Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин

Кто—то задастся вопросом, какое отношение имеет чеченская война к Великой Отечественной и при чем здесь Борис Ельцин, если книга о Василии Сталине? А связь прямая. У Ельцина, как бы это ни казалось странным, и в наши дни есть много разделяющих его «демократические» взгляды людей. Как ни странно, его поддерживают и ветераны Великой Отечественной, среди которых оказался и друг Василия Сталина Степан Микоян. Именно на него так часто в своей книге о сыне Сталина ссылается «изобличитель» Василия Олег Смыслов. Летчик—ветеран с душевной болью и горечью вспоминает «ретроградные, антидемократические действия нашего теперешнего руководства. Краеугольные камни демократии — свобода информации, разделение властей, независимость суда и сменяемость власти — все это, без исключения, сейчас нарушается или ликвидируется. По конституции наша страна — федеральная, но если губернаторы фактически назначаются, а региональные парламенты могут быть распущены решением центральной власти, то это уже и не пахнет федерализмом….

То и дело отменяются и «исправляются» многие законы и правила, принятые в 90–х годах по примеру цивилизованных стран. Изменения в правилах выборов грозят превратить их в пустую формальность, что мы уже «проходили». Есть уже и «руководящая партия», и «ЦК» — аппарат президента.

Я уверен, что через какое—то время страна снова станет на правильный путь, но, увы, мне это увидеть уже не придется. Я только надеюсь, что мои внуки и правнуки будут со временем жить в цивилизованной демократической стране…» (Микоян С.А. Мы — дети войны. Воспоминания военного летчика—испытателя. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — С. 570).

Уверен, у Василия Сталина язык такое сказать не повернулся бы, а вот Степан Микоян, приятель Василия, над теплым еще телом великой страны (которая, будучи раненной демократическими реформами, все же выжила и, набрав силы, встает на ноги) решил, что кровопускание СССР пошло на пользу, и жалеет, что живет не в княжестве Московском, а в пока еще единой России. Но если наша многострадальная страна все же снова наступит на грабли демократии и «встанет на правильный путь», внуки Степана Микояна вряд ли смогут жить в «цивилизованной демократической стране». «Демократия» по западному образцу проявила свою крайнюю агрессивность и доказала, что с ней рядом могут уживаться только безликие сырьевые придатки, а никак уж не государства—партнеры.

Но раз уж Степан Анастасович припомнил светлые 90–е, придется и мне поделиться воспоминаниями рядового гражданина о «прекрасной» поре юности в стране, контролируемой криминальными группировками; в стране, где негодяй за день становился миллиардером, а целые слои населения — миллионы людей — становились нищими; где прилавки ломились от товаров, которые никто не мог купить; где за десять лет было уничтожено лучшее в мире образование; где банкир или адвокат, ничего кроме навоза не производящий, начал цениться больше, чем ученый, инженер или рабочий, которые производят основную массу материальных благ; где во имя интересов одной правящей семейки был раздут пожар чеченской войны. И Россия встала на край пропасти, зияющей угрозой полного развала России на более мелкие удельные княжества. Еще никогда страны «развитого капитализма и демократии» не были так близки к победе в своем очередном крестовом походе на восток.

Готовилась самая грандиозная победа в информационной войне запада против России. Технология расчленения, когда люди перестают себя отождествлять со своей страной, почти сработала, но тут подкачал основной гарант конституции, и вся затея пошла побоку. Но технология осталась. В основных чертах она выглядит следующим образом.

