Янтарный меч - Ольга Ромадина

А она внезапно вспомнила, что у нее синяк на пол-лица и глаза теперь желтые. И одета она не в платье, а в одну из рубах Гора. И виделись они последний раз, когда она была еще нескладным подлетком. Вдруг не узнает?

Нежка внезапно покачнулась, на сердитом лице проступил испуг.

– Риша? – позвала она неуверенно. И прежде, чем Ярина успела ответить, налетела, заключая в сокрушительные объятия. – Риша, Ришенька…

Родной голос, прямиком из детства, когда сестру еще не сжирала изнутри растущая сила. Когда она обнимала крепко и делилась потаенными мыслями, потому что не могла держать в себе. Когда ближе друг друга у них никого не было.

Горло перехватило, Ярина спрятала лицо в плече сестры, позволяя пролиться непрошенным слезам.

Надо сказать, Нежка пришла в себя быстро. Отстранилась уже с улыбкой, вытерла мокрые щеки – всегда умела плакать так, что глаза не краснели и нос не распухал.

– Красивая какая стала, – с восхищением выдохнула она, пальцы бережно обвели подживающий синяк на щеке. – Совсем невеста.

И посмотрела в упор на Гора, который руку от Ярины убрал, а вот отодвинуться ему было некуда – за спиной стена.

– Здравствуй, Нежана Милорадовна, – произнес он. Вроде и почтительно, но будто с насмешкой.

– И ты здравствуй, Златогор Веренеевич, – пропела сестра елейно, глаза прищурила по-лисьи, как всегда, когда задумывала очередную каверзу.

– Златогор? – переспросила Ярина, глядя на Гора во все глаза. Сложно было поверить, что сухощавого колдуна назвали в честь знаменитого богатыря, который с помощью дубины из векового дуба своротил половину Малахитовых гор, чтобы вызволить из плена свою суженую.

В носу защекотало от смеха, пришлось кусать губы, но улыбка расползалась шире и шире.

Златогор. Надо же.

Гор недовольно покосился на Нежку, но отвечать не стал. Вместо этого с поклоном пропустил ее первую в сени.

– Веселишься? – шепнул он Ярине, и она виновато пожала плечами. Ясно, что не сам он имя выбирал, но представлять его с дубом на плече оказалось слишком весело.

– Так ты, выходит, боярского рода? – спохватилась она, сообразив. Имена из двух частей простым людям были не положены. Только тем, чьи предки из рук самого царя меч получили, что в Дивнодолье, что в соседней Вестарии.

– А что, за простого чародея ты бы не пошла?

Гор усмехнулся и, проходя вперед, выдохнул в самое ухо:

– «Невеста».

Ярина осталась стоять столбом. Как показаться сестре, если до того жарко, что не вздохнуть?

Понятно, что ему не особенно веселье над своим именем понравились, но зачем так насмешничать? Ведь не мог он всерьез про невесту сказать?

В горнице было тесновато. Домовой споро расставлял тарелки, а когда она кинулась помогать, замахал на нее руками.

Тильмар, держа жену за руки, заливался соловьем; Гор неторопливо пил ягодный взвар, сжимая кружку обеими руками – раны заживали плохо, повязки до сих пор приходилось накладывать. В его теплом взгляде не было ни капли насмешки, но Ярина немедленно покраснела до корней волос.

Конечно, сестра заметила: удивленно нахмурилась, но почему-то промолчала, хотя это было совсем на нее не похоже.

– Подожди, муж, – она погладила Тильмара по волосам. – Дай мне Ришу послушать. Что с матушкой и Рагдаем? Почему ты здесь? Почему в таком виде? Во что эти дурни тебя втянули?

Вот это уже было больше похоже на Нежку.

Ярина села за стол рядом с Гором, перед ней тут же очутились кружка со взваром и тарелка с ватрушками, хотя и часа не прошло, как они пообедали. Дедушка явно вознамерился ее откормить.

Рассказ вышел долгим и путаным, поскольку внятно объяснить, чего матушка вдруг так испугалась, не выходило. Про случившееся в лесу в подробностях тем более говорить было опасно. Во что превратятся Пожарища, узнай сестра о попытках жителей украсить Яриной дерево, страшно было представить. Но и врать ей – дело гиблое.

Вот и вышел рассказ про безумных колдунов-детоубийц, которых они пытались остановить.

К долгим объяснениям Ярина была непривычна. На ее памяти Нежка не умела слушать, не перебивая, но сейчас молчала. Не пытался вставить пару слов от себя и Гор, лишь иногда осторожно касался ее запястья, отчего по телу разливалось тепло. Что же до Тильмара, тот глаз с Нежки не сводил. Не поймешь – слышал ли хоть что-то.

– Значит, вы всех одолели.

Сестра задумчиво постукивала унизанными перстнями пальцами по столу, как всегда, когда чего-то не понимала. Если другие вопросы у нее и были, то задавать их она не спешила.

Чародеи как в рот воды набрали. Из-за печки плескало любопытством и гордостью. Дедушка явно радовался, что Ярина уверенно рассказывала, она и сама удивилась, насколько спокойными выходили слова.

– Теперь бы раны залечить.

– Ну, это поправимо, – Нежка отбросила за спину косу. – Они у тебя ведь не такие, чтобы в седле не могла держаться?

Ярина удивленно качнула головой.

– Вот и славно. Поедем с тобой вместе. А эти пусть за собой приберут, потом сами решают, куда отправляться. Хватит вам Ришу в неприятности втравливать. Только, муж, прежде чем ехать за матушкой, домой все-таки заедь. Без амулетов тебя не пущу.

– Постой. – Ярина ошалела от такого напора. В этом была вся Нежка: за всех решила, всем указания раздала. – Куда поедем?

– В Ольховник, – сестра нетерпеливо притопнула, хотя взгляд у нее был пристальный, оценивающий. – Ты же к нам и ехала. Только, считай, остаток пути вместе проделаем. Потом Тильмар привезет матушку с Рагдаем, и наконец все вместе будем. Хватит тебе по лесам прятаться, давно учиться пора. Я еще когда матушке говорила. Кто б меня слушал.

Ярина растерянно обвела взглядом горницу. Тильмар сунул в рот пирожок едва ли не целиком и теперь сосредоточенно жевал, Гор же вовсе уставился в кружку, словно там не взвар был, а живая вода.

Ехать? В Ольховник? Она об этом и не думала… Старалась не загадывать: сперва должны были поправиться Тильмар с Гором, самой хотелось сил набраться, а дальше… Ярина внезапно осознала, что ни в какой Ольховник не хочет. Не хочет просто учиться и ждать, когда произойдет что-то плохое. Ей бы в себе разобраться, в той странной силе – дивьем подарке. Гор говорил, что поможет. Почему молчит теперь? Передумал?

Внезапно руки коснулись прохладные пальцы. Прикосновение исчезло почти сразу: то ли взаправду было, то ли померещилось. Но оно помогло решиться.

– Я не поеду, – четко произнесла Ярина, глядя сестре в глаза.

Та прищурилась. Вроде как сердито, но не отпускало чувство, что Нежке весело.

– Что за глупости.

Ярина вздохнула: уж эту фразу она едва