Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

Вернувшись в командный отсек, я села за свой пульт. Хок занял место второго пилота. Булатов и Долорес разместились за астронавигационным и коммуникационным пультами. За резервным примостился Таро, мрачновато посматривая на экраны.

На фронтальном экране появилась желтоватая горошина Гимела, постепенно увеличиваясь в размерах. Несмотря на принятые мною меры, я чувствовала, что на звездолёте начинает нарастать атмосфера нервозности. Ещё раз окинув взглядом показания приборов, я оглянулась и посмотрела назад. Возле задней стены стояли Дакоста и Бетти Фелтон. Последним в отсек вошёл Джулиан и встал между мной и Хоком.

Горошина по курсу медленно росла и уже была размером с мячик для гольфа.

— Объявить боевую готовность? — спросил Хок.

Я бросила на него настороженный взгляд.

— Зачем? — поинтересовался Джулиан, опершись о высокую спинку его кресла. — Ты собираешься вступать в бой?

Хок поднял голову и посмотрел на него. На дне его тёмных глаз я заметила страх. Похоже, я зря завела разговор о боевой магии и явно преувеличила жизненный опыт своего старпома. До этого он не встречался ни с чем подобным. Что уж говорить об остальных… Потом Хок посмотрел на меня и быстро отвёл взгляд. Я видела, как он откинулся на спинку стула, расправил плечи и несколько раз глубоко вздохнул. Потом снова повернулся ко мне и деловито кивнул, давая понять, что он в порядке.

Гимел вырос до размеров футбольного меча, и теперь на верхних экранах появились чёткие изображения, передаваемые со спутников. Патрулирование над планетой продолжалось. Противник не желал нашего возвращения. Я вдруг вспомнила об инспекторе Кирчмаунте, который находился сейчас на мостике «Фудзивары». Как он попал туда? Что у него на уме? Быть может, на него всё-таки можно положиться? Может быть, он даже не один?

Я вспомнила, что он без зазрения совести запустил во время сеанса связи с нами запись Голоса. Можно ли было предположить, что мы проявим сообразительность и просто запишем Голос, чтоб разложить его на составляющие? Мог ли это быть королевский подарок или обычная попытка задурить нам головы?

— Скоро нас обнаружат, — произнёс в гнетущей тишине Булатов.

— Я знаю, — спокойно проговорила я.

Конечно, нас обнаружат, едва мы выйдем на дальнюю орбиту. Я чувствовала себя спокойной, но внутри нарастала неприятная, не поддающаяся контролю дрожь. Общая тревога начала передаваться и мне. Чёрт возьми, разозлилась я, кто-то на этом корабле должен сохранять спокойствие. Я посмотрела направо. Джулиан с невозмутимым видом всё так же стоял возле Хока. Встретившись со мной взглядом, он чуть кивнул и снова взглянул из-под полуопущенных век на приближающийся шар планеты.

— Машинное, маневровые к работе, — приказала я. — Готовьте антигравитационные стабилизаторы.

— Маневровые готовы. Стабилизаторы — готовность три минуты двадцать семь секунд, — услышала я голос капитана Эрлинга. Меня вдруг обрадовало, что на реакторах дежурит он. Мне казалось, что он спокойнее Бомбадила и лучше соображает.

Шар уже распахнулся перед нами огромной коричневой чашей, на поверхности которой под слоем жидких облаков поблескивали тонкие нити рек среди складчатой ткани гор.

— Нас обнаружили, — сообщила Долорес.

Я бросила взгляд на боковой экран. Перехватчики и «Фудзивара» на бешеной скорости неслись к нам. Я взялась за штурвал и, заложив глубокий вираж, начала заход на посадку, краем глаза наблюдая за показаниями на панели защитных экранов.

Три мощных звездолёта вылетели из-за горизонта почти одновременно и с ходу обрушили на нас шквальный огонь из лазерных орудий. «Фудзивара» выпустил пару гравитационных ракет, которые взорвались, столкнувшись прямо у нас за кормой. На «Фудзиваре» Кирчмаунт, снова вспомнила я, но он знает, что у нас включена защита и ракеты нам не страшны.

Я упорно заходила на посадку в заранее определённый район. Один из перехватчиков ринулся нам наперерез, явно намереваясь подставить свой бок, но я резко опустила нос баркентины. Маневренность у неё была просто исключительная, и огромный звездолёт легко прошёл под днищем перехватчика. Мне даже показалось, что на какой-то момент они нас потеряли. Наше экран-поле по-прежнему было включено, а, следовательно, визуально обнаружить нас было невозможно. Они пользовались данными сканирующих систем, установленных на трёх звездолётах и обеспечивающих полный охват пространства над планетой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Они вызывают нас на связь, — сообщила Долорес.

— Уже несколько прямых попаданий в борта и одно в днище, — прокомментировал Хок ход массированного обстрела, который вели звездолёты противника.

— Давайте видеосигнал на левый верхний экран, аудиосигнал преобразуйте в текстовой, — распорядилась я.

Убедившись, что слева снова появилось лицо Моргана Кирчмаунта, я вернулась к выполнению маневра, сжав руками штурвал. Мне не нравилось, что нас обстреливают. Я не привыкла к подобному обращению, и это меня раздражало и отвлекало. Время от времени я бросала взгляд на небольшую шкалу, которая показывала мощность отражённого защитой удара. Если б у нас не было радоновой защиты, то щиты могли бы и не выдержать. Я подцепила пальцем визир на панели защиты и сдвинула его вверх, увеличивая уровень мощности, и тут же с досадой мотнула головой. Это уже нервы. Радоновую защиту им не пробить в любом случае.

— Нам предлагают немедленно сдаться, — сообщил Хок.

— Правда? — переспросила я. — А то что?

— В противном случае мы будем уничтожены, — добавил он. — Парень говорит о каком-то сверхоружии, которым они располагают.

— Спроси, что за оружие… — произнесла я, увидев далеко впереди серую гряду скал, из-за которой появилась жёлтое плато.

В за ним виднелись мрачные скальные столбы и приземистые постройки между ними.

— Они ушли, — произнёс Хок.

Я посмотрела на верхний экран. Перехватчики, «Фудзивара» и несколько присоединившихся к ним в погоне маломерок разбегались в стороны, резко набирая высоту.

«А если у них, действительно, есть какое-то сверхоружие?» — пронеслось у меня в голове, когда я снижала скорость, подходя к месту посадки. Решив, что отступать некуда, я остановила баркентину и медленно начала опускать её на плато, подключив мощные антигравитационные стабилизаторы. Посадка прошла с ювелирной точностью, и я опустила звездолёт именно в той точке, которую наметила. Выпустив из днища опоры, я ощутила, как они мягко заглубились в сыпучий грунт, и баркентина застыла, уперев их в мощный скальный пласт. Понизив активность стабилизаторов, я добилась, чтоб давление на скальную породу было достаточным для надёжного сцепления с грунтом, но не превысило предел прочности скальной породы.

Закончив посадку, я посмотрела на фронтальный экран и увидела далеко впереди, на стыке раскалённого жёлтого плато и такого же раскалённого жёлтого неба зловещий город, сжатый с двух сторон высокими скалами.

— Тихо… — проговорила Долорес, и её голос прозвучал испуганно.

Только тут я заметила, что все экраны, соединённые с системой связи, рябят белёсыми помехами. Долорес имела в виду абсолютную тишину в эфире. Даже спутники на орбите перестали передавать сигнал.

В рубке тоже повисла напряжённая тишина. Я быстро просматривала показания внешних датчиков, но за бортом корабля было тихо и спокойно. Только воздух колебался от зноя, размывая и без того неясные очертания далекого города.

А потом небо начало темнеть, постепенно наливаясь тяжёлой свинцовой серостью. Там, впереди, над взметнувшимися вверх скалами, постепенно копилась странная жутковатая синева, которая, словно, затягивала взгляд. В ней медленно кружились, свиваясь в причудливые кольца, дымные спирали. Пару раз даже полыхнула молния.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Спирали постепенно расширялись, захватывая своими витками всё большую часть неба, бледными полосами пробегая над плато и уходя куда-то назад, за корму баркентины. А потом они вдруг резко сжались, снова ушли в чернильно-синий мрак над городом, и там что-то тревожно запульсировало.