалось, не оценил всех достоинств ее предложений.

Разумеется, он тоже видел возрастающее число-публикаций с нападками на особые привилегии, которыми пользуются табачные компании, и на их смертоносную продукцию. Конечно, он не мог не заметить возрастающую силу движения против курения. Теперь, когда Хайленд был публично обвинен в смерти от курения, почему бы Десмонду не захватить возможность дистанциировать «Ригал» от других компаний? Почему он не понимает, что заявление о намерениях лучше, чем молчание, свидетельствующее о соучастии?

Стоя перед зеркалом, Ники поправляла расшитую бисером головную повязку, которая довершала се вечерний туалет для бала у Андервуда. Ее белое развевающееся платье в складку, приобретенное в одном из старейших магазинов Атланты, великолепно сидело на ней, так же, как вечерние туфли.

Когда позвонил дежурный отеля и сообщил, что прибыл ее сопровождающий, Ники добавила немного румян на щеки и нанесла еще один слой красной помады, чтобы придать своему рту вид «пчелиного укуса», как было модно в двадцатые годы.

Она открыла дверь, чтобы встретить Алексея, мгновением раньше, чем он успел постучать.

— Ты выглядишь ошеломляюще, Ники, — выдохнул он, — совершенно великолепно!

— Ты и сам прекрасно выглядишь, — сказала она, одобрительно оглядывая безукоризненно сшитый вечерний костюм Алексея и шелковый шарф, небрежно накинутый на шею. Мимолетно взглянув в зеркало, Ники должна была признать, что они составляют превосходную пару. Но чем лучше она узнавала и ценила Алексея, тем дальше отдалялась от мысли выйти за него замуж. «Что со мной?» — не раз спрашивала она себя. Всю свою жизнь она чуралась мужчин, особенно тех, которые выглядели способными любить. Алексей не желал ничего больше, кроме как заботиться о ней, в чем она всегда нуждалась, но все, что Ники могла дать ему — признательность и извинения.

— Спасибо, что заехал, — сказала она, коснувшись его губ теплым, но не страстным поцелуем. — Блейк угрожала мне всеми земными карами, если я не вытащу тебя на этот уик-энд.

— Весь к твоим услугам, — галантно произнес он, — хотя до сих пор не могу понять, почему ты ведешь такой образ жизни. Я уважаю твою независимость, Ники, и понимаю, как важна для тебя твоя работа, если компания «Ригал» добровольно отказывается от своих табачных интересов, если такой человек, как Десмонд Рис, выступает с публичным заявлением против производства сигарет. Но чего я никак не могу понять, так это почему ты не можешь вести нормальную жизнь в добавление к своей работе. Разве у тебя нет времени оставить этот отель и…

— Нет времени даже подумать о том, чтобы найти квартиру, поэтому пусть все останется как есть, — оборвала Ники Алексея, прежде чем он смог закончить фразу.

Его темные глаза блеснули.

— Я не говорил о деталях, — сказал он спокойно.

— Я знаю, — вздохнула она, — извини меня, Алексей. Я просто не в состоянии дать тебе ответ, которого ты ждешь. — Она протянула руку и кончиками пальцев коснулась его лица. Он перехватил ее руку и надолго задержал в своей.

— Может быть, кто-то есть? — мягко спросил он. — Кто-то, кого ты могла бы любить?

— Нет! — быстро ответила она и затрясла головой, словно стараясь изгнать образ Уилла, который мелькнул в сознании. Необъяснимым образом Алексей вызвал у нес раздражение, задав вопрос, на который у нее не было твердого ответа.