Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник) - Джон Ле Карре

– Он мог бы просто взять и рассказать о нас без лишних затей, – жаловался он. – Дешевое виски, стандартные продукты, армейские кровати. Вот увидите, еще окажется, что он и дом не арендовал, а реквизировал. Бог ты мой, кто же так проводит секретные операции!

На место они прибыли ближе к вечеру. Джонсон, как только распаковал свое снаряжение, тут же погрузился в кухонные дела. Это был очень домовитый человек, который с готовностью и без споров сам взял на себя приготовление пищи и мытье посуды, легко передвигаясь по камням пола в своих кедах на резиновых подошвах. Он сварил крепкий говяжий бульон с яйцом и дал каждому по чашке какао, не пожалев сахара. Ели они в главной комнате у печи. Джонсону и говорить приходилось за всех. Лейсер был очень тих и едва притронулся к еде.

– Что с тобой, Фред? Ты совсем не голоден?

– Извини, Джек.

– В самолете раздают слишком много леденцов, вот в чем проблема. – Джонсон подмигнул Эвери. – И там полно другого сладкого. Я же заметил, как ты глазел на ту стюардессу. Нельзя так поступать с девушками, Фред. Ты мог разбить ей сердце. – Он оглядел сидевших за столом с притворным выражением возмущения на морщинистом лице. – Он и в самом деле стрелял в нее глазами. Мог убить наповал. А уж оглядел так прямо от головы до пят.

Эвери послушно улыбнулся. Холдейн сделал вид, что ничего не слышал.

Лейсер волновался из-за луны, и после ужина они встали у задней двери небольшой группой, поеживаясь от холода и всматриваясь в небо. Оно казалось до странности светлым, и потому облака пробегали по нему, похожие на клубы черного дыма, причем стелились так низко, что чуть не задевали верхушки деревьев в роще и порой закрывали вид на серые поля в отдалении.

– На границе будет намного темнее, Фред, – сказал Эвери. – Там больше холмов, местность более возвышенная.

Холдейн объявил, что им нужно пораньше улечься сегодня спать. Они выпили еще по стакану виски и в четверть одиннадцатого отправились по своим комнатам. Джонсон и Лейсер в одну, Эвери и Холдейн в другую. Причем этот порядок никто не обсуждал. Казалось, каждый уже сам знал свое место.

После полуночи к ним в комнату пришел Джонсон. Эвери мгновенно разбудил скрип резины его кед.

– Джон, ты не спишь?

Холдейн тоже сел на своей кровати.

– Я из-за Фреда. Он сидит там внизу один. Я сказал, что ему надо попытаться уснуть, сэр, даже дал пару таблеток, какие принимает на ночь моя мамаша. Но в постель он даже не ложился, а теперь спустился вниз.

– Оставь его в покое, – отозвался Холдейн. – С ним все будет хорошо. Никто из нас не может заснуть из-за этого треклятого ветра.

Джонсон вернулся к себе в комнату. Прошло, должно быть, около часа, но снизу по-прежнему не доносилось ни звука. Холдейн сказал:

– Вам лучше пойти взглянуть, что с ним такое.

Эвери накинул на плечи пальто и прошел по коридору мимо выцветших настенных ковриков с библейскими цитатами и старинной гравюрой, изображавшей гавань Любека. Лейсер сидел на стуле рядом с изразцовой печкой.

– Привет, Фред.

Он выглядел усталым и постаревшим.

– Оно рядом, верно? Место, где я перейду границу?

– Примерно в пяти километрах отсюда. Директор все подробно расскажет завтра утром. Эксперты говорят, что переход очень простой. Он вручит тебе все нужные бумаги и прочее. После обеда мы тебе покажем то место. В Лондоне основательно потрудились, чтобы подобрать его.

– В Лондоне… – протянул Лейсер, а потом его внезапно прорвало: – В войну я отправился на очередное задание в Голландию. Местные жители были очень дружелюбны, хороший народ. Мы засылали в Голландию много агентов. Даже женщин. Их всех арестовали. Ты еще был слишком молод тогда.

– Я много читал об этом.

– Немцы схватили нашего радиста. Но в Лондоне ничего не знали об этом. Продолжали засылать все новых агентов. Говорили, что другого выхода нет. – Его речь заметно ускорилась. – Я был еще совсем молокососом, но мне сказали, что задание очень короткое: заброска – отработка – возвращение. Им не хватало радистов. Это не имеет значения, говорили мне, что я не знаю голландского языка: меня встретит группа на месте выброски. Моей задачей было только отправить их донесения. Для этого подготовили явочный дом. – Мыслями он унесся в далекое прошлое. – Мы полетели. Но в условленном месте не увидели никаких сигналов. Ни костра, ни мигающего фонарика. И я прыгнул. А как только приземлился, они появились: двое мужчин и женщина. Мы обменялись паролями, и они повели меня к дороге, где ждали велосипеды. Даже парашют закапывать не стали – мы в то время пренебрегали такими предосторожностями. Добрались до дома. Меня накормили. После ужина отвели наверх, где установили рацию. Никаких тебе расписаний. Лондон тогда слушал эфир беспрерывно. Я дал свой позывной. Потом вызвал: «Ти-Уай-Ар, ответьте. Ти-Уай-Ар». И передо мной положили сообщение для передачи, двадцать одна группа по четыре слова. – Он замолк.

