Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

— Возможно. Да, я говорил с администратором Телониус-сити. Он сказал, что положение там ухудшается. Там некоторые люди… жители нижних уровней, они отвернулись от Императора. Они начали поклоняться некронам, можете в это поверить? Конечно, я приказал, чтобы их немедленно…

— Еще с кем-то? — прорычал полковник.

— Я не… Нет. Больше я ни с кем не говорил. Я не… не посылал свою жалобу, если вы об этом. Я думаю, что возможно… я немного поспешил, и, может быть… может быть, нам стоит поговорить об этом позже, завтра, например, когда дела… когда мы не будем настолько уставшими.

— Мой вокс-оператор засек передачу, — сказал полковник. — Из этой комнаты.

Хенрик ошеломленно уставился на него. «Он не мог узнать…Или мог?»

— Она была послана, — продолжал полковник, — по командному каналу СПО.

— Это… этот канал, — воскликнул Хенрик, — для секретных переговоров между мной и моими офицерами! Вы не имеете права…

— Как я уже сообщал вам при нашей первой встрече, Хенрик, эта планета на военном положении. Я здесь закон. И все, что происходит здесь — мое дело. Я имею право.

Он протянул инфопланшет, и Хенрик взял его, едва не выронив из трясущихся рук. Губернатор-генерал прочитал то, что было на экране, и его охватил ужас. Слова сообщения были прекрасно знакомы ему, но он перечитывал их снова и снова, пытаясь тянуть время.

— Меня проинформировали, — подтолкнул его полковник, — что это сообщение было послано в 09:13 утра в ответ на то, которое пришло вчера в 09:46.

— Вы знали о нем? Как…? Вы ждали, да? Ждали, чтобы посмотреть, что я буду делать? Но… код, в котором я послал это сообщение… Вы не смогли бы его расшифровать. Как, во имя Святой Терры…?

— Теперь это едва ли имеет значение, Хенрик.

— Да. Думаю, вы правы, — Хенрик обреченно вздохнул, усевшись обратно в кресло. — Полагаю, вы хотите, чтобы я объяснил… Вы должны понять, полковник. Попытайтесь понять, пожалуйста. Арикс — единственная из моей семьи, кто у меня остался. Я всю жизнь посвятил службе… Но что проку в Империуме, какая польза от всех наших армий, если мы не можем защитить одну девушку?

— Империум существует только пока мы сражаемся за него. Вот почему уставы предписывают за предательское сотрудничество с…

— Предательское сотрудничество?! — воскликнул Хенрик. — Нет, вы не можете обвинять меня… Вы же читали это сообщение, я просто… Я просто тянул время! Я не мог отменить атаку, даже если бы захотел, вы знаете это лучше чем кто-либо. Я просто подумал, если бы удалось заставить этих людей считать… Если бы я мог внушить им мысль, что можно заключить сделку, тогда, возможно… Я просто не мог оставить ее умирать! Она моя племянница, полковник. Что вы сделали бы на моем месте?

Как только Хенрик это сказал, он понял свою ошибку.

Полковник-186 достал болт-пистолет и прицелился в голову губернатора-генерала.

— Я вас предупреждал, — тихо произнес он, и последним, что увидел в этом мире Тальмар Хенрик, была вспышка выстрела.

ГЛАВА 20

КОСТЕЛЛИН очнулся в неожиданно теплой и мягкой постели, и некоторое время не мог сообразить, где он оказался.

Он попал в плен? Очень сомнительно, да и в любом случае некроны вряд ли сняли бы с него фуражку, шинель и сапоги, и уложили отдохнуть на удобную кровать. Он попытался встать, но почувствовал резкую боль в правом боку и натяжение синт-кожи на ране. Это ощущение напомнило ему о недавней еще более сильной боли, но воспоминания были нечеткими. Он вспомнил, как поднимался по стволу шахты, напрягая силы до предела, чувствуя, что соскальзывает вниз… Вспомнил, как смотрел в пропасть, и руки в перчатках успели схватить его и вытащили на свет.

Потом, отчаянная погоня…

Он был в жилом помещении, немногим больше, чем его кабинет в космопорту. Он видел пламя оплывающих свечей, отбрасывавшее тени на стену. По оконным ставням стучал дождь. Костеллин с трудом поднял голову и увидел двух пожилых женщин, одетых в лохмотья, дремавших в креслах. Рядом на кровати, бесстрастно глядя на него, сидел гренадер в маске-черепе.

— Мы… сделали это? — с трудом произнес Костеллин. — Взорвали генераторум?

Гренадер покачал головой, и Костеллин, тяжело вздохнув, откинулся на подушку. Сознание снова пыталось покинуть его, но он сопротивлялся. Он вспомнил пауков с зелеными глазами…

— Сколько? — спросил он. — Сколько наших выбралось?

— Двое, — сказал гренадер, и Костеллин почувствовал, что его глаза закрываются, и голос солдата доносится словно из глубокого туннеля. — Вы и я, сэр. Мы единственные выжившие.

КОГДА он очнулся во второй раз, одна из женщин обмывала его лоб. У нее было круглое строгое лицо, покрытое следами оспы. Костеллин попытался поблагодарить ее, но его горло слишком пересохло, чтобы говорить. Она услышала его хрип и подала ему кружку холодной воды.

Они бежали через город, он и гренадеры, разделившись на пять отделений в надежде запутать преследователей: некронов на скиммерах. Эти монстры двигались гораздо быстрее людей, легко скользя над забитыми обломками скайвэями, их руки-пушки стреляли. Из рудника выбрались почти пятьдесят гренадеров. До генераторума смогли добраться меньше тридцати. Но там их ждало нечто еще более страшное.

В своих кошмарах он вспоминал:

Механические пауки размером с небольшой танк суетились вокруг генераторума и что-то строили. Как и скиммеры некронов, они скользили над землей, но их движения были более медленными и тяжеловесными. Тем не менее, они набросились на гренадеров с неожиданной скоростью, не обращая внимания на огонь хеллганов…

Когда Костеллин очнулся в третий раз, дождь уже прекратился, и ставни были открыты, чтобы впустить дневной свет. Он никого не видел, но слышал приглушенные голоса.

— … ужасно рискуем, — слышался голос круглолицей женщины, которая ухаживала за ним. — Пока они не трогали нас, но если они узнают, что мы помогаем их врагам…

— Ты же не хочешь сказать… — ответил голос другой женщины, незнакомый Костеллину, вероятно, ее спутницы с более резкими чертами лица.

— Убей меня Император, если я об этом подумала, но…

— Ты слышала, что сказал тот в маске. Они здесь, чтобы сражаться с некронами.

— Их только двое? Я думала, что у них…

— … думаешь? Паста, которую мы нашли, когда-нибудь закончится. Как считаешь, если мы окажем им услугу, они накормят нас?

— Я ПОМНЮ, — сказал Костеллин. Он сидел на кровати и пил из кружки. — Солдат передо мной… паук разорвал ему горло. Мой пистолет пробил его броню. Я думал, что паук упадет, но он…

— Какие будут приказы, сэр? — рядом с ним стоял выживший гренадер.

Костеллин покачал головой, пытаясь выбросить из головы жуткую картину многочисленных зеленых глаз чудовища, приближавшегося к нему. Рана на боку болела.

— Я не знаю, — сказал он. — Очевидно, наше задание на этом окончено. Возможно, мы должны просто…

— С уважением, сэр, но так ли это? Некроны не знают, что мы живы, иначе они уже давно нашли бы нас. Один человек вполне сможет проскользнуть мимо них, и если у него будет достаточно подрывных зарядов…

— У тебя все еще есть заряды?

— Нет, сэр, иначе я продолжал бы выполнять задание.

— Думаю, мне надо радоваться, что у тебя их не оказалось. Это ты вытащил меня оттуда?

— Вы были ранены и без сознания. Сэр, я понимаю, что силы слишком неравны, но если мы не сможем взорвать генераторум, то кто сможет?

Тут он был прав. Несомненно, некроны были готовы отразить другую попытку прорваться к генераторуму через шахты. Но даже так, чтобы два человека попытались сделать то, что не смогла сотня…

— Без зарядов мы не сможем сделать ничего, — сказал Костеллин. — Если бы мы смогли подобрать их…

Гренадер покачал головой.

— Я пытался, сэр, перед рассветом. Я подошел к генераторуму настолько близко, насколько было возможно, но большинство наших товарищей стали жертвами гаусс-пушек. Я нашел лишь несколько относительно целых тел и, к сожалению…

— Это были не те, которые несли заряды, — предположил Костеллин.

— Но я спас нечто ценное, — сказал гренадер, и Костеллин с надеждой поднял взгляд. Криговец извлек из складок своей угольно-черной шинели небольшую деревянную коробку, и комиссар понял, что в ней еще до того, как она была открыта.

— Теперь наши погибшие товарищи всегда будут с нами, — сказал гренадер, показывая несколько осколков костей. — Их души разделят с нами победу.

— Женщины, — внезапно сказал Костеллин. — Когда я… когда я очнулся первые два раза, здесь были две женщины.

— Они укрыли нас, сэр. Они слишком слабы, чтобы сражаться с захватчиками, но сопротивляются им по-своему. Они прячутся в этой комнате с тех пор, как…