Мы из подводного космоса - Валерий Касатонов

"Оркестр грянул «Марш нахимовцев». Под гром аплодисментов и оглушающий звон медных тарелок группа пожилых мужчин, часть из них в морской форме, вошли в зал.

Оркестр неистовствовал:Солнышко светит ясное,Здравствуй, страна прекрасная.Юные нахимовцы тебе шлют привет,В мире нет другой Родины такой.Путь нас озаряет, словно солнечный свет,Знамя твоих побед.

«Юные нахимовцы», седые, обвешанные орденами и медалями, четко, почти строевым шагом прошли через весь зал (самому молодому из них уже исполнилось 67 лет) и аккуратно заняли места почетных гостей возле сцены. Начальник Нахимовского военно-морского училища контр-адмирал Егоров, невысокого роста, крепко сбитый крепыш, настоящий подводник, поднял руку, успокаивая зал, и командным сочным баритоном поздравил ветеранов флота с полувековым юбилеем окончания ими родного училища. Затем выступили согласно заранее разработанному сценарию: от преподавательского состава – заслуженный учитель математики Стародубцев, от офицеров-воспитателей – участник холодной войны на море капитан-лейтенант Чвокин, от сегодняшних воспитанников училища – отличник учебы нахимовец Вискривец. Все выступающие поздравляли бывших нахимовцев с красивым юбилеем, благодарили их за отличную службу Родине, гордились ими, короче, пели всякую аллилуйю. Юноша Вискривец, обращаясь к ветеранам, прочитал стихи А.С. Пушкина, где были строки: «Завидую тебе, питомец моря смелый, под сенью парусов и в бурях поседелый…». В заключение каждому ветерану самые младшие нахимовцы вручили цветы и значки «50 лет на флоте». Аплодисменты не смолкали. С ответным словом от юбиляров выступил вице-адмирал Нежданов Леонид Иванович, с явно брутальной внешностью, сухой, даже субтильный, прошедший огонь, воду, медные трубы и чертовы зубы. Даже одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что ожидает выпускников Нахимовского училища на флоте. Он красочно, используя морской сленг, рассказал, как он и его товарищи учились в «питонии» с 1950 по 1956 годы. Леонид Иванович тоже закончил стихами: «Былые походы, простреленный флаг, и сам я отважный и юный…». Его выступление неоднократно прерывалось аплодисментами. А потом опять музыка:

Простор голубой, земля за кормой,Гордо реет на мачте флаг Отчизны родной.Вперед мы идем и с пути не свернем,Потому что мы Сталина имя в сердцах своих несем.

Да, из песни слово не выбросишь. Именно так мы тогда пели и гордились этим. Начальник училища широким жестом пригласил всех ветеранов на крейсер «Аврора» на торжественный обед. «Семидесятилетние мальчишки» в почетном сопровождении молодых матросов прошлись по кубрикам крейсера, где они жили целый год, побывали в классах, где они учились морскому делу все шесть долгих лет, и, наконец, заняли места в кают-компании за праздничным столом. Вестовые в белых форменках наполнили хрустальные рюмочки чистейшей «Столичной». Командир крейсера «Аврора», подтянутый, аккуратный офицер, в парадной форме, с красивой бородкой, торжественно провозгласил тост: «За Россию, за флот, за Андреевский флаг!», и я… проснулся. На душе немного горько и обидно. Спать уже я не мог. Вчера на юбилейной встрече ничего этого красивого не было. Родина, и наш атомный, океанский, ракетоносный Военно-морской флот, которому мы отдали 50 лет жизни, забыли о нас. Сейчас, в 2006 году, в эпоху разнузданного капитализма, в нашей стране совсем другие идеалы, другие ценности.

Благодаря Юре Степанову, маленькому рыжему нахимовцу в начале 50-х годов, который стал солидным мужчиной с гигантской лысиной (сегодня он главный метролог крупного петербургского объединения «Светлана», ученый, доктор каких-то наук), благодаря его усилиям, мы, заранее оповещенные о «Большом сборе», прибыли к парадному входу в Нахимовское училище, стены которого покинули полвека назад. В назначенное время провели перекличку. Юрий Степанов доложил, что пришли 12 человек, и с горечью сказал: «Как трудно вас собрать!». Я стоял, окруженный какими-то мужиками, совершенно никого не узнавая, кроме двух – трех товарищей, с которыми пришлось встречаться по службе. В руках у меня была выпускная фотография, и я просил каждого показать себя на ней. Удивительно, почти ни с кем из них мне не пришлось встречаться за последние пятьдесят лет. Я прятался за спины своих близких товарищей Вовы Семерикова и Лени Нежданова и просил их напомнить мне: «А это кто? А это?». Леонид Иванович Нежданов, вице-адмирал, Герой Советского Союза, командир крупных соединений и объединений подводных лодок, чувствовал себя в своей тарелке. Он, тоже один из организаторов встречи, стал объяснять нам, что в программе у нас посещение училища, осмотр крейсера «Аврора», обед в кафе «Три пескаря». В это время ко мне подбежал какой-то капитан второго ранга (Леня был в плаще, и его регалий не было видно) и почти не извиняющимся тоном сообщил, что в училище нас не пустят, так как именно сегодня выпускники-нахимовцы пишут в актовом зале итоговое сочинение на тему «За что я люблю флот». Леня, услышав это, рассвирепел, зарычал, куда-то пошел и, вскоре вернувшись, сообщил, что можно будет пройти по первому этажу училища и осмотреть музей.