– И что же было дальше?

– Понимаешь, они отслеживали мою передачу. Им нужно было выяснить, какую метку безопасности мы используем. Она была в девятой букве – ее следовало передать, а потом повторить через пробел. Мне дали закончить работу, а потом навалились, стали избивать, весь дом вдруг наполнился людьми.

– Но кто, Фред? Кто такие были эти «они»?

– Об этом нельзя рассуждать так просто. Ничто не бывает известно наверняка. Все очень запутанно.

– Бога ради, чья в том была вина? Кто это подстроил, Фред?

– Это мог быть кто угодно. Нам не дано разобраться. Нам приходится смириться. – Сам Фред, казалось, смирился.

– Но на этот раз ты один. Никого не уведомили. Тебя никто не может ждать.

– Верно, никто. – Он сцепил пальцы на коленях и сидел, сгорбившись. Маленький человек, которому холодно. – На войне было проще, потому что в самой скверной ситуации ты мог думать, что однажды мы победим. Даже попавшись, ты мог думать: «Они придут мне на выручку. Выбросят десант и проведут рейд по тылам врага». Даже зная, что этого никогда раньше не случалось, ты мог так думать, понимаешь? Тебе хотелось только одного: чтобы тебя оставили в покое и дали время думать. Но сейчас победителей не будет, ведь так?

– Ситуация, конечно, иная. Но даже более серьезная.

– Что вы станете делать, если меня схватят?

– Мы вернем тебя. Даже не беспокойся об этом, Фред.

– Да, но каким образом?

– Мы – крупная организация, Фред. Происходит много такого, о чем ты даже не подозреваешь. У нас есть контакты во многих сферах. Ты не в состоянии увидеть картину в целом.

– А ты в состоянии?

– Тоже не до конца, Фред. Только наш директор видит все. Даже капитану это не дано.

– Какой он, ваш директор?

– Он занимает свой пост уже давно. Завтра ты с ним встретишься. Он – удивительный человек.

– Капитан уважает его?

– Разумеется.

– Он почему-то никогда не упоминал о нем, – сказал Лейсер.

– Никто из нас не упоминает о нем.

– У меня есть девушка. Она работает в банке. Я сказал ей, что должен уехать. Если со мной случится худшее, не надо ей рассказывать. Она еще совсем молода.

– Как ее зовут?

– Не важно. Но если вы встретитесь, поддержи ее.

– Что ты имеешь в виду, Фред?

– Не важно. – Лейсер замолчал.

Когда рассвело, Эвери вернулся в свою комнату.

– Ну в чем там проблема? – спросил Холдейн.

– Он попал в беду во время войны. В Голландии. Его предали.

– И он все равно дает нам второй шанс. Как мило с его стороны. Любой из них мог бы рассказать подобную историю. – Потом он сменил тему: – Леклерк приезжает утром.

Такси прибыло в одиннадцать. Леклерк выскочил из машины, как показалось, раньше, чем она остановилась. На нем были пальто из плотной шерсти, башмаки на толстой подошве для прогулок по каменистым тропам и легкая кепка. Выглядел он браво.

– Где Майская Мушка?

– С Джонсоном, – ответил Холдейн.

– Найдется кровать для меня?

– Сможешь занять место Мушки, когда он отправится на задание.

На одиннадцать часов Леклерк назначил инструктаж; после обеда они собирались совершить объезд и осмотр границы.

Инструктаж проходил в главной комнате первого этажа. Лейсер спустился последним. Он встал в дверном проеме и смотрел на Леклерка, который широко улыбался, словно был очень рад встрече. Они казались примерно одного роста.

– Директор, это Майская Мушка.

Все еще не сводя глаз с Лейсера, Леклерк сказал:

– Полагаю, мне разрешается называть его просто Фредом. Здравствуйте, Фред. – Он сделал шаг навстречу и пожал ему руку. Оба держались формально.

– Здравствуйте, – ответил Лейсер.

– Надеюсь, они не перегрузили вас здесь работой?

– Я справляюсь, сэр.

– Мы все под большим впечатлением, – заметил Леклерк. – Вы прошли грандиозную подготовку. – Он говорил так, как говорят политики, когда общаются со своими избирателями.

– Настоящее дело еще не началось.