Война колдунов. Штурм цитадели. - Александр Рудазов

— Не может быть…

— Да. «Общая капитуляция».

Глава 27

Ночное небо озарил фейерверк. Над Симбаларем гремит пушечный салют. Сегодня, пятого июля 7145 года, страна празднует победу.

Даже три страны — Лария, Рокуш и Кентаврида.

Большой и малый зиккураты превратились в руины. Стальные Солдаты работали отбойниками, пока не размолотили каменные пирамиды в пыль. А вот Промонцери Альбра по-прежнему стоит там же, где и стояла.

Точнее, так кажется со стороны.

На самом деле от Цитадели Хаоса остался только адамантиевый каркас. Эта скорлупа феноменальной прочности уцелела, но внутренние помещения полностью разрушены. Пожар чудовищной мощи уничтожил все подчистую — не поддался только великолепный адамантий. Теперь к небесам вздымается пустая металлическая оболочка — совсем тоненькая, однако даже не думающая терять форму.

Коцебу уцелел, хоть и получил серьезные повреждения. Адский дух едва не переломил бронзовый диск надвое, но Шамшуддин все же сумел вывести летучий особняк из боя, приземлив его далеко в тылу. Сейчас именно здесь идет заседание генштаба — в полуразрушенном Симбаларе просто нет более подходящего места, чтобы собрать столько важных персон.

Правда, как раз Шамшуддин во всем этом участия не принимает. Чернокожий архимаг полностью выдохся. Он просто лежит на диване и отдыхает.

— Ху-у-у-у-у-уберт!… Еще чашечку кофе бедному измученному маргулу!… Еще чашечку… а лучше — ведерочко…

Но домовому-дворецкому некогда — в этом доме еще никогда не бывало столько важных гостей. За большим столом собрались сановные военачальники двух держав во главе с августейшими особами — королем Рокуша Обелезнэ Первым и Крылатым Намибом Кей-Кооном. И это еще не считая вождя дэвкаци — Индрак Молот хоть и перебинтован с головы до ног, но ест и пьет за десятерых.

Брауни в ливрее едва-едва успевает обносить всех закусками и напитками.

— Мы рады, что вы подоспели вовремя, ваше величество, дорогой мой брат, — наклонил голову Обелезнэ. — Должен сказать, мы уже не ожидали вашего появления.

— О, все было рассчитано, — неловко подогнул колено Кей-Коон. Кентаврам ужасно неудобно сидеть за столом — вся мебель в доме рассчитана на двуногих. — Мы подошли к границе еще три дня назад, но на рожон не лезли — дожидались вас, ваше величество. Как только пришли известия о начале штурма, мы тут же открыли второй фронт и двинулись на соединение.

— А шпионы колдунов ничего не заподозрили?

— Здесь нам помогли жеребцы Забережья, — кивнул на своего соседа Крылатый Намиб. Загорелый кентавр с длинным оселедцем пристукнул об пол бунчуком, сохраняя каменное выражение лица. — Когда мы представили доказательства того, что священный Камень Мира был похищен не нами, а серыми, казаки согласились заключить мир и даже предложили военную помощь. Однако все было обставлено в глубокой секретности — наши войска двигались раздельно, время от времени даже вступая в небольшие стычки. Почти что учебные маневры. Для непосвященных положение выглядело так, будто наша Боевая Орда потерпела поражение и отступает в глубь страны, а жеребцы Забережья преследуют нас с намерением добить. Серые не должны были заподозрить неладное — тем более, что их внимание было приковано к восточному фронту.

— Хитрость, достойная Хобокена, — сделал комплимент Обелезнэ.

— О да! — вспомнил Кей-Коон. — Мы уже прослышали о том, что наш старый друг снова… как бы это лучше выразиться… в строю. Клянусь лоном Матери, это воистину удивительно!… но именно поэтому мы испытываем вполне оправданные сомнения. Скажите откровенно, ваше величество, не обман ли это? Мы вполне можем понять, если вы подыскали некоего жеребца, станом и ликом схожего с покойным, и выдали его за воскресшего маршала. Это было бы весьма мудро — серые испытывают почти суеверный страх перед именем Хобокена.

— Нет, это не так, — чуть улыбнулся Обелезнэ. — Никакая фальшивка не сумела бы совершить того, что совершил в этой войне Железный Маршал.

— Это радует наше сердце, и мы с нетерпением ждем, когда сможем облобызать нашего старого друга. А когда мы это сможем, кстати?…

— Вскоре, полагаю, — посмотрел на часы Обелезнэ. — Сейчас маршал несколько не в форме — в поединке с маршалом Астрамарием он получил… ранение. Однако если бы потолок в этом доме был прозрачным, мы бы видели его прямо сейчас — он на втором этаже, с нашим новым министром магии и его… адъютантом, полагаю. Я все еще не совсем уверен, кем маркиза Ли приходится герцогу Креолу.

— Вот как. Что ж, в таком случае мы предлагаем не тратить попусту бесценного времени и найти пока ответы на первостепенные вопросы. Как-то — что стало с нашим гонцом Сти-Глером и молодой человеческой кобылицей, что была вместе с ним?

— На этот счет мне нечем вас порадовать, ваше величество. Зеньор Логмир… тот человек, что изволит сейчас спать на ковре лицом вниз, — пояснил король Обелезнэ, — принес неутешительные вести. Оба гонца были перехвачены серыми и жестоко умерщвлены.

— Слезы застилают мне очи, — склонил голову Кей-Коон.

Огромные, почти лошадиные глаза и в самом деле налились соленой водой. Однако не по причине какой-либо особой печали — кентавридские кентавры пускают слезы с небывалой легкостью. Для них это всего лишь дань вежливости — заплакать, услышав о чьей-нибудь смерти. Почти что условный рефлекс.

Вот представители Забережья даже и не подумали как-то выказать сочувствие. Для кентавров-казаков гибель сородича — пустяк, мелочь. Время от времени такое происходит, но переживать по этому поводу глупо. Забережский кентавр, узнавший о смерти друга или родственника, в лучшем случае обронит что-нибудь вроде «угораздило же его…».

— Зеньор Хуберт, вы были у герцога Креола? — вежливо, но настойчиво поинтересовался Обелезнэ у вернувшегося домового. — Он все еще не готов к нам присоединиться?

— Судя по тому, что он запустил в меня стаканом — все еще не готов, сожалею, — чопорно ответил брауни. — Не желаете ли еще глазированных орешков, ваше величество?

В лаборатории Креола тем временем продолжается медосмотр. Маг с недовольным видом обошел вокруг сидящей на стуле ученицы… уже в пятый раз. Та с каждой минутой сопит все громче, едва сдерживаясь, чтобы не начать ругаться в голос.

— Ну?! - наконец прорвало Ванессу. — Ты собираешься что-нибудь с этим делать?!

Креол что-то невнятно пробурчал и осторожно оттянул Вон веко, вставляя тоненькие распорки. За последние пять минут глаз, поврежденный тварями Мурока Вивисектора, ничуть не изменился. Хрусталик все такой же мутный, роговица повреждена, сетчатка отслоилась от задней стенки, зрачок покраснел.