Для того чтобы расчленить государство, сначала следует расчленить его общество. Сделать это можно несколькими способами: по религиозному признаку, по этническому, по территориальному. Эффективнее всего скомбинировать все три составляющие в одно целое и бить мощными пропагандистскими акциями по самым слабым звеньям государства, пока не начнется раскол. А затем, проанализировав причины раскола, выявить основные его причины и продолжать информационные атаки, направленные на осложнение ситуации. Недовольство масс следует направлять с помощью СМИ, четко указывая цели. Подобные меры должны привести к развязыванию гражданской войны. Чтобы не допустить локализации гражданского (этнического, религиозного, социального) конфликта, следует создать сразу по возможности несколько очагов недовольства. Затем, либо управляя самопровозгласившими новыми правителями самостоятельных территориальных единиц (как в Югославии), либо «вводом оккупационных войск для поддержания мира в регионе» (как в Ираке), взять под контроль пораженные в информационной войне территории. Такая участь ждала в 90–х и Россию, но хозяева Ельцина просчитались, делая ставку на старика—пропойцу, которому народ не верил, а соответственно, не питал особого доверия и к СМИ, якобы независимым, но полностью дующим в ельцинскую дуду. Поэтому чеченскую информационную войну Россия не просто выиграла, но сумела обратить против уже не «борцов за независимость» маленькой, но гордой республики, а «бандформирований», «элементов международного терроризма» собственно сами западные СМИ. Они—то язык и прикусили.

Для того чтобы вести войны гражданские (а чеченская война началась как раз как классическая гражданская), для начала нужно сделать так, чтобы люди, проживающие в одной стране, забыли свое прошлое, а еще лучше воспринимали его в искаженном виде. Это позволит людей с различными взглядами заставить поскорее встать по разные стороны баррикады. А баррикады надо создать. Этим и занялись СМИ. Сначала была создана национал—шовинистская баррикада, затем к ней прирастили политическую надстройку, а на вершину была загнана лихорадящая экономика. Детонатором этой войны стала внутренняя политика двойных стандартов. Ельцин объявил народу о небольшой победоносной войне, которая поможет сплотить (как гражданская война вообще может кого—то сплотить) народ. В то же время тот же Ельцин тайно встал на сторону врага. А как иначе назвать поведение Президента России, который в переломные моменты, когда наши военные, несмотря на заранее неподготовленную операцию, все же начинали добиваться успехов в войне, останавливал военные действия в Чечне и давал уйти боевикам? Как назвать его поведение, если он точно знал даже о количестве снайперов—наемников, действующих с чеченской стороны, но кроме прессы, ни с кем не делился этой информацией? Да и откуда он, человек невоенный, владел ею? Кем же остается считать бывшего Президента и премьер—министра, кроме как предателями, если во всех открытых информационных источниках в то время звучала жесткая критика российский военных, проливающих за этих светил демократии кровь, и жалобные вопли в адрес несчастных чеченцев? Неужели Ельцин не знал, что превращенный в руины город Грозный, на штурм которого было потрачено несколько лет, был городом русским? Более семидесяти процентов проживавших в нем жителей, были русские. Наверняка знал и уничтожал свой народ руками соотечественников. Но этот план был придуман не им, точнее не им одним, а вместе с другим бывшим офицером советской армии, страдающим манией величия, Джохаром Дудаевым. Впрочем, даже и не этими «наполеонами». Если учитывать, что чеченская война за светлое будущее демократии финансировалась чуть ли не открыто США, то можно считать всю политическую верхушку тогдашней России лишь пешками в руках американского политического гегемона.

Недавно по каналу REN—TV был показан фильм «Чеченский капкан», в котором подробно было рассказано о тех событиях и четко названы виновники «торжества». Но в России как—то быстро все было замято, зато этот фильм, как наглядное пособие по «работе с неверными», был размещен на нескольких турецких, пакистанских и… израильских сайтах. Вместо того чтобы крутить «Чеченский капкан» по всем каналам, хотя бы в виде извинения перед родственниками погибших в Чечне наших парней, его упрятали на полку. А ведь это мощнейшее информационное оружие против врагов нашего государства.

Радует одно — сейчас хоть начали осознавать цену поражений в информационной войне. В данный момент в России разрабатывается доктрина информационного противодействия и защита от информационных провокаций и вирусов. А ведь ими были поражены многие уважаемые и значимые для государства люди, чья моральная подготовка оказалась слаба и бессильна против нового оружия. Так элита общества стала сама носителем мыслей, поражающих сознание всего общества. К сожалению, в их число попали и ветераны Великой Отечественной. Но не все, а в основном те, кто коим—то образом был причастен к советскому руководству. Заслуженный летчик—испытатель Степан Анастасович Микоян как раз и пал жертвой нового вида оружия.