Персональное дело - Владимир Войнович

   Но эти-то люди заняли свои должности не навсегда. С течением времени руководство страны неизбежно будет обновляться. На смену бывшим членам КПСС придут новые фигуры, не отягченные подобным прошлым. И через какое-то количество лет может случиться так, что в России останется только одна организация с большинством из бывших коммунистов. Это будет несменяемый Конституционный суд.

    1992

Закон об универсальной иерархии (проект)

   Всякое государство, даже самое демократическое, не может обойтись без разделения своих граждан по рангам, определяющим их положение в обществе. Особенно очевидным образом это проявляется в армии, где положение, права, обязанности и зарплата военнослужащего определяются его чином: рядовой, сержант, офицер, генерал. В гражданском обществе тоже было много попыток установления точной иерархии путем введения в действия перечня воинских званий, дворянских титулов и табели о рангах. В наше время тоже есть много советских и нынешних званий. Профессор, генерал, мастер спорта, народный артист, писатель, художник, советник юстиции, орденоносец, гроссмейстер, Герой Советского Союза и Социалистического Труда. Званий хватает, но ценность каждого не достаточно точно прописана. Непонятно, в каком соотношении друг с другом эти звания существуют. Кто, допустим, главнее: профессор, мастер спорта, заслуженный артист или генерал? Кто с кем должен первый здороваться. Или уступать место в общественном транспорте, или пропускать в дверях. Недостатком многих званий является то, что для демонстрации их надо носить специальную форму, или орден, или удостоверение, что бывает затруднительно на пляже, в бане или других подобных местах. Предлагается революционное решение проблемы. Сделать так, чтобы имя человека соответствовало его званию и положению в обществе. Тогда ему не надо носить форму, знаки отличия и различия, указывать свой титул в визитной карточке. Достаточно назвать свое имя. Принцип прост (как все гениальное).

   Всем гражданам без различия пола при рождении даются одинаковые имена по алфавиту и начиная с последней буквы «Я», которая является общим признаком данной группы населения. Все новорожденные называются Яшами. По мере развития физического (научился ходить, прорезались зубки) или интеллектуального (просится на горшок, говорит «мама – папа») гражданин переходит в группу «Ю» с именем Юра или Юля, потом группа «Э» – Эмма, Эдик и так по восходящей. Дальше в связи с успехами в учебе и примерным поведением присваиваются более высокие имена-звания, и в последнем классе средней школы какой-нибудь отличник, победитель олимпиады, викторины или шахматного турнира может достигнуть имени Гоша или Гриша, а отстающий при этом все еще называется Федей. Затем институт, аспирантура, опубликованная поэма, сыгранная роль, научное открытие, проявление воинской доблести, удачный бизнес – все тоже оценивается по единой шкале, и опять-таки один человек может оставаться еще в звании Толика или Степы, а другой уже Витя, Володя, а может быть, даже Вася. Самое высокое звание в государстве относится к группе «А» и дается, разумеется, Президенту, его можно назвать, ну предположим, Алеша. Или, лучше, Абраша – ближе к началу алфавита. Или совсем хорошо – Аарон (если фракция КПРФ допустит. Впрочем, нашему Президенту она это имя может присвоить охотно). Два «а» в начале имени – это значит, что уже выше ничего быть не может. Тогда Абрашей можно назвать премьер-министра, а Алешами спикеров палат, вице-премьеров и силовых министров. Просто министров можно именовать Андрюшами, заместителей министров, академиков, наиболее выдающихся писателей, артистов, художников и председателей думских комитетов – Антонами, а депутатов – Афонями. И далее. Или и так ниже, по всем буквам алфавита. Отдельных людей за особо выдающиеся исключительные заслуги специальным указом Президента или решением Нобелевского комитета и за большие деньги можно величать по имени-отчеству, зато совершившие проступки и преступления могут быть разжалованы в более низкие имена, иногда даже с применением уничижительного суффикса. И, скажем, какой-нибудь Боря может быть понижен в звании до Юры, а Юру можно разжаловать в Юрки, а может быть, даже в Яшки.

   Для чего все это нужно? По-моему, ясно. Вы встречаете человека в бане. Или на нудистском пляже. На нем ни костюма, ни орденов, ни погон, ни почетной грамоты, попробуйте определить, кто он и как с ним себя вести. Но он вам протягивает руку и говорит: Вася. И вы сразу понимаете, что перед вами человек не из группы «А», но все же довольно важный. Вы говорите «О-о!» и с почтением пожимаете руку. А другой тянет руку и представляется Федя. Этому можно просто небрежно кивнуть, а руку не заметить. А если Яшка, то и кивать не обязательно.

   Наш закон пока находится в стадии разработки. Всякие предложения, уточнения и дополнения будут с благодарностью рассмотрены.

