Оберег - Дмитрий Сорокин

— Где они?!! — показывай дорогу!

Молчан провел его по огромным горам углей и золы к расчищенной площадке. Вниз уходила лестница, упиравшаяся в небольшую дверцу. Возле нее сидел понурый Рыбий Сын.

— Здравствуй, Руслан. Поймал?

— Поймал… — кивнул Руслан, прикидывая, как бы высадить дверь.

— Руслан!!! Руслан! Я здесь!!! — донесся из-за двери приглушенный голос Милы. — Ты нас отсюда вытащишь?

— Конечно, Мила моя милая! Вытащу! — Он разбежался, со всего маху врезался плечом в дверь. Она даже не дрогнула. Богатырь попробовал еще и еще, с неизменным результатом. С тем же успехом он мог бы кидаться на скалу.

— Давайте все вместе. — предложил Руслан. Друзья разбежались, одновременно грянулись о дверь. Она по-прежнему не шелохнулась. Рыбий Сын ругался и шипел от еле сдерживаемой боли.

— О, боги! — простонал богатырь. — Нам, похоже, своими силами тут не справиться… Разрыв-траву бы сюда, да где мы ее сейчас найдем? Молчан, родненький, выручай! Ну, колдани что-нибудь, ну, что тебе стоит?

— Я уж исколдовался, все без толку. — мрачно покачал головой волхв.

— Что же делать, что же делать? — рука богатыря в отчаянии лапнула оберег. — Боги, помогите нам! Иначе я все звезды с неба к кощеевой матери посшибаю!!! Я умею, у меня оберег есть!!!

— Я бы на твоем месте распорядился оберегом с большей пользой. — послышался сзади укоризненный голос. Руслан обернулся, и увидел, что на ступеньках лестницы сидит полупрозрачный старик, Дух-Из-Деревяшки, как он представился в их прошлую встречу, и с легкой насмешкой разглядывает всю их компанию.

— Дух! — выдохнул Руслан. — Здрав будь, Дух! Знал бы ты, как ты мне сейчас нужен! Ты же волхвом был, верно? Подскажи, как открыть эту клятую дверь?!

— На самом деле, для тебя нет ничего проще. — усмехнулся Дух. — Просто поверни последний луч оберега, направив его на дверь, и она сама откроется. Седьмой луч — это навроде разрыв-травы: любую дверь отворит.

— Что ж ты… Что ж ты раньше мне этого не сказал?! — Руслан задохнулся от возмущения.

— Ну, если честно… Я тебя проверял, хотел убедиться, насколько светлы твои помыслы. Двери ведь разные бывают: за одними из них страдают узники, но за другими может храниться княжеская казна. А оберегу все равно, он любую откроет. Если бы ты забросил начатое дело, и, скажем, наладил прибыльную торговлю небесным железом, или открыл платную школу звериных языков, я бы тебе никогда этого не рассказал. А теперь, когда ты завершил то, за что взялся, я понял, что не ошибся в тебе. К тому же, момент именно тот самый, когда седьмой луч нужен тебе, как воздух. Что же ты медлишь? Открывай! И, кстати, я очень рад, что в горячности ты не стал исполнять первые попавшиеся желания своих друзей. С такими вещами следует быть осмотрительным… Ну, открывай же! — и Дух растаял в воздухе, добродушно улыбнувшись на прощание.

Руслан снял оберег с шеи, направил седьмой луч на дверь, медленно повернул. Помедлив пару мгновений, стоивших друзьям немалых переживаний, дверь бесшумно отворилась.

— Я знала, что ты нас спасешь! — Мила, плача от счастья, бросилась в объятия богатыря. Рыбий Сын уже обнимал свою ненаглядную Фатиму. Молчан остался один на один с прекрасной стройной гречанкой, последней вышедшей из зеркального подвала.

— Это… это ты! — невольно вырвалось у волхва. Он почувствовал, что краснеет. — Я видел тебя во сне!

— Меня зовут Лидия. — улыбнулась девушка. — А ты и есть тот самый «могущественный суфий» по имени Молчан?

Глава 43

Первую половину ночи вообще никто не спал. По случаю одоления Черноморда друзья позволили себе маленький пир в уцелевшем на сей раз саду. Руслан, Молчан и Рыбий Сын вытряхнули из мешков все съестное, девушки, собираясь бежать, тоже предусмотрительно запаслись едой. Из одного из уцелевших подвалов Рыбий Сын приволок бочонок превосходного вина, и пир удался на славу.

Очнувшийся Черноморд кряхтел в мешке, но, будучи туго связан, ничего поделать не мог. Смеясь и перебивая друг друга, Рыбий Сын, Руслан и девушки рассказывали о своих приключениях, и все чувствовали себя хорошо, как никогда. Один Молчан сидел как на иголках, не в силах оторвать восторженный взгляд от Лидии. Похоже, сон оказался в руку, да еще как в руку! Волхва захлестнула буря никогда им прежде не испытываемых чувств. Он, конечно, догадывался, что с ним происходит, но, если бы его попросили, вряд ли подобрал бы слова, чтобы описать это чудесное, волнующее состояние.

Лидии очень льстило откровенное внимание молодого… кто он? Колдун, воин, жрец? Похоже, что и первое, и второе, и третье одновременно. Эти могучие гипербореи называют таких людей странным, коротким, но труднопроизносимым словом «волхв». И девушка, краснея от смущения, иногда тоже украдкой бросала красноречивые взгляды на широкоплечего волхва. Примерно в середине ночи, проверив, крепки ли путы, связывающие колдуна, и упросив коней посторожить, усталые, но счастливые, они так и заснули в саду, благо дождь давно кончился. От прекрасного, сказочного дворца опять осталась лишь широкая выжженная площадка.

Утром ничто, кроме пепелища да плененного Черноморда, не напоминало о вчерашних событиях. Солнце ярко светило на безоблачном небе, в освеженном дождем саду снова пели заморские птицы. Невдалеке безмятежно шелестело море, пускай даже и гнилое.

Сборы были недолги: «все свое ношу с собой», вот первейшая заповедь человека, совершающего дальний путь с какой-либо целью и не желающего постоянно отвлекаться на всякие досадные мелочи.

— Как удачно получилось, — заметил Молчан, — что у нас осталось как раз шесть коней!

— А что, у вас было больше? — спросила Мила.

— Да, больше двух сотен. — небрежно ответил Руслан. — Мы их у печенегов в кости выиграли.

— В какие кости? — не поняла Фатима.

— В самые настоящие, печенежские. — совершенно серьезно ответил богатырь.

— И где вы оставили свой табун? — заинтересовалась Лидия.

— За Черномордовым каналом… — ответил Руслан. — Молчан, кстати, пока Черноморд свой канал не осушит, не брей его! А то вплавь переправляться придется, а я лично все же предпочел бы по суху.

Ехали неспеша; теперь уж торопиться было некуда. Потому к устроенной Черномордом, правда, с некоторым опозданием, водной преграде подъехали только на закате. Колдун был извлечен из мешка, его покормили, потом Руслан сказал:

— Видишь дело рук своих, поганец? Ну-ка, быстро сделай, как было! — меч богатыря замер в вершке от горла Черноморда, чтобы тому не вздумалось дурить. Колдун зашипел что-то на каком-то мертвом языке, потом скороговоркой выпалил несколько слов. С резким свистом мгновенно испарилась вода. Еще миг — и неправдоподобно длинная узкая туча взмыла ввысь и ветер погнал ее к морю; тем временем края бывшего канала срастались с мерным гулом. Удостоверившись, что все в порядке, Руслан снова заткнул колдуну рот, и Рыбий сын ножом, коим некогда пытался зарезаться, сперва отхватил длинную полуседую бороду, потом тщательно сбрил ее остатки. Подумав, на всякий случай сбрил также длинные усы и редкие волосы. Молчан извлек из мешка баклажку с заветным отваром и обильно смочил им голову Черноморда. Пока три новоявленных цирюльника проделывали эту процедуру, (Руслан крепко держал колдуна), девушки заразительно смеялись, а Черноморд заливался горючими слезами от унижения и отчаяния: с могуществом приходилось прощаться, и неизвестно, как надолго. Вдруг, навсегда?!