Черный поток. Сборник - Йен Уотсон

— Путь куда? На кладбище?

— Вы не понимаете. Я объясню, если позволите. Новый комплект шрифта будет отправлен в Порт Барбру. Наши партнеры имеют большое влияние в газетах Барбры. Это очень важно! Они не хотят, чтобы клеветнические слухи о них проникали в печать. «Книга Звезд» будет напечатана на свежеотлитой гарнитуре, а это означает невозможность отследить, на каком печатном станке это сделано. Она будет на обыкновенных газетных листках, без переплета. Да, она не будет выглядеть изысканно. На шероховатой бумаге. Но в таком виде ее можно будет тайно разослать повсюду и обнародовать. После этого ты сможешь публично подтвердить авторство.

— Если мне позволят.

— Если нет, ученые из Аджелобо быстренько докажут это с помощью экзегезы, что это не подделка.

Наше противостояние сошло на нет, и очень быстро. Я оценила изящный стиль, который Стамно избрал для того, чтобы снискать благосклонность гильдии реки. За много лет ни одна хозяйка пристани не заподозрила его обманных намерений и все ради идеала! В этой ситуации было много такого, что мне не слишком нравилось. Но все же…

— Ладно, — сказала я, — так и поступим.

— Все это замечательно, — сказала Пэли, — но как мы вынесем копию, Стамно? Я не смогу запихнуть рукопись в свою сумку. — Она слегка подтолкнула Стамно локтем, отчего тот смутился.

— В горшках! — воскликнул Тэм. — Мы вынесем ее частями, в горшках с двойным дном! Меня привыкли видеть с горшками и знают, что я отношу их в лавку.

— Где их моментально купят нанятые мной люди, — сказал Стамно.

— Охрана обычно заглядывает и в горшки. Вот для чего потребуется двойное дно.

— Простите за дурацкий вопрос, — сказала Пэли, — но не сгорит ли бумага, когда вы станете обжигать горшки?

— Нет. Я положу страницы в уже готовые горшки. Я их туго скручу, заверну в вощеную бумагу, а сверху плотно утрамбую глиной. Потом просушу второе дно над лампой и я замажу краской, чтобы было похоже на глазурь. Охрана может заглядывать внутрь сколько душе угодно. А горлышки я сделаю поуже, чтобы руку в горшок было невозможно просунуть.

Два дня спустя регата завершилась и провожали гостей. (Кстати, я надеялась, что Хассо воспользуется тем, что водный путь временно свободен, и приедет навестить меня. Увы, он, наверное, оказался не в состоянии оплатить проезд.) Рассчитывая на то, что в такой суматохе трудно сосредоточиться, я разыскала Донну и попросила еще бумаги.

— Зачем? Книга оказалась длинной?

— Да. Кроме того, я испортила много листов.

— Разве? Я не заметила.

— Ну и что? Я делала из них бумажные кораблики и пускала по реке.

Донна дала бумагу.

Стамно сел за переписывание, он работал в своей каморке, которую всегда запирал, и это не вызывало подозрений, поскольку он считался другом гильдии. Тэм в свою очередь начал делать кувшины с очень узким горлышком, чтобы охрана привыкла к их виду. А я торопилась закончить книгу.

Тем временем Чануси объявила, что работы на плотинах будут закончены в следующий день тау. Джеки почти добрались до дома. Пленники были уже за Аладалией, в задраенных трюмах, готовые к выгрузке.

— Какой замечательной была наша регата, — проворковала Чануси, обращаясь ко мне.

— Совершенно с тобой согласна, — сказала я, имея в виду несколько другое.

— Однако посетителей стало меньше.

— Да, я заметила. — (Благодарю тебя, богиня, мне бы нужно еще всего несколько часов.)

— Этого следовало ожидать. Это успех, верно? Знаешь, мы внесли в списки уже почти всех мужчин Пекавара! Поэтому гильдия приняла решение, что для продолжения нашего дела тебе вскоре предстоит долгое плавание, на полгода или около, — сначала на юг до Тамбимату, а потом на север, по крайней мере до Аладалии.

— Но… но Тэм приехал из Аладалии, чтобы быть со мной!

— Не волнуйся! Он должен прыгать от радости, поскольку для него добывают эту дурацкую глину. Видишь, люди в других городах тоже присоединяются к нам, но, если ты сама приедешь к ним, это будет гораздо лучше. Мы же действительно хотим заполучить как можно больше единомышленников, прежде чем начнется атака Божественного разума, правда?

— Да, — тихо промямлила я.

— Хорошо, значит, решено. Ты можешь отправиться в путь в следующий день ро. К тому времени на реке снова будут только женщины!

— Значит, в следующий день ро? — Стамно пригладил волосы на затылке. — Я переписал все, что у тебя было.

— Осталось совсем чуть-чуть, — сказала я, — я почти закончила.

— Можно начать выносить копии завтра. Правда, Тэм?

Тэм смотрел на меня разинув рот.

— Полгода или около того?! Что это «около» значит? Может быть, они решат, что ты всю жизнь должна ездить по реке? Тогда зачем я сюда приехал?

— Делать кувшины, вот зачем, — ответил Стамно. — Кувшины, в которые можно прятать бумагу.

Тэм стиснул свои костлявые кулаки: впервые в жизни ему захотелось кого-нибудь ударить.

— Я поеду с тобой, — заверила Пэли, — имей в виду. Это только ухудшило ситуацию; Тэм изо всех сил

ударил кулаками друг о друга. Он разбил себе костяшки.

— Прекрати! — рявкнул на него Стамно. — Я не считаю это концом света. Ты всегда можешь уйти домой, если будет необходимо.

— Кто меня отпустит, после того как они специально для меня с такими трудностями наладили добычу глины?

Стамно пропустил мимо ушей его высказывание.

— Если Йалин окажется в момент публикации «Книги Звезд» в окрестностях Аджелобо или Порта Барбры и если гильдия реки захочет отомстить, то мы, Искатели, сможем спрятать ее у себя в святилище.

— Чтобы я пряталась в лесах и служила любимой игрушкой твоей секте? Очаровательно, восхитительно! И что, по-твоему, гильдия станет делать в отместку? Отрубит мне голову?

Стамно скрипуче рассмеялся:

— Мы тратим время на досужие домыслы. Факт номер один: Йалин собирается в путешествие. Факт номер два: мы должны закончить работу.

— Один момент, — сказала Пэли. — Что ты, Стамно, намерен делать после этого дня ро?

— Я? Я останусь здесь и с невинным видом буду изучать записи, — которые оставит Йалин. Тэм не будет начисто лишен приятной компании. — (Это что, была попытка шутить?)

Тэм, спасибо ему за это, криво ухмыльнулся:

— Если Пэли тоже уедет, мне потребуется помощник у печи!

— О боже! — сказал Стамно.

— Я слышала, ты уходишь в плавание, — сказала мама. — Думаю, мне стоит отправиться с тобой.

— Что? А как же папа? Он не может плыть. Он должен постоянно торчать здесь, как и Тэм.

— Но я не должна.

На какое-то мгновение я почти возненавидела свою мать.

— Твой отец будет счастлив здесь со своими цифрами, — продолжала она беспечно. — Вопросы статистики в храме — более серьезное занятие, чем подсчет пряностей на складе. Хотя, конечно, и то было важно, в некотором роде. — Ее голос стал тверже. — У меня больше нет дома, кроме как рядом с тобой, Йалин. Ты предлагаешь мне остаться здесь смотрительницей пустого храма? Эдаким человеком-чехлом?

— Храм не станет привидением, когда я уеду! Если ты действительно так думаешь, чего стоят тогда папины цифры, не говоря уже о его счастье? Она пожала плечами:

— Это ведь не обычное плавание для тебя, доченька. На этот раз ты не самостоятельная молодая женщина. Тебе всего три года.

— Пэли со мной едет!

— Разве Пэли тебе мать?

— Она женщина реки! Э… может быть, вам с папой лучше вернуться в наш дом, пока меня не будет?

— И для разнообразия присматривать за ним? Нет, Йалин, я хочу большего. Я имею право. Разве не я дважды рожала тебя в муках?

— Да, да. Но я не понимаю, как ты можешь так поступать с папой.

— А как я поступаю?

— Ты же бросаешь его, черт побери! Думаешь, мне лучше самой быть брошенной?

— Ты не будешь ею. Вы должны быть вместе.

— С тех пор как мы переехали сюда, Йалин, я почувствовала свою значимость. Это новое ощущение для меня. Мы с твоим отцом много лет нежно любили друг друга. Рождение Нарйи упрочило наши чувства, но на самом деле все не так просто, понимаешь?

— Ты говорила об этом с папой? Она покачала головой:

— Еще нет. Я подумала, что сначала должна сказать тебе. Это мое решение, и только мое.

— Мама, это плавание может оказаться очень не простым.

— Почему? Мы грузимся на корабль с течью?

— Жизнь переменчива. Все может случиться.

— Равно как и не случиться. Мы просто поплаваем вместе полгода, вот и все.

— Ты действительно так решила, не передумаешь?

— Да, я решила, слишком долго за меня решали другие. Ты, Чануси, гильдия. Теперь пришло время поступать по-своему, как ты всегда делала. Мать учится у дочери. — Она ласково улыбнулась; такую улыбку я видела на лице у Чануси.