Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

— Не говори чепухи.

Он отвел взгляд.

— Габриель, посмотри мне в глаза. Что с тобой происходит?

Он попытался придумать хоть какое-нибудь объяснение.

— Помнишь, я рассказывал тебе о чудаке из магической лавки? Том самом, который подарил мне амулет?

— Да, — кивнула Фрэнки.

— Он еще сказал, что с этого пути нет возврата, что безумие — это наркотик, на который подсаживаешься очень быстро. Входишь во вкус, и тебе постоянно хочется еще. Тогда я не понимал, о чем он говорит. — Габриель помолчал. — Теперь понимаю.

В глазах Фрэнки сквозило недоумение. Как объяснить ей, что с того самого «скачка» он мучился неутолимой жаждой ощущений, которые испытал во дворце памяти? Как объяснить, что после операции жизнь для него утратила всякую новизну? Чувства притупились, цвета поблекли, звуки потеряли четкость; на всех предметах словно лежал толстый слой пыли.

Фрэнки, кажется, испытала облегчение от его сбивчивых фраз.

— Это последствия операции, Габриель. Конечно, по сравнению с тем, что ты пережил, сейчас все кажется тебе скучным и бесцветным. Ты устал, но со временем опять придешь в форму.

Габриель покачал головой. Причины его неудовлетворенности крылись гораздо глубже. Во время «скачка» он испытал ужас, но путешествие оставило на нем свой след. Реальный мир теперь казался ему безнадежно серым и пресным.

Глядя на неподвижное тело Морриган, он вдруг вспомнил, как она стояла в Портале, прекрасная, полная жизни, и описывала ему великолепие своего творения. Изведай этот восторг, с торжествующей улыбкой сказала Морриган, и обычная жизнь превратится в увядший цветок.

Только теперь Габриель понял, что она имела в виду. Он впервые осознал, по-настоящему осознал, что заставило Роберта Уиттингтона присоединиться к Морриган и Минналуш в их стремлении к трансформации. Габриель заразился этой болезнью, подхватил ту же лихорадку познания. Она бурлила в его крови, и он знал, что не избавится от нее уже никогда. Габриель превратился в искателя и захотел стать солнечным магом.

— Я думал, что одолел ее.

— Так и есть.

— Нет. Она заразила меня. — Он стиснул кулаки. — Мне нужен «Ключ».

— Габриель, не надо.

В глазах Фрэнки появился испуг.

— Он нужен мне, Фрэнки. Если я его не получу…

Габриель умолк и похолодел при мысли, что больше не испытает экстаза путешествия. Жизнь тогда обратится в пустыню. Он должен заполучить «Ключ Прометея».

Файл находится совсем рядом. Габриель знает истинное имя Морриган — пароль к Порталу. Он совместит пароль с Порталом и тогда сможет удовлетворить свой ненасытный голод. Это будет прощальным подарком от Минналуш.

Взгляд Габриеля вновь упал на недвижную фигуру. Он испытывал глубокое чувство вины, но жажда экстаза была сильнее.

— В Монк-хаусе никого нет. Я проберусь в дом и скачаю «Ключ» с компьютера на диск. Никто не узнает. — Габриель набрал в грудь побольше воздуха. — И тогда я буду свободен.

ГЛАВА 42

Никто не узнает.

Та, что лежала на больничной кровати, слышала эти слова. Она была в коме, но ее внутренний глаз по-прежнему видел. Полуживой, разбитый, он, подобно сломанной антенне, ловил сигналы из внешнего мира: голоса, движения, вспышки цвета — короткие обрывки информации. А затем она вновь возвращалась в темницу собственного разума. О, это был ад.

Как одержимая, она искала подсказку — предмет, комнату, дверь, — чтобы выбраться из ловушки, найти спасение от кошмара, к которому была приговорена. Если восстановить порядок мест, порядок вещей, она очнется. Она знала, чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Но у нее отобрали компас. Кто? Минналуш и Габриель.

И все же осталось еще внутреннее зрение. Этого Минналуш у нее отнять не смогла. Да, ее внутренний глаз поврежден, но он работает, действует и иногда позволяет ей на короткое время вырваться в реальный мир, прежде чем опять погрузиться во мрак безнадежных блужданий.

Она смутно осознавала, что рядом с ней стоят двое. Женщина и… мужчина.

Габриель.

Больной разум издал пронзительный вопль. От потрясения внутренний глаз захлопнулся, связь почти прервалась. Она снова оказалась во дворце памяти. Комнаты, коридоры, двери. Бесконечные двери. Через три двери свернуть налево, перейти разводной мост…

Нет! Стоп! Сосредоточься!

— В Монк-хаусе никого нет. Я проберусь в дом и скачаю «Ключ» с компьютера на диск. Никто не узнает.

Ею овладела слепая ярость. Она предлагала ему этот приз, а он отказался! Он отверг ее! Как остановить его? Он знает пароль — тот самый, что стерт из ее собственной памяти. Если он совместит пароль с Порталом…

На две двери вниз по коридору, на одну — вверх. Вторая дверь справа…

Нет, нет. О боже… Ее охватило отчаяние. Напрягись, Морриган, сосредоточься. Она попыталась унять пламя, бушевавшее в сознании.

Она почувствовала, что Габриель и его спутница направляются к выходу. Голоса начали удаляться. Всё. Ушли.

Вероятно, он уже на пути в Монк-хаус. Надо его остановить!

Она победит, если не позволит ему переписать «Ключ Прометея». Без «Ключа» Габриель до конца жизни будет обречен на бесплодные поиски. Ему суждена вечная неудовлетворенность, вечная жажда. Как остановить его, как?

Ее внутренний глаз искалечен, она не сможет войти в сознание Габриеля и просканировать его. Он слишком силен. Но может быть, она добьется своего иным способом?.. Решение осенило ее — легкое, точно дыхание призрака.

Внутреннее зрение всегда было ее тайным даром. Минналуш так до конца и не поняла, что это такое, а она между тем сумела развить свой талант, раздвинула границы сознания. Теперь ей подчинялись и неодушевленные предметы. Минналуш и в голову не приходило, насколько усилились пара-психологические способности Морриган благодаря тренировке памяти. Создавая свою магическую формулу, младшая сестричка не приняла их во внимание, не включила в уравнение.

Морриган понимала, что дар дальновидения ее не спасет, и дворец памяти навсегда притянул ее на свою орбиту. Ее удел — бродить по бесконечному лабиринту лестниц, коридоров и дверей. Но если она соберет все свои силы и сумеет сконцентрировать волю, может быть, тогда внутреннее зрение ненадолго перенесет ее туда, куда нужно. Ей требуется совсем немного времени, ровно столько, чтобы успеть сделать то, что должно…

Женщина на больничной кровати лежала совершенно неподвижно. Ровное дыхание почти стихло. Она была далеко. Внутренний глаз перенес ее домой.