Аквамарин - Наталья Матвеева

Макс вдруг резко поцеловал ее горячим, жадным поцелуем, и Лив утонула в нем, по-прежнему плача и страдая от того, что она так хочет быть с ним всегда, всегда его губы и руки должны принадлежать ей, всегда она должна обнимать и прижиматься к этому сильному, горячему и красивому телу…

Когда Макс перестал целовать ее, они оба горели от жара, а дыхание их было неровным.

— Лив. Я люблю тебя. И буду любить, не зависимо от того решения, которое ты примешь. Ты единственная во всем мире, кто смог полностью завладеть моим разумом и душой. Я предан тебе, как чертова собака. — он горько ухмыльнулся, поднимаясь на ноги. — Мне пора, моя девочка. За мной следят, и наши встречи могут быть очень опасными. Я буду ждать твоего решения. — он улыбнулся Лив той самой обаятельной и брутальной улыбкой, которую она видела на его губах в тот первый день в «Аквамарине», и ее сердце еще больше облилось кровью.

— Макс… прошу, не уходи… — шепнула она сквозь слезы, но Макс с болью покачал головой и, наклонившись, поцеловал Лив в лоб.

— Не могу, прости. Это опасно. Не плачь, Лив, ради Бога, ты разрываешь мне сердце… — он вздохнул и открыл дверь, бросив на Лив последний взгляд и шепнув:

— Я бы продал душу дьяволу, лишь бы остаться сейчас с тобой.

И он исчез.

Лив не знала, сколько она лила слезы, так и сидя на полу в коридоре, но в какой-то момент ее подняли сильные, теплые и такие родные руки и легко перенесли на диван. Лив ощутила его ауру заботы и тепла, тепла… И почувствовала на себе встревоженный, но такой ясный и игривый взгляд зеленых глаз.

— Оливка, Оливка, посмотри на меня! Оли-и-и-ивка!!! — тепло и мягко настаивал Джонни, и Лив подчинилась, подняв на него заплаканные глаза.

— Он у-у-у…е-е… — рыдала Лив, пытаясь объяснить Джонни причину плача. Джонни кивнул с угрюмым видом.

— Я знаю, малышка. Но это все же лучше, чем смерть, не находишь? — шутливо добавил он, получив в награду гневный, полный слез, взгляд. — Он предложил тебе поехать с ним?

Лив кивнула. Джонни внимательно посмотрел на нее.

— И ты согласилась? У вас же любовь вселенского масштаба, тебе с ним будет хорошо. Сицилия, вообще, удивительное место, — быстро затрещал Джонни. — Олицетворение свободы и неограниченных возможностей. Там тоже есть мафия, но не будет всей этой ерунды с риском для жизни и прочим… Да ты и сама знаешь, зачем мне напоминать тебе… И я смогу навещать вас пару раз в год, наверное… — задумчиво добавил он. — Хотя ты и без моего присмотра не пропадешь, так что…

— Джонни. — вдруг тихо остановила его Лив. — Я еще не дала ему ответ. Уехать навсегда — это очень серьезный шаг, и я должна подумать.

— Подумать?!? — воскликнул Джонни. — Ты же его любишь! Да ты… ты… В общем, ты что, не в себе, девочка? О чем тут…

Лив резко встала и с опустошенным видом посмотрела на него.

— Не бубни, Джонни. Я так устала. Иду спать. Спокойной ночи.

И она двинулась в свою комнату, чувствуя его проницательный взгляд на себе.

Глава 26

На следующий день Лив старалась не выходить из комнаты, впав в тоскливо-болезненное состояние и доводя себя грустными мыслями о предстоящем будущем. Она думала всю ночь и весь день, стараясь не видеть Джонни и не разговаривать с ним, потому что его присутствие как будто задевало ее за невидимые тонкие нити в ее душе.

Не смотря на то, что она всей душой хотела провести с Максом остаток своих дней хоть на необитаемом острове, но почему-то, когда она брала в руки телефон и смотрела на его номер, ее рука никак не могла нажать на кнопку вызова и сказать ему то, чего он от нее так ждет.

Джонни не был весь день дома. Лив слышала, как он уходил и приходил, как говорил по телефону, но девушка не прислушивалась, раздираемая собственными душевными противоречиями, однако один разговор, состоявшийся поздно вечером, все же привлек ее внимание.

— Да, здравствуйте, мистер Мартинес. — взял трубку Джонни. — Какие новости? — пауза. Лив подошла к двери, прислушавшись. — Я понял. Вы уже говорили моему отцу? Нужно сообщить всем и продумать план наступления. — пауза. — Угу. — пауза. — Не говорить ей? — удивленно воскликнул Джонни, понизив голос. — Да как вы сами представляете себе это? Мы же живем вместе! — пауза. — Да нет, мистер Мартинес, не пристаю я к ней… Сейчас не об этом речь! Вы понимаете, что она все равно узнает, и тогда вы не сможете завоевать ее доверие никогда, да еще и, вдобавок, не убережете от беды, когда она в драных джинсах, топике и туфлях на шпильке заявится на эту скотобойню! — пауза. — Простите, Эйден, но вам же будет лучше, если мы ей скажем. И она поедет со мной, и я смогу защитить ее! — пауза. Затем:

— Хорошо. До завтра.

Лив улыбнулась, ощутив прилив тепла к Джонни. Он доверяет ей и не собирается ничего скрывать… Он хочет защищать ее… Чуть-чуть повеселев, Лив открыла дверь, и, опершись об косяк, с ухмылкой уставилась на Джонни, сложив руки на груди:

— Что за пренебрежительный отзыв о моих туфлях на шпильке? — с усмешкой проговорила она. — Чтоб ты знал, дружище, они могут стать отличным орудием убийства, так что проявляй уважение, дуболом!

Джонни весело улыбнулся и искрометно подмигнул Лив, обезоруживая своими ямочками на щеках и игривым сиянием зеленых глаз.

— О, Оливка! А я думал, что мой аленький цветочек завял от тоски! Как поживаешь, красотка?

Лив закатила глаза и нетерпеливо проговорила:

— Давай только без лирических отступлений, мастер слова. Лучше выкладывай, что сказал папаша.

Джонни горячо улыбнулся, страстно оглядев Лив с головы до ног, и обаятельно проговорил:

— Я — мастер не только слова, но и кое-каких дел, не хочешь удостовериться лично, милашка?

Лив слегка покраснела, испытывая одновременно и радость, и неудобство, и разозленно прошла и плюхнулась рядом с ним на диван.

— А если я тебе по репе накостыляю, прилипала? Как тебе такая идея? Джонни, не испытывай мое терпение! Что сказал мой отец?!? — громко и гневно воскликнула она, и Джонни подмигнул и притворно вздохнул:

— Ладно-ладно, уж и пошутить нельзя! Он сказал, что послезавтра вечером, около семи часов, Уолш и его армия будут ждать нас для решающей схватки в здании заброшенной больницы на Эстон-Гарден стрит. Тогда все и решится… И кто-то из них умрет. — спокойно заявил Джонни, хотя его глаза тревожно наблюдали за реакцией девушки.

Лив задумалась, глядя в пол перед собой.

— Это будет Уолш, и ежу понятно… Но тогда встает вопрос… Если Уолш умрет, зачем Максу бежать? Он ведь может…

Джонни вздохнул.

— Не глупи, Лив. Ты из мафиозной семьи и должна знать, что предателей преследуют все члены семьи по омерте, так что помимо Уолша, вживых останется хоть кто-нибудь, кто принадлежит к его клану. Так ты уже решила, что ответить ему? — вдруг спросил Джонни, и Лив вздрогнула, внимательно посмотрев на него. Ей вдруг вспомнились слова Макса: «Возможно, я совершаю ужасную ошибку, говоря тебе об этом… Но Джонни любит тебя».