Мы, сбившись в кучку, напуганные сплошными запретами в месте, где мы столько лет были хозяевами, дико озирались. Порывы свежего балтийского ветра обдавали нас брызгами невесть откуда взявшегося возле училища фонтана. В наше время его не было. Раньше там, на пустыре, мы гоняли в футбол. На нас из-за ограды печально смотрел адмирал Павел Степанович Нахимов. Его бюст в маленьком полисадничке установили тоже без нас. На постаменте выбиты две строчки, сверху: «Адмирал», а на второй, как-то сбоку: «Нахимов», Видимо, планировалось еще разместить две буквы «П.С.», но на инициалы явно не хватило денег. Так и стоит за решеткой кривенький «просто Нахимов» и словно хочет сказать: «Печально я гляжу на ваше поколенье…».

У крейсера «Аврора», куда мы решили вначале пройти, был… базар. Самый настоящий ташкентский, или даже турецкий, базар. Огромное количество коробейников разложили свой товар, предназначенный для иностранцев, и радостно потирали руки. Как раз в это время десятка два автобусов высадили десант узкоглазых туристов. Маленькие черные «ребятишки» разбежались по набережной возле боевого крейсера «Аврора» с легендарным историческим прошлым. Они фотографировались, к чему-то приценялись, что-то покупали, громко смеялись. Всюду слышалась нерусская речь. Первые группы, купив входные билеты, уже рвались на трап. Создавалось ощущение, что они берут наш корабль на абордаж. Они были везде. И главное, везде пахло долларами. Везде делались деньги, «фриша копка» (свежая копейка), как говорят в Израиле. Даже мы должны были бы покупать билеты, чтобы подняться на корабль.

Я видел, как лица моих товарищей исказились гримасой отвращения. Леонов Валерий Михайлович, прибывший на встречу из Москвы, инженер химик-атомщик, отличавшийся с детства резкостью суждений, изрек: «О, ё…перный театр. Я в этот муравейник не пойду. Мне там делать нечего. Нет моего крейсера «Аврора». Я «…ехал в Ленинград, а приехал в Петербург…» двадцать первого века. И город не мой, и крейсер не мой. Одним словом, прощай любимый город. Прощай, корабль моего детского воспоминания, моя «Аврора».

К сожалению, он выразил наше общее мнение. Мысленно попрощавшись с некогда гордостью флота, уже без энтузиазма мы направились в училище. Там было не до нас. Никто не встретил. Не объяснил маршрута. Многое уже было перестроено. И вошли мы не с парадного входа, а откуда-то сбоку. Прошли через хозяйственный двор, потолкались на первом этаже. Посмотрели какой-то обезличенный музей. Еще раз увидели с десяток фотографий нашего Главкома. Единственное, что привлекло внимание, – это трап. На латунных перилах парадного трапа были выгравированы фамилии выпускников всех лет со дня первого выпуска. Кому пришла такая «гениальная» мысль? Другого места не нашлось. Каждый из нас обнаружил свое фамилию под годом выпуска «1956». Действительно, пустячок, а приятно. Больше делать было нечего…

Пофотографировались на сотовые телефоны. Сбились в кучки. Жена генерала Касаткина из Генерального штаба, нашего Канариса, худощавого спортивного вида мужчины (молчаливого и неприметного, как все разведчики), которого я так и не смог вспомнить в нахимовские годы, решительно подвела итог нашей экскурсии: «Ребята, пойдемте водку пить!». Благодарные за такой совет ребята зашевелились, взбодрились и дружно пошли на выход.

В кафе «Три пескаря» на улице Куйбышева, в ста метрах от училища, нас уже ждали. Красивый, ухоженный мужчина, сразу видно, большой начальник, в костюме от Кардена, не иначе, приветливо улыбаясь, каждому пожал руку, каждую женщину поцеловал в щечку, скромно извинился за опоздание. Я никак не мог понять, кто это? Когда, наконец, расселись за праздничным столом, Юра Степанов, на правах организатора встречи, хитро улыбаясь, представил его: «Доктор космических наук, академик отраслевой космической академии, почетный член многих академий Сергей Николаев – нахимовец нашего выпуска». Неужели это тот худенький мальчишка, который лучше всех танцевал мазурку на уроках танцев и которого за отличную учебу послали в пионерский лагерь «Артек»? Какая-то гордость охватила меня. Знай наших!