Месс-менд. — Лори Лэн, металлист. - Мариэтта Шагинян

— Чертовщина, дядя! — ласково упрекнул Сорроу — Валяйте-ка безо всякой алхимии!

— Хорошо, — решительно ответил Гнейс, твердыми шагами подходя к рабочим, — идемте, друзья. Я покажу вам колоссальное практическое значение этой жидкости, призванной поляризовать металлы.

С этими словами он взял под руку Сорроу и повлек его в то отделение мастерской, где производились опыты по сплаву и ковке.

Глава двадцатая.Как фирма Лурзе получает бочки с клеем

Как только поезд приблизился к Эльберфельду, Дурке протер глаза и выскочил из своего купе на приступку. Перед ним шел товарный вагон с бочками. Он не спускал с него глаз. Платформа уже надвигалась, как вдруг он заметил, что она оцеплена жандармами, на ней не виднеется ни единого пассажира, и только два каких-то господина в крылатках и с бумагами в руке одиноко прохаживаются взад и вперед В ту же минуту поезд дал задний ход, товарный вагон отцепился от соседнего и полным ходом пошел к платформе, в то время как его собственный выразил намерение пятиться назад.

— Пассажиры выходят на нижней платформе, — крикнул кондуктор, — здесь происходит приемка груза.

Дурке выскочил на перрон быстрее зайца.

— Как бы не так! — пробормотал он, подсовывая кондуктору полицейский билет. — Скорей фрау Дурке отцепится от своего мужа, чем я отцеплюсь от этого вагона. Пусти-ка, любезный!

— Проходите, — буркнул кондуктор. — Эй, да куда вы! Берите пропускной билет!

Он вырвал из чековой книжки розовый билетик и вручил его Дурке как раз вовремя, ибо честный слуга правосудия собрался уже покатиться вслед вагону. Сунув розовый билетик в зубы, он-таки догнал его и, подскочив, устроился на площадке. Между тем кто-то выглянул из вагона и отсалютовал двум мужчинам в крылатке черным флагом.

— Клей фирмы Лурзе?

— Клей фирмы Лурзе, — послышалось в ответ многозначительным тоном.

Тут двое людей заметили Дурке. Один из них выхватил свисток. Раздался свист.

— Стой! Держи! Кто таков!

— Свои люди, — ответил Дурке с важностью, — разве не видите, что я полицейский агент?

— Черт! — выругался человек в крылатке, топнув ногой. — Двадцать раз говорил, чтоб не вмешивали сюда полицию! Остановите вагон у ссыпки.

Огромный элеватор был спущен к самому вагону. Безлюдная платформа мертва. В полной тишине и молчании несколько человек принялись выгружать бочки.

Вот выкатилась одна. За ней другая. Приподняты к элеватору, зацеплены за крюк, опрокинуты...

Глаза Дурке вылезли на лоб от изумления! Клей фирмы Лурзе обладал необычайными свойствами: из открытых бочек в чашку элеватора посыпался порох.

Между тем два человека считали бочки. Когда чашка наполнилась, элеватор поднял ее, точь-в-точь как слоновый хобот поднимает копеечку, и перебросил за вокзал, во двор великолепного белого здания, похожего на молитвенный дом или воскресную школу.

Девяносто восьмая, сто первая, его двадцатая, сто тридцать шестая... сто сорок...

— Стой! — завопил Дурке, когда бочка номер сто сорок один взлетела над чашкой элеватора. — Осторожней! Держите ее горизонтально. Там не... не клей!

Но было уже поздно. Голова несчастного проповедника высунулась вниз, в тщетной попытке найти перемещенный центр тяжести, потом судорожно втянулась в плечи, и хозяин ее пролетел, как снаряд, прямехонько в чашку с порохом, под дождем голубых брошюр.

— Что это значит? — свирепо зарычал господин в крылатке, подходя к Дурке. — Извольте объяснить, кто уполномочил вас вмешиваться в чужие дела? Как вы смеете подсовывать нам вместо нашего товара...

— Помалкивайте! — отрезал Дурке. — Это беглый убийца. Тащите его сюда. Вяжите его по руками и ногам!

Проповедник высунул голову из чашки и уставился на них побелевшими глазами. Он был обсыпан порохом, как мукой. В ноздрях, волосах, ушах и веках его сидел порох.

— Любезные братие, — завопил он диким голосом, — не слушайте этого человека с тонким носом. Дайте мне покушать. Дайте мне попить. Я агент Международной Лиги мира!

Жандармы сунули ему шест с перекладиной и сняли его из чашки, как гусеницу с фруктового дерева.

— Хорошенькое место для проповеди, — заметил человек в крылатке, подозрительно оглядывая проповедника. — Все это очень мило, но каким образом вы попали в бочку?

— Интриги, — простонал проповедник, сжимая себе живот обеими руками, как если б духовная пища, вкушенная им в течение суток, вызвала в нем судороги, — интриги разоблаченной гиены. Дайте мне покушать! Дайте мне попить! Я все открою.

Между тем Дурке прыгал вокруг своего врага с отчаянием настоящей гиены, бессильной пожрать живую жертву.

Он никак не мог привести ее в тухлое состояние. Он не имел в кармане бланка об аресте!

— Поймите, — взывал он к жандармам, — я Дурке, полицейский агент! Вот мой билет, вот пропуск. Я охочусь за этим преступником двое суток.

— Попросите этого доброго человека достать из порока мою брошюрку, — выл проповедник, — вы увидите, что я жертва политической мести.

Жандарм полез тем же шестом в порох и извлек оттуда несколько голубых брошюр:

ГИЕНА В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ,

ИЛИ ВОЕННЫЕ ЗАМЫСЛЫ БОЛЬШЕВИКОВ

— Гм! Гм! — произнес человек в крылатке, не без удовольствия перелистывая брошюру. — Очень хорошая вещь. Разумная, популярная, современная вещь. Это издание Лиги мира? Так, так... Петер! Возьмите этих людей под руку и выведите их вон. Если один хочет арестовать другого, пусть сделает это на улице. Я умываю руки. Брошюры оставьте тут, они могут нам пригодиться.

С этим соломоновым решением человек в крылатке оборотился к бочкам и махнул платком:.

— Сто сорок вторая…

— Ай-ай! — взвыл проповедник }влекомые жандармом с платформы

— Гыррр! — зарычал Дурке  }влекомые жандармом с платформы

Но крики и вопли их не предотвратили течения судьбы, поставившей их через десять минут друг против друга на чистенькой улице Эльберфельда.

Глава двадцать первая.Гостиница святой Кунигунды

Справа и слева от них тянулись прехорошенькие домики, занятые главным образом благочестивыми книжными магазинами и типографиями. Витрины пестрели духовными картинками о «Конце мира», «Сошествии в ад», «Чуде святого Конкордия» и «Молитве на сон грядущий», изображавшей дитя с приподнятыми кулаками. Это зрелище, по-видимому, подняло дух проповедника. Он сунул руки в карманы своей юбки, задрал чепец и толкнул Дурке плечом.