Фидель Кастро - Максим Макарычев

Столь подробный рассказ о первой, в должности кубинского премьера, поездке Кастро в США важен для понимания истоков конфронтации двух стран. Визит Кастро в апреле 1959 года стал своего рода Рубиконом в кубино–аме–риканских отношениях.

Официальный Вашингтон и революционная Куба в своей взаимной ненависти, действительно, напоминают мне яростных, исступленных, но смертельно уставших боксеров. Тех, что не могут дотянуться перчатками друг до друга, но продолжают уперто и по инерции сражаться до «потери пульса». Только, в отличие от боксерского поединка, неизвестно, когда в противостоянии «Фидель – Северная империя» прозвучит гонг…

К сожалению, тогда, в апреле 1959 года, голос Фиделя на самом американском верху не был услышан. Именно после этого визита, когда Фидель воочию убедился в высокомерии тамошнего истеблишмента, в нежелании Белого дома даже не сотрудничать, а просто общаться с ним, Северная Америка начала «окончательно терять Кубу».

Позиция США в отношении Кубы стала резко меняться спустя всего лишь несколько дней после визита Фиделя. Вот конкретные факты. 28 апреля 1959 года Фидель Кастро вылетел в Аргентину, где возглавил делегацию Кубы на совещании «Комитета 21». Оно было созвано для обсуждения экономического положения в странах Латинской Америки. 3 мая, выступая на этом совещании, он предложил, чтобы правительство США выделило в течение ближайших десяти лет 30 миллиардов долларов для поднятия экономики латиноамериканских стран. Американцы были шокированы таким предложением и проигнорировали его. Они были готовы «пожертвовать» латиноамериканцам лишь полмиллиарда долларов.

17 мая кубинское правительство приняло Закон об аграрной реформе. Американцы использовали это как повод для ужесточения политики в отношении Кубы. 5 июня правительство Фиделя Кастро направило телеграмму секретарю по вопросам сельскохозяйственного производства США Бенсону, в которой содержалось предложение кубинцев продать в США в 1961 году 8 миллионов тонн сахара по цене 4 цента за фунт, и вообще готовы были продать американцам столько сахара, сколько им будет нужно.

10 июня Соединенные Штаты отвергают это предложение. 12 июня посол США на Кубе вручает в МИДе этой страны ноту, в которой выражена озабоченность тем, достаточную ли компенсацию получат граждане США, собственность которых может явиться объектом экспроприации в ходе аграрной реформы. Американцы высказывали сожаление, что «правительство Кубы не нашло возможность выслушать мнение американских вкладчиков на Кубе, интересы которых оказываются затронутыми». Выражалась надежда, что в будущем правительство Кубы будет проводить подобные консультации.

15 июня в ответной ноте правительство Кубы заявляет, что «оно не принимает и не примет никакого указания или предложения, направленного хотя бы на малейшее ущемление суверенитета и национального достоинства». В той же ноте говорилось, что, в связи с тяжелым экономическим положением, выплаты компенсаций будут происходить постепенно, в течение 20 лет[301].

В середине июня Фидель обратился к нации по кубинскому телевидению: «Хочу сказать вам, что мы откажемся от дара в размере двух миллионов песо, который передали нам на нужды аграрной реформы плантаторы. Мы откажемся от десяти тысяч телят, подаренных скотоводами, и от двух с половиной миллионов песо, собранных землевладельцами. Другими словами, мы откажемся от пяти с половиной миллионов песо, и причины на то разные <… > Мы не хотим делать революцию при помощи тех денег, которые идут на создание фондов для контрреволюционных кампаний. Эти деньги нам не нужны. Не все сводится к деньгам <…> Для нас дороже сентаво, пожертвованный малышом–школьником на дело аграрной реформы, чем миллионы песо крупных магнатов, которым аграрная реформа не нужна и которые лишь хотят прикинуться хорошими, якобы помочь ей, а потом обрушиться на нее со всей силой, если она не будет отвечать их интересам»[302].

За десять дней до выступления Фиделя американский политик Спруйл Бройден, один из самых ярых борцов с коммунизмом, заявил, что положение дел на Кубе можно исправить только с помощью силы. А в американском конгрессе впервые был поднят вопрос о «наказании Кубы». Сенатор Джонсон предложил поправку, предусматривающую отказ во всякой помощи Кубе в связи с конфискацией земельной собственности американских граждан и компаний на острове. 2 июля состоялось голосование по внесенной поправке. Сторонники и противники предложения разделились почти поровну. Но поправка была отклонена.

А 11 июня 1959 года правительство Фиделя Кастро покинули пять его членов, вскоре эмигрировавших в США. Среди них был один из кандидатов на выборах президента Кубы 1952 года, отмененных Батистой, министр иностранных дел в новом правительстве Роберто Аграмонте, который был заменен на одного из людей Кастро – Рауля Роа. Порвал с Кастро и Руфо Лопес Фреске, довольно толковый и образованный министр финансов с января 1959 года, который также сначала ушел в оппозицию Кастро, а затем эмигрировал из страны. Наконец, Педро Мирет заменил в правительстве престарелого Умберто Сори Марина.

Временный президент Уррутиа демонстративно прекратил посещать заседания кабинета министров страны, стал задерживать подписание законов и резолюций, жизненно необходимых для кубинской экономики. Таким образом, наметился серьезный кризис в отношениях между президентом Кубы и революционным правительством, возглавляемым Фиделем Кастро. В этих условиях Фиделю Кастро не оставалось ничего другого, как первому пойти на решительный шаг.

Утром 17 июля 1959 года он появился в студии национального кубинского телевидения и обратился с речью, которая транслировалась по радио, к кубинскому народу. Неожиданно для всех он объявил, что подает в отставку с поста премьер–министра, и стал ждать реакции кубинцев. Перед этим Фидель сказал А. Нуньесу Хименесу фразу на латыни: «Жребий брошен».

В первый раз Кастро прибег к рискованному, но оправданному, в случае успеха, приему – дать народу возможность самому решить, нуждается ли он в нем. Фидель, безусловно, понимал, что не проиграет. Ему было важнее показать своим врагам, какую мощную поддержку населения он имеет. За считаные часы новость о том, что любимый Фидель уходит, разнеслась по всей стране. Кубинцы начали собираться на стихийные митинги и демонстрации. К полудню вся Гавана была заполнена лозунгами «Отставка, но для чего?», «С Фиделем до конца!», «Фидель! Куба нуждается в тебе!». Уррутиа хранил молчание, и один из команданте Повстанческой армии даже попросил Фиделя разрешить взять президентский дворец и «вытащить из него этого старичка». Но тот запретил это делать, сказав, что подобный поступок в духе военных переворотов в Латинской Америке. «Кризис должен быть разрешен народом!» – добавил он.