Из Ночи и Хаоса - Дженна Вулфхарт

– Мне не нравится выражение ваших лиц, – прищурился Кален. – Это из-за твоего отца, Руари? Он сделал что-то еще перед смертью, из-за чего у нас теперь могут возникнуть проблемы?

Руари перевел дыхание, но говорить начал Гейвен:

– Кален, после того, как ты ушел, мы обнаружили, что Морган на самом деле… ну, я действительно не знаю, как можно сказать об этом наиболее прямо. Она не Морган. Твоя мать жива, Кэл. Она использует Морган как свой сосуд, и она жива.

Черт.

Кален стиснул зубы, и его взгляд стал тяжелым. Узы между нами натянулась, и я почувствовала лавину эмоций, которая грозила похоронить его под собой. Столько гнева, столько горя и в то же время проблеска облегчения, которое, я знала, он хотел скрыть. Я придвинулась к нему поближе и погладила его по спине, но он никак не отреагировал на мое прикосновение.

Когда Кален не ответил, Гейвен продолжил:

– Каким-то образом она сбежала из подземелий. Мы не стали долго искать ее, потому что готовились к походу, чтобы прийти вам на помощь. Нам нужно было выступать. Только когда мы достигли перевала, она явилась снова. К Руари.

Руари напрягся, встретившись взглядом с Каленом – своего сводного брата, как я поняла. В некотором смысле.

– Она ждала, пока Гейвен поднимется на гору к Дубносу, – сказал Руари. – Она пыталась склонить меня присоединиться к ней в Гейлфине.

– Гейлфин? – нахмурившись, спросила Фенелла. – Почему она хотела, чтобы ты поехал туда? Сейчас от города остались одни руины, и не похоже, что у нее в прошлом была какая-то связь с этим местом. Верно?

Она взглянула на Калена, но он не ответил. Он едва дышал.

– Она сказала, что Андромеда отдала город ей, – сказал Руари, поднимая руки. – Она планирует создать новое королевство фейри, пока боги будут продвигаться к землям смертных. Кстати, именно этим они сейчас и занимаются. Все это… Я думаю, что это было задумано как отвлекающий маневр, способ занять нас, пока они идут на Талавен. Им плевать на Эсир, пока мы не сражаемся с ними. Им нужны люди.

– Но штормовые фейри сказали, что этот город должен погибнуть, – глубоко вздохнула я.

– Без сомнения, они имели в виду именно это, – ответил Руари. – Этим королевством правит Кален Денар, который представляет для них большую угрозу. К счастью, они все еще недооценивают нас, но я уверен, что они больше не совершат такой ошибки.

Я бросила взгляд на Калена. Его лицо по-прежнему было суровым и непроницаемым. Я знала, что ему было тяжело услышать новости, касающиеся его матери. Она не только была жива, но и служила богам. Она была его врагом и его кровью. Я слышала, как он говорил о ней до того, как узнал правду, и я видела выражение его лица, когда он подумал, что ее убил Оберон. Это была глубокая любовь. Любовь, которой было несколько столетий.

В этот момент сверкнул серый драгоценный камень, выпавший из маленькой чашечки на стол переговоров. По комнате разнесся твердый, уверенный голос Нив.

– Кален Денар.

Я прислонилась к столу, когда Кален схватил камень и зажег под ним пламя.

– Нив, – требовательно сказал он. – С тобой все в порядке? Где ты? Все в безопасности?

– Я в порядке. Мы все в порядке.

– Вэл, – прошептала я, и мои глаза наполнились слезами. Я старалась не поддаваться опасению, что она, возможно, мертва, но оно все равно сидело у меня внутри, присутствуя постоянно последние несколько дней. Но она была цела. С ними все было в порядке. Поверить в это было почти невозможно.

– Послушайте, у нас мало времени, так что я потороплюсь. Король Талавена готовит армию. Мы отправляемся на помощь Эсиру на сотне кораблей, на борту которых лучники, мечники и готовые к бою лошади. Просто продержитесь еще немного.

Кален кивнул, а я обнаружила, что вцепилась в край стола.

– Нив, боги…

– Да, о богах. – Лицо Нив на камне начало колебаться. – Мне нужно сказать тебе кое-что важное, но мне нужно, чтобы ты присел.

– О черт, – пробормотала Фенелла. – Звучит не очень хорошо.

– Тесса не была той, кто вернул богов, как и Оберон, – сказала она яростным шепотом. – Это был кто-то другой, тот, кто заключил сделку с Андромедой. Это долгая история, поэтому я не буду сейчас вдаваться во все подробности. Все, что вам нужно знать – душа Андромеды – ее сущность – не могла вернуться в этот мир без якоря. Привязи.

Якорь.

– Взамен этому человеку была подарена вечная жизнь. И пока она жива, мы не сможем избавиться от Андромеды, хотя убийства якоря будет недостаточно, чтобы снова изгнать богов. Вам нужно что-то гораздо более мощное.

Из горла Калена вырвался низкое рычание, и меня захлестнула волна горя. Таким мог быть только один человек в мире, и Нив была права. Это была не я. И не Оберон. Кален высказал мне это опасение вслух пару месяцев назад. С тех пор мы оба отказались от него. Его мать умерла, – по крайней мере, мы так думали.

Но теперь все обрело смысл. Кален смог так легко отказаться от своей клятвы, когда дело дошло до меня. Это было не из-за наших уз или его настойчивых утверждений, что Оберон был его заклятым врагом. В глубине души я всегда знала, что за этим кроется нечто большее. Я всегда подозревала. Это было бы слишком просто. Потому что все это время его мать, которая сейчас находилась в теле Морган, была единственной причиной. И поэтому клятва все еще действовала.

Ее убийство уничтожило бы Калена. Кем бы она ни была.

– Нив, подожди, – Кален выдохнул, когда ее лицо снова дрогнуло. – Вы не должны снаряжать корабли. Боги идут на земли смертных.

Драгоценный камень погас. На мгновение в комнате воцарилась тишина, похожая на клубы едкого дыма. Напряжение вокруг нас усилилось. А затем Кален отвел руку и швырнул драгоценный камень в стену. Он с грохотом ударился, разлетелся на тысячу кусочков и осыпался дождем осколков по полу.

– Я не думаю, что она слышала то, что вы сказали, Ваше Величество. – Руари оперся кулаками о стол.

Я подняла глаза, услышав, как он назвал Калена по титулу, но сам король, казалось, этого не заметил. Его взгляд был сосредоточен на том месте, где разбился драгоценный камень, и на сколе, оставшемся от удара. А затем, после напряженного молчания, Кален повернулся к одному из Туманной Стражи.

– Попробуй еще раз связаться с Нив и расскажи ей все, – сказал он Гейвену. – Я буду в