    1995

Плагиат в одной голове

   Авторские права во всем мире охраняются плохо, а у нас и совсем безобразно. Но с книгами, фильмами, пьесами еще так-сяк. А вот есть совершенно не охраняемый жанр: бродячие из уст в уста анекдоты и афоризмы, хотя среди них попадаются настоящие шедевры. Но поскольку авторство этих шедевров часто нигде не обозначено, их более или менее откровенно присваивают все, кому не лень.

   Один из таких шедевров я слышал неоднократно в исполнении разных публичных людей (например, по телевидению с ним выступал С. Доренко), но всегда в такой приблизительно манере: «А что такое, – спрашивает рассуждающий, – плюрализм в одной голове?..(пауза, рассуждающий мыслит вслух)… Плюрализм в одной голове… (пауза)… это, по-моему… (пауза, рассуждающий, наморщив лоб, ищет формулировку поточнее, пауза, нашел, умница)… это, по-моему, что-то вроде шизофрении. Плюрализм в одной голове – это шизофрения». И это безусловно замечательный афоризм. У него есть определенный автор: поэт Наум Коржавин. Однажды при мне шел кухонный спор, в котором кем-то было употреблено входившее в моду и употреблявшееся к месту и не к месту слово «плюрализм». Коржавин рассердился, вспыхнул, всплеснул руками и сказал запальчиво: «А что такое плюрализм? Плюрализм вообще, может быть, хорошо, но плюрализм в одной голове – это шизофрения». При этом он не морщил лоб, не напрягался, а выдал этот перл, как это с ним бывало и раньше, сразу, легко, не задумавшись ни на секунду. О чем я сообщаю всем желающим уснащать свою речь крылатыми фразами. Которых прошу: если вам придет в голову употребить афоризм вышеуказанный, не надо напрасно морщить лоб и имитировать движение мысли. Скажите просто: плюрализм в одной голове – это, как правильно сказал (точно заметил, остроумно подметил) Наум Коржавин, что-то вроде шизофрении. А так, когда вы напрягаетесь и делаете вид, что вы сейчас, не сходя с места, cие mot в муках рожаете, это не является признаком шизофрении, но плагиатом попахивает.

    1995

Ведьмы в парламенте

   Все люди на земле любят что-нибудь праздновать, но количество праздников не у всех одинаково. У нас, пожалуй, поболее, чем у других. Мы отмечаем праздники безбожные и религиозные, по старому стилю и по новому, молимся в церкви – Богу, венки возлагаем к Мавзолею – Антихристу, годовщина Советской армии переходит в Великий пост, а там Светлая Пасха и День международной солидарности трудящихся, в будущем году отметим 130-летие В.И. Ленина, а только что добрым словом помянули Ю.В. Андропова. О котором депутат А. Лукьянов отозвался: «Светлый ум», а его коллега по ГКЧП В. Крючков вздохнул: «Жаль, что он слишком рано умер». А я скажу (и буду в своем мнении не одинок): жаль, что он вообще родился. О нем написано много исследований. Говорили, что он личность загадочная, с одной стороны, наш советский Гиммлер, с другой – чуть ли не демократ западного толка, умен, знал английский язык и читал в оригинале американскую писательницу Жаклин Сьюзен. Интересно, читал ли он в оригинале Гоголя или Чехова? Вообще-то говорят, литературе был не чужд – у него в прихожей стояло скульптурное изображение Дон Кихота, с кем он себя, очевидно, сравнивал. Может быть, имел к этому основания. Тот в одиночку, надеясь победить всех злых волшебников, боролся с ветряными мельницами, а этот с помощью всей своры злых волшебников госбезопасности планировал искоренить инакомыслие и гробил живых людей. Говорят, он был умный. Чтобы определить, насколько он был умен, надо понять, чего он хотел. Если хотел как можно больше навредить своему народу, то на это его ума хватило. Если же намеревался улучшить советскую систему, то умный человек мог бы догадаться, что она не улучшаема. Она была что-то вроде автомобиля без колес. Водителей можно менять, пассажиров награждать, нытиков наказывать, но без колес автомобиль все равно не поедет. А что надо поставить систему на колеса (тогда, впрочем, это уже будет другая система), на это у Андропова ума не хватило. Так что пусть земля ему будем пухом, но не будем слишком горевать, что его нет среди нас. Нам достаточно его наследников, которые все еще пытаются пересадить нас на тот же автомобиль. Упоминание об одном из наследников я нашел, перечитывая книгу «Записки диссидента», неблагодарным обществом нашим почти забытого, очень незаурядного человека Андрея Амальрика. Лет двадцать пять тому назад автор встретился в Лефортовской тюрьме с молодым прокурором Илюхиным, и тот сказал